Виртуальная экскурсия по запахам Северной Столицы
Любой старый город можно не только увидеть, услышать и потрогать, но и понюхать. Пряные ароматы кондитерских и резкое амбре фабрик, сладковатое благоухание цветов в палисадниках и водорослевый запах моря в порту – всё это есть и в Петербурге. Рассказываем о контрастах, которые испытает на себе каждый нос, прогуливающийся по берегам Невы.
Издержки езды на лошадях
Гоголевский Нос не случайно совершал променад по тогдашней российской столице – в Петербурге XIX века было, что понюхать. Правда, запахи это были не всегда приятные. И самым частым запахом улиц был, простите, аромат конского навоза от многочисленных запряжённых в брички, кареты и телеги лошадей.
Не случайно перед доходными домами того времени даже и до сих пор кое-где сохранились декроттуары – небольшие стальные скобки в ступенях крыльца, чтобы входящий в парадную мог хоть немного очистить подошвы своих сапог от продуктов конской жизнедеятельности, которыми были завалены улицы города.
Если поспрашивать пожилых петербуржцев, они обязательно расскажут, что ещё в 1950-х конские упряжки не были в Ленинграде такой уж редкостью. Но в итоге всё-таки окончательно сошли на нет. Тем не менее, характерный запах сегодня сохраняется в туристических местах, где гостей города катают верхом или в стилизованных каретах – например, на Дворцовой площади или Измайловском проспекте.
Впрочем, в наши дни в центре Петербурга есть и ещё место с самыми животными запахами – это один из старейших в России Ленинградский зоопарк (1865 год основания). Даже не посещая его, достаточно просто пройтись в Александровском парке вдоль ограды по Кронверкскому проспекту – и вы последовательно ощутите присутствие львов и тигров, обезьян, копытных и так далее, вплоть до кормокухни у самой Петропавловки.
Дрова и сигареты
«И дым Отечества нам сладок и приятен!» – говорит Чацкий. Похожие фразы можно встретить и у Державина, и у Тютчева. Дело в том, что ещё в XVIII веке печи в Европе уже топили углём, тогда как в России – дровами. Разница в запахе от обычного печного дыма очень чувствовалась – и даже годами живущие в Италии и Франции россияне нередко ностальгировали по приятному русскому дыму.
В современном Петербурге тоже можно понюхать настоящий печной дым. Кое-у-кого в квартирах есть вполне действующие камины, но проще всего вдохнуть тот самый дым Отечества, например, у Лоцманских бань. Здесь по-прежнему топят берёзовыми поленьями, как в старые добрые времена – особенно это чувствуется зимой, среди сугробов Коломны. Непосвящённому может померещиться, что он попал в деревню – настолько это необычный уже запах для мегаполиса.
А вот запахом табака сейчас вряд ли кого-то удивишь. И тем не менее, жители района Техноложки с грустью вспоминают утраченную недавно Табачную фабрику, ещё недавно занимавшую значительную часть большого квартала между Бронницкой улицей, Московским, Загородным и Клинским проспектами.
«Товарищество А. Н. Шапошникова и Ко» владело Г-образным участком в Семенцах с 1870-х годов. Дела шли отлично: в начале ХХ века компания выпускала более 20 марок сигарет, папирос, нюхательного табака и табака для трубок. Годовой оборот предприятия перевалил за 1,5 млн рублей (огромная по тем временам сумма). На фабрике трудилось порядка 1000 рабочих, в основном и живших неподалёку.
Густое, тягучее амбре от производимых сигарет полтора века было очень характерной чертой Семенцов и в советский период. А старожилы рассказывают, что как-то на Клинском опрокинулся целый грузовик с табачным листом для фабрики – ветер быстро разметал материал, запах табака от этого только усилился, впитавшись в тротуары, мостовые и стены домов.
Увы, этот атрибут Техноложки несколько лет назад ушёл в прошлое: в начале XXI века фабрика постепенно перевела свои мощности на Пулковское шоссе. Остатки старого здания по Бронницкой улице рухнули в ходе перестройки в 2019 году – на его месте новый владелец построит жилой дом. Похожая участь ждёт и остающийся ещё корпус по Клинскому проспекту (дом №25).
«А чем от меня пахнуть должно? Шахматами?!»
Ещё один запах, который почуял бы нос майора Ковалёва, был бы запахом пива. Петербуржцы активно потребляли пенный напиток и двести лет назад, а Калинкинский пивоваренный завод был основан англичанином Ноем Казалетом ещё в 1795 году. Так что если бы сбежавшая от чиновника часть тела бродила не по Невскому, а в районе Курляндской улицы, – она бы непременно унюхала яркий и терпкий аромат забродившего солода, который ещё недавно чувствовался в низовьях Фонтанки.
Однако и это производство было закрыто в 2010-х годах. Тем не менее, в районе Нарвской заставы традиция продолжается: эстафету пивоварения в наши дни подхватили частники из компании AF Brew. Производители крафта занимают ряд бывших казалетовских помещений, и в их вместительном баре нет-нет да и почувствуешь полузабытый пивной дух Калинкинского завода.
Неподалёку от не желающего сдавать позиции пивного кластера есть и ещё один бывший завод – огромный краснокирпичный комплекс «Красный треугольник», занимающий почти 10 га территории к югу от Обводного канала. Сейчас это крупнейшая заброшка Петербурга. Правда, после пожара 2021 года на похожем объекте – Невской мануфактуре – градозащитники опасаются, что «Красный треугольник» может стать следующей жертвой вандалов, некомпетентных чиновников и трагических обстоятельств.
Но пока КТ остаётся на карте города, пусть и в уже частично руинированном состоянии. И каждый, кто бродил по поросшим бурьяном корпусам бывшей обувной фабрики, хорошо помнит царящий тут запах. Конечно, это запах резины, которая за добрых полтора века въелась в старые кирпичи. Кажется, даже если тут всё разнесут в пух и прах, застроив территорию многоквартирными домами, – даже тогда этот запах останется на Обводном навечно.
Где гулять ванилькам?
Более приятные запахи свойственны кондитерским предприятиям Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Одним из самых известных шоколадных производств ещё с довоенных времён оставалась Фабрика имени Крупской, занимавшая здание бывшей фабрики-кухни на углу Социалистической и Боровой. В погожие дни аромат производимых тут «Алёнки» и «Мишки на Севере» доносился не то что до улицы Марата, а и до самого Невского проспекта.
Фабрика Крупской тоже уступила место в центре города более ликвидной недвижимости. В 2014 году последние конфеты сошли с конвеера – пищевой завод переехал в деревню Разбегаево под Петербургом. Корпуса советской фабрики снесли, и уже в 2020-м на их месте появился преемник – апарт-отель.
Зато шоколадом и прочими вкусностями по-прежнему пахнет на улице Писарева. Идёшь в Новую Голландию – и вдыхаешь пряные запахи ванили и кардамона. Здесь, почти напротив концертного зала Мариинского театра, находится фабрика «Жорж Борман» с давней, ещё дореволюционной историей. В советские годы она стала называться фабрикой имени Самойловой.
Любитель архитектуры наверняка обратит внимание на необычную для центра Петербурга промышленную архитектуру – в частности, огромную кирпичную трубу высотой в семиэтажный дом, с выложенным на ней числом 1911 (год постройки фабрики). Но самое главное – на Писарева по сей день живут запахи производимых здесь вафель, конфет, печенья и зефира.
Нетрудно заметить, что многие яркие и необычные для большого города ароматы связаны с работой заводов. Но город растёт, и производства постепенно выводят за его пределы, а в зданиях бывших фабрик размещаются офисы и отели – этот процесс во всём мире называется джентрификацией. Например, сегодня вряд ли кто вспомнит, что редакция городского телеканала «78» находится в здании бывшего завода с пикантным названием «Вибратор». Да и про рабочее прошлое лофт-проекта «Этажи» его юные посетители порой даже и не догадываются.
Но некоторые петербургские заводы в историческом центре всё ещё остаются действующими: на углу проспекта Чернышевского и улицы Чайковского приятно пахнет свежевыпеченