Всем доброго дня и с вами снова я, черная кошка Клеопатра, умеющая писать романы.
Неделю спустя, когда было готово все-все-все: вымыта до блеска детская (наконец-то пятой комнате нашлось применение), собраны кроватки, комоды и полочки, отглажены новехонькие постельки, наши поехали проторенной дорожкой. Ну, вы тоже ее наверное выучили: из села в город, через речку, насквозь проскакиваем «немецкий» городок, два часа по степи и вот уже пункт выдачи №1. Районная больница г.N.
Провожать нашу девушку вышли все, даже из других отделений пришли врачи посмотреть на это чудо. А чудо, наряженное по случаю жары в тонкое нежно-сиреневое платьице, позволяло себя брать на ручки, фотографировать и было абсолютно безмятежно. Казалось, малышка ничего не понимает, но подошла медсестра и сказала: «всю ночь глаз не сомкнула, лежала, думала о чем-то…» Вот так вот. Несмышленый ребенок предчувствовал глобальные перемены в своей судьбе.
Спустя год-два она полюбит рассматривать свои первые фото, и каждый раз, глядя на себя ту, будет меняться на глазах. Сначала начнет дрожать губа, потом появятся слезки, потом она станет строго, даже сурово спрашивать Катю:
— Почему я была в больнице? — еще спокойный голос.
— Ты заболела и тебя положили лечиться. — так же спокойно отвечает ей Катя.
— Почему тебя со мною не было? — голосок уже дрожит.
— Я тебя дома ждала. — Катя старается держать себя в руках.
— И? — слов уже нет, лицо искажает гримаска и первые слезки катятся по щекам.
— Позвонили и сказали, что можно тебя забирать. — Катя тоже на пределе.
— … — вместо ответа бурный водопад.
— Мы сели на машину, приехали и забрали тебя. Все. — Катя закрывает папку, успокаивает реву и успокаивается сама.
И так много раз. Отказывать было бесполезно. Стояла на своем: «я хочу посмотреть на себя маленькую», а потом все по старой схеме. А Катя, Катя уже примирилась с мыслью, что Юлины косяки, ее оставления дочки в больницах (с момента рождения и до полутора лет ребенок раз пять лежал в стационаре и всегда один, мать письменно отказывалась от совместной госпитализации) теперь принадлежат ей, как и эта девочка теперь ее дочка.
А тогда, 15 июня, наше приобретение никак не хотело усаживаться в машину и пристегиваться детским ремнем. Она даже не вцепилась, она просто повисла на своей маме как обезьянка, лицом к лицу, и никакая сила, казалось, не могла ее оторвать. Так и ехали под ворчание моего хозяина.
С ним она тоже познакомилась, он ей понравился, еще бы — первый мужчина в ее жизни и, когда маму отпустили в кустики, спокойно перелезла на папу, ухватив его за плечи своими крошечными пальчиками также крепко, как и маму. Папа сиял как начищенный самовар!
В приюте на этот раз наших ждали, к отбытию все было готово. Дети только что вернулись с обеда, и психолог, быстро организовав кружочек, в центре которого стоял наш парень, перемазанный кашей, предложила всем воспитанникам пожелать ему счастливой дороги домой. Наш как разинул рот, так и простоял, глупо улыбаясь, а детишки, довольные, будто это их забирают мамы и папы, наперебой желали другу счастья. От этой картины моя чуть не разревелась, но, быстро взяв в руки себя и своего сына, скомандовала: "домой!"
В дороге в лобовое вдруг со всего размаху ударилась крошечная птаха и, разбившись, растеклась по стеклу. Будто чья-то душа билась смертельно раненой птицей, потерявшей своих птенцов. Пришлось остановиться, перевести дух после увиденного и очистить стекло...
Прочесть остальные истории из моей кошачьей жизни можно по тэгу #роман клеопатры
Подписывайтесь на него и следите за обновлениями!
Всегда ваша, Клеопатра)))