Никто точно не знал, когда Шура появилась в нашем городе. Она была маленькая и щупленькая, с прямой спиной, всегда подвижная. Издали Шуру вполне можно было принять за девочку, правда, несколько странно одетую. Хотя все иллюзии испарялись при взгляде на ее лицо. Маленькая сморщенная мордашка с живыми синими глазами была старушечьей. И голос скрипучий и глухой. Про нее говорили разное, даже судачили, что военные привезли ее в наш город из Харбина, где она работала в весьма сомнительном заведении. Точно же никто ничего не знал о ее жизни, а она сама не распространялась. Теперь, припоминая детали нашего общения, я пришла к выводу, что ей было, должно быть, около пятидесяти. Шура была ловкой и расторопной в домашних делах. Поэтому ее и наняли помогать по хозяйству моей пожилой родственнице. И содержала Шура порученный ей дом бабули, как она ее называла, в порядке. Маленькими цепкими пальцами оттирала грязь, чистила кастрюли и до бесконечности намывала пол, ловко захватывая тряпку, отжимая ее «до суши», принципиально игнорируя швабру и любые приспособления. «Что я руками пол не помою? Уберите от меня эту выкрутасу». Выкрутасой Шура называла все, что казалось ей недостойным внимания. Или непонятным ей.
Шура жила одиноко, водилась с парой подружек-ровесниц, ходила по воскресеньям в парк, а в субботу на базар. Лишних разговоров не вела, никого не судила. Жила тихо и мирно.
И вот посреди всего этого мира и покоя она вдруг влюбилась. Вот так, вдруг. И сразу превратилась в Александру. Так и велела всем звать ее. И тут же загадочно добавляла, переходя на шепот: «Поломойкой-то я не всегда была». Ее поклонник был тихий, скромно одетый мужчина лет шестидесяти. Смотрел он на Шуру с восхищением, бережно поправлял ей сбившуюся на волосах косынку и по субботам нес с рынка сумки. По воскресеньям они чинно прогуливались по парку. Однажды взволнованная Шура примчалась к бабуле и шепотом попросила денег: «Он меня хочет в кафе пригласить и в кино. А денег у него нет. Не займете?» Пожилая женщина без слов отсыпала Шуре денег, так как сердечно любила ее и желала счастья.
Счастливая стала Шура, помолодела сразу, даже морщинки разгладились. Так и летала с работы домой, где ее ждал теперь друг сердца. Я их часто потом встречала вместе. Идут рядом. Он тихий, неприметный, она тоже маленькая, тихая, но очень важная – кавалер рядом. А дальше не знаю, как их судьба сложилась. Однажды встретила меня на улице, кинулась ко мне, обняла, поцеловала, показала кольцо на пальце, как девочка зажмурилась и шепнула: «А мне мой букет принес. Дома меня ждет. Красивый. Я весь день про букет думаю. Мне ведь, поверишь, никто никогда цветов не дарил. Только на юбилей завода. Вот счастье у меня. Я и не ждала. Мыкалась всю жизнь. Сирота круглая. Натерпелась горя. А вот Бог на меня смотрел-смотрел и сказал: "На тебе, Шура, счастье, поживи!" А цветы, знаешь, какие? Розы!».
Так и стоит перед глазами наша маленькая Шура. Светится счастьем. Так и запомнила ее. Да.
Инна Богородская
На сайте: https://monastery.ru/zhurnal/bog-i-chelovek/zhizn-kak-ona-est-/
Не пропустите новые материалы – подписывайтесь на наш канал.