История из давних воспоминаний отца. В молодые годы после возвращения из Германии работал он слесарем на фабрике. Заработки не высокие, другой работы нет. Только что женился, хотелось бы денег побольше. В это самое время двоюродные братья жены один за другим отправились в Сибирь за длинным рублём, за ними в суровые края потянулись и другие мужики-односельчане искать финансового благополучия. По их словам в письмах, работы на новом месте хватит на всех и платят хорошо. Недолго думая, в начале 60-х поехали в Кузбасс и мои будущие родители.
Двоюродный брат жены отвёл его на шахту:
– Если не побоишься, будешь работать. А если ещё и с головой, то хороших денег заработаешь.
Устроился на проходческий участок, прошёл курсы, дали ему в руки лопату и подземный стаж пошёл. Очень скоро перешёл в забой, научился крепить выработки полным и неполным деревянным окладом (тот или иной способ крепи применялся в зависимости от поведения почвы). По сравнению с фабрикой в шахте были совершенно другие заработки и этому обстоятельству можно только радоваться.
Шахта расширялась, появлялись новые участки. Через два года молодой шахтёр решает из проходки перейти в лаву (добычной участок), по всей шахте заработки там самые высокие и устроиться в передовые бригады было не так-то просто. Тем не менее, начальник подписал ему заявление на приём, теперь нужно бумагу завизировать у директора и можно идти в отдел кадров переоформляться. А далее – курсы, экзамены, корочки по специальности и в лаву. Отправился «без пяти минут лавщик» на второй этаж в кабинет директора за важной подписью.
На участке шахтного транспорта не хватало рабочих рук. Позарез нужны были машинисты на откаточные машины, а люди не особо спешили занять вакансии, стремились уйти в лаву или в проходку. И всё же этот вопрос надо было как-то решать.
Заходит шахтёр с заявлением к директору. Видно, что тот собирается уходить – задержись чуток и директор бы ускользнул. Бросив взгляд на вошедшего молодого человека, директор привычно спросил:
– С каким вопросом?
Шахтёр протянул заявление:
– Вот... Подписать...
Директор прочитал бумагу, что-то чиркнул, размашисто расписался и вернул заявление:
– Иди в отдел кадров, оформляйся.
Шахтёр не стал задерживать директора, быстро вышел из кабинета. В коридоре у приёмной заново перечитал своё заявление по поводу перевода на добычной участок в лаву. Ниже под подписью начальника добычного участка было написано: «Возражаю. Отделу кадров: оформить на участок шахтного транспорта». Число и подпись директора. Шахтёр приуныл – с такой визой отдел кадров в лаву не пропустит.
Директор вышел из кабинета, на ходу сказал секретарше:
– Уезжаю в командировку на три дня, по всем вопросам вместо меня к главному инженеру.
Постоял шахтёр с заявлением в руках, поразмышлял и не спеша пошёл по коридору вслед за директором. Спустился по лестнице – от директора уже и след простыл. Шахтёр вернулся в кабинет участка. На немой вопрос начальника шахтёр показал вердикт директора, в двух словах объяснил ситуацию. Тут же заново написал заявление на чистом листе бумаге, начальник его подписал и шахтёр вновь отправился на второй этаж. Секретарша удивилась:
– Вы только что были!
Шахтёр схитрил:
– Неправильно написал. Надо исправить.
Секретарша разочарованно сообщила:
– Директора нет и не будет. Он в командировке.
Шахтёр не растерялся:
– А вместо него кто?
Секретарша выпалила:
– Главный инженер.
Не знаю как на других шахтах, а у нас в кабинеты директора и главного инженера можно попасть через приёмную – располагались они напротив друг друга. Отец говорил, что так было всегда со времён его молодости.
Не вдаваясь в подробности гл.инженер поставил в заявлении свою подпись с визой «Не возражаю». Последующие два-с-лишним десятка лет отец работал на добычном участке. Начинал с деревянной лавы, потом осваивал механизированную крепь; учился, сдавал экзамены, повышал свой разряд. За время работы было всякое – и курьёзное, и трагическое; награждался Шахтёрской Славой и ценными подарками. Увы, но и без травм не обошлось...