Что чувствует звезда, когда понимает, что ее время проходит? Слишком многие, к сожалению, просто отказываются признавать этот факт. Они не видят, что форма все чаще их подводит, что уже подросло следующее поколение артистов, моложе, ярче, перспективнее, и выходят на сцену до тех пор, пока не становятся пародией на самих себя.
Мы очень уважаем Эрика Бруна за то, что он собственным решением перестал танцевать принцев и переключился на характерный репертуар (в одном из биографических очерков о нем мы рассказали, как он это сделал). Еще один пример красивого и достойного ухода - американская балерина Мария Толчиф, которая, кстати, была одной из любимых партнерш Эрика.
В 1940-е годы Мария Толчиф была женой и музой Джорджа Баланчина, что способствовало невероятному взлету ее карьеры. В 1950-60-е годы она на вершине славы.
Но ближе к середине 1960-х годов Мария начинает замечать: что-то идет не так. В New York City Ballet, ее родной труппе, все меньше партий для нее. Там теперь царит восходящая звезда - юная Сьюзен Фаррелл. Все внимание Баланчина, все его творческие силы принадлежат ей.
Мария Толчиф ушла из New York City Ballet. Расставание с компанией было обставлено довольно шумно и привлекло огромное внимание прессы. Несомненно, Мария еще не думала об уходе со сцены вообще и, возможно, надеялась, что ее в конце концов позовут обратно (ведь она уже уходила из труппы в прошлом и в итоге возвращалась). К тому же, у нее было много гостевых контрактов в других труппах. Мария собиралась, пока Баланчин не одумается и не поймет, кого он потерял, разъезжать по миру и танцевать на других сценах.
Однако опять что-то шло не так. Физическая форма стала подводить 40-летнюю балерину. За годы карьеры Мария неоднократно травмировалась, и скопившийся "багаж" травм в конце концов стал таким, что ей стало физически тяжело выходить на сцену и танцевать на прежнем блестящем уровне. А танцевать хуже, чем раньше, хуже, чем от нее ждали, Мария не могла.
Во время личных гастролей в Венесуэле, Мария вдруг поняла, как пишет она сама в мемуарах, "с каким нетерпением я жду окончания тура, чтобы вернуться домой к Баззу и Элизе [мужу и дочери]. В это мгновение я поняла, что достигла своего предела. Я больше не собираюсь танцевать".
В первую секунду это решение вызвало эйфорию и чувство освобождения. Но на обратном пути в самолете Мария почувствовала внезапный страх. "В будущем, которое простиралось передо мной как бескрайнее море облаков, я больше не буду танцовщицей. Я - балерина на пенсии".
Конечно, мемуары - не самый надежный источник сведений о душевном состоянии автора, хотя бы потому, что мы все склонны преподносить себя в наиболее выгодном свете. Но чувства Марии Толчиф, принявшей решение завершить карьеру, описаны очень правдоподобно. Мы, во всяком случае, почему-то сразу ей поверили.