Российская поп-музыка (в просторечии попса) в нынешнем виде начала формироваться десятилетие назад — в конце 80-х. Тогда перестройка дала жизнь кооперативному движению, и многие граждане нашей страны впервые получили реальную возможность не только открыть свое собственное дело, но и продавать результаты своего труда. Не стали исключением и эстрадные артисты, которые через посредников (те самые кооперативы) стали заключать прямые договоры с концертными площадками и продавать свои выступления по рыночной цене. Цена эта имела два вида: как фиксированная сумма или как определенный процент от общего дохода концерта. Собственно, такой вид оплаты нелегально практиковался на советских сценических площадках и раньше (в этом преуспели в основном рок-музыканты), однако Закон о кооперации дал возможность заниматься этим легально. Большинство читателей наверняка прекрасно помнят те годы, когда продукция так называемых кооператоров («самопал») стала конкурировать с продукцией государственных предприятий. Кооперативные вещи имели перед официальным ширпотребом одно достоинство: более привлекательный внешний вид. Однако в большинстве своем их качество было откровенно халтурным, то есть под красивой оберткой скрывалась туфта. То же самое присутствовало и на эстраде. Появившиеся как грибы после дождя артисты и артисточки в подавляющем большинстве были дилетантами, часто не имеющими ни голоса, ни слуха. Однако народ на их концерты валил валом (в основном, конечно, молодежь), потому что за время советского официоза ограниченный круг одних и тех же исполнителей (Пугачева, Кобзон, Лещенко, Пьеха, Сенчина, Толкунова и т. д.) успел ему изрядно надоесть. Устроители подобного рода концертов шли по нехитрой дорожке: находили смазливого исполнителя, записывали с ним в студии десяток примитивных песенок и вывозили на гастроли по Союзу (так называемый «чес»), «окучивая» в основном крупные площадки — например, стадионы. При этом песни исполнялись под заранее записанную фонограмму (на профессиональном жаргоне «лип-синк», в просторечии — «фанера»). Такая деятельность требовала от исполнителей минимальных затрат энергии, зато приносила баснословные деньги. Знаменитая группа «Ласковый май» (о ней речь пойдет ниже) зарабатывала за один концерт до 25 тысяч рублей (при средней зарплате в те годы в 120 рублей).
Довольно скоро отечественная эстрада стала напоминать джунгли, где правит один закон: кто сильнее, тот и съел. Известный музыкальный критик А. Троицкий по этому поводу пишет: «Как во времена Клондайка, наша поп-сцена мгновенно раздробилась на множество фирм и фирмочек, конкурирующих друг с другом в полном соответствии с «законом джунглей», не исключающим даже «физическое» воздействие. Нашумела, например, история с популярной рок-группой «Черный кофе»: когда группа переметнулась из одной концертной фирмы в другую, ее бывший опекун просто-напросто похитил лидера, Диму Варшавского, и держал его взаперти, срывая гастроли новым хозяевам… Обиженного менеджера отчасти можно понять: ни контрактной системы, ни прочих юридических норм, касающихся исполнительского права, у нас не было и нет. О какой же разумной кооперации может идти речь?..»
Справедливости ради стоит отметить, что первые несколько лет в музыкальной среде существовала своего рода оппозиция «фанерщикам». Большинство печатных изданий стойко игнорировало таких исполнителей и если публиковало статьи о них, то они были, как правило, выдержаны строго в критическом ключе. Исключение делали только для нескольких исполнителей, чье творчество не было откровенно халтурным, к тому же за их спиной стояли влиятельные покровители. В качестве противовеса «фанерщикам» журналисты в основном выставляли представителей серьезного цеха — рок-музыкантов. Возьмите подшивку того же «Московского комсомольца» за 1988–1989 годы (имеется в виду страничка «Звуковой дорожки»). Июльский хит-парад «Звуковой дорожки» (№ 188) за 1988 год заканчивался весьма характерным для того времени призывом: «Пора начинать работать с умом — времена дешевых поделок кончаются. Просто, как поет «Алиса», «время менять имена».
Этот призыв вскоре полностью подтвердился, но с точностью до наоборот: места серьезных исполнителей заняли «фанерщики», их новые имена заполонили первые полосы печатных изданий. Серьезные музыканты проиграли схватку за массового зрителя, хотя, откровенно говоря, шансов выиграть у них в новой экономической ситуации было мало. Коммерция и творчество — вещи несовместные. На этой почве даже в среде самих рок-музыкантов началось расслоение. Те, кто пошел по пути коммерциализации, сумели выжить на новой эстраде, а те, кто предпочитал сопротивляться, в конце концов сгинули без следа. Как пишет все тот же А. Троицкий: «В отношении артистов острых и не желающих «тупеть» рыночная система достаточно безжалостна. Группы, не попавшие в элиту, продолжали влачить жалкое существование, перебиваясь случайными концертами и будучи не в состоянии скопить денег, чтобы заплатить за студийную запись. Если раньше эта нищета воспринималась как нечто естественное и в чем-то компенсировалась чувством морального удовлетворения оппозиционера-нелегала, то теперь, на фоне «про-роковой» демагогии и благоденствия отдельных экс-соратников по «подполью», она вызывала только горечь и озлобление. Нигде я не слышал столько презрительных, исполненных отчуждения слов в адрес «нового курса», как в среде непризнанных рокеров. «Совок остался совком» — таков лейтмотив… И что самое обидное, среди этих людей много талантливых музыкантов и поэтов, создающих вещи оригинальные и бескомпромиссные…»
«Ласковый май»
Среди множества поп-исполнителей, рожденных в конце 80-х, бесспорным лидером, на мой взгляд, являлась группа «Ласковый май», поговорить о которой интересно по целому ряду причин. Эта группа прославилась не только тем, что установила серию всевозможных рекордов (по денежным сборам за концерт, по количеству хулы, опубликованной в ее адрес в прессе, по количеству двойников), но и стала своего рода законодательницей моды на отечественной эстраде. Словосочетание «Ласковый май» на какое-то время стало обозначением музыкального течения вроде диско, рэгги и т. д.
Крестным отцом «Ласкового мая» принято считать Андрея Разина (настоящая фамилия Криворотов).
Он родился в селе Привольном Ставропольского края, в котором за тридцать лет до этого родился будущий первый президент СССР Михаил Горбачев. Это обстоятельство впоследствии значительно облегчило жизнь молодому артисту. Однако пока жизнь его складывается не самым счастливым образом. Рано потеряв родителей, он оказался в одном из детских домов на родной Ставропольщине. Сам он рассказывает о себе: «Даже когда я воспитывался в детдоме, я всегда был опрятным мальчиком и при деньгах. В 12 лет я уводил класс с уроков — на сбор винограда. И нам за это платили. В 13 лет один ездил на курорт, и милиция меня никогда не задерживала — таким я был чистеньким…»
Пробивные способности Разина пригодились ему и во взрослой жизни. Окончив школу, он устроился снабженцем и руководителем соцкультбыта в родном колхозе имени Свердлова в селе Привольном. Благодаря его стараниям в селе вскоре выросли мельница с пекарней, появился подъемный кран, за что имя инициативного парня было внесено в Книгу славы села Привольного. Однако к середине 80-х пределы родного колхоза стали для Разина тесны, и он решил выйти на широкий простор — уехал в Москву. Именно там ему и пришла в голову идея создать вокальную группу «Ласковый май», целиком состоявшую из бывших детдомовцев. Он добился разрешения в Министерстве культуры СССР и отправился искать таланты для будущего коллектива.
Ядром будущей супергруппы стали два жителя Оренбурга: Сергей Кузнецов и Юрий Шатунов.
Сергей Кузнецов
Юрий Шатунов
Первый из них только что вернулся из армии и работал музыкальным руководителем в школе-интернате, где учился второй. В 1986 году они сделали свои первые записи, которые довольно быстро стали популярными в пределах города. Однако руководство школы-интерната постоянно ставило им палки в колеса, считая, что «рано еще мальчику Юре Шатунову петь песни про любовь». Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы в городе внезапно не объявился Андрей Разин. Он уговорил ребят переехать в Москву — в школу-интернат № 24 — и там создать собственный коллектив. Так на свет появилась группа «Ласковый май».
Будучи, бесспорно, талантливым организатором, Разин создавал группу, рассчитанную прежде всего на тинэйджеров — подростков 12–15 лет. Но слащавые песенки «маевцев», как бальзам на душу, легли и на более взрослую аудиторию, которая к тому времени подустала слушать проблемные рок-песни и официальные хиты мастодонтов эстрады. «Ласковый май» довольно быстро выбился в лидеры среди гастролеров, что, естественно, не могло понравиться конкурентам. Началась массированная атака на коллектив с подключением средств массовой информации. Критические выступления в адрес «Ласкового мая» звучали в передачах Центрального телевидения, Всесоюзного радио, появлялись на страницах газет «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Пионерская правда», «Смена», «Вечерняя Пермь» и т. д.
Между тем, даже несмотря на информационную блокаду, которую устроили «Ласковому маю» средства массовой информации (первые клипы группы появились на ЦТ через четыре года после создания коллектива), Андрею Разину все же удавалось донести до читателей свои мысли, касающиеся происходящего. В марте 1989 года газета «Московский комсомолец» опубликовала его открытое письмо. Приведу лишь небольшой отрывок из него: «Если уж действительно попытаться понять «ласковомайский» феномен, то стоит быть честными с самого начала. Признаемся же, что в статьях ряда журналистов неискренна сама позиция — дескать, вот на нашей замечательной эстраде появились хищники, которые, действуя в худших традициях западного шоу-бизнеса, обирают несчастных зрителей.
Увы, друзья, придется-таки однажды покончить с представлением, что наша эстрада отличается от «их» шоу-бизнеса, как ударница-комсомолка от хозяйки борделя. «Увы» потому, что механизмы продвижения, а тем более взлета тех или иных артистов и у нас, и у них, к сожалению, мало различаются. Если «звезды» зажигаются, значит, это кому-то нужно. И даже известно кому — одному из всесильных эстрадных объединений для собственной коммерческой деятельности, не имеющей частенько ничего общего с искусством. Без такого покровителя «звездой» не станешь — он и студии для записи пробьет, и обеспечит престижные концертные площадки, и раскрутит на радио и, главное, телевидении… Ну а чем расплачиваются будущие «звезды» за такое покровительство? Кто чем. Чаще всего — творческой и прочей свободой. Неписаные правила игры, свойственные, наверное, не только для мира эстрады. И вдруг, представьте, появляются молокососы, которые хотят добиться успеха, не идя ни к кому на поклон. Что для этого делается? Вместо того чтобы продаться, как принято повсеместно, тому или иному реальному эстрадному клану, они просто ВЫДУМЫВАЮТ себе покровителя. И, как выясняется, с не меньшим эффектом!
Сейчас кто-то заламывает руки и ужасается — боже, что творится! А. Разин, выдавая себя за приемного сына главы государства (вспомним, что он родился в родном селе М. Горбачева. — Ф. Р.), обеспечил свою группу студиями, аппаратурой, великолепными условиями работы…
Итак, «Ласковый май» неожиданно для эстрадного мира взлетел на верхние этажи популярности. Прибыли, которые он мог бы приносить столпам шоу-бизнеса, потекли мимо них. Можно ли такое стерпеть? И пошло, и поехало…
В ход пошло все: от стонов по якобы украденным из интерната детям до упреков в использовании фонограммы на концертах, от обвинения в махинациях и подключения прокуратуры до распускания сплетен о сверхдоходах…»
Ситуация вокруг «Ласкового мая» развивалась согласно классическому закону, гласящему: «Чем больше хулы — тем больше славы». В то время как телевидение и радио стойко игнорировали творчество этого коллектива, а газеты соревновались в написании фельетонов о нем, популярность группы росла. Дело дошло до того, что некие ловкачи создали собственные коллективы под названием «Ласковый май» (им обычно присваивали номера: 2, 3 и т. д.) и гастролировали с ними по Союзу.
Тем временем к концу 1989 года от прежнего состава группы «Ласковый май» никого, кроме Разина, не осталось. Первым из группы ушел автор почти всех ее шлягеров Сергей Кузнецов. Почему? Вот его собственные слова на этот счет: «Еще приехав в Москву, мы обнаружили, что под нашу фонограмму Разин уже месяц возит другую группу по стране. Дух авантюризма и коммерции всегда был нам противен, а он в нем жил. В конце концов чаша терпения переполнилась, и я решил порвать с ним. Уходя, я позвал всех ребят с собой, в том числе и Юрия Шатунова…»
Кузнецов затем создал собственный коллектив «Мама», которому так и не суждено было стать вровень с «Ласковым маем». А на место Шатунова в «Ласковый май» пришли новые исполнители: Олег Крестовский, Юрий Гуров (по старой привычке вокруг фамилии последнего солиста сразу возникли фантастические слухи: мол, он не кто иной, как сын Александра Гурова — тогдашнего руководителя Управления по борьбе с организованной преступностью), Андрей Разин тоже решил запеть.
В январе 1990 года «Московский комсомолец» опубликовал итоговый хит-парад ТАСС за 1989 год, в котором «Ласковый май» занял 1-е место (он собрал 23 372 голоса, а следующий за ним «Наутилус Помпилиус» в два раза меньше — 10 450). Песни группы: «Белые розы» и «Розовый вечер» — заняли в этом же хит-параде соответственно 4-е (8205 голосов) и 9-е места (3678). Обе песни были написаны Сергеем Кузнецовым, группа которого «Мама» заняла в этом хит-параде последнее — 30-е место, собрав всего лишь 90 голосов.
«Ласковый май» продержался на вершинах хит-парадов еще пару лет, после чего был оттеснен другими исполнителями. Сегодня эту группу уже никто практически не вспоминает. Правда, имя Андрея Разина вновь выплыло на свет в середине 90-х, но уже совсем в ином качестве. Он тогда стал одним из учредителей блока народно-патриотических сил и доверенным лицом кандидата в президенты России от КПРФ Геннадия Зюганова. Однако вскоре Разин в коммунистах разочаровался и решил выдвинуть себя в президенты в 2000 году. Причем, по его плану, агитировать за него должны не только соотечественники, но и зарубежные деятели первой величины. Одним из них, видимо, станет Леонардо ди Каприо, который по приглашению Разина собирался посетить Россию летом 1998 года.
Сегодня А. Разин большую часть времени проводит на родине, где руководит Ставропольским краевым фондом культуры. По делам службы бывает он и в Москве, где иногда дает интервью. В одном из них он рассказал о себе следующее: «У меня «пятисотый» бронированный «Мерседес». Есть «Линкольн» и еще два автомобиля. У меня в Ставрополе большой дом, хорошая квартира в центре Москвы. Недавно появилась еще одна: друг детства — директор крупной фирмы — подарил на день рождения. Сказал, что надеется на мое возвращение в Москву. Но я Москву не люблю — большие пробки на дорогах. Так что моим штабным городом на выборах будет не Москва, а Ставрополь…»
Так же, как в начале 70-х хрупкая девочка Ольга Корбут породила в отечественном спорте моду на юных гимнасток, так и «Ласковый май» стал поводом для появления на нашей эстраде целой армии юных исполнителей. Среди них самыми популярными были Евгений Белоусов и Дмитрий Маликов. Они продолжили славные традиции, заложенные до них еще одним певцом-подростком — Владимиром Пресняковым-младшим.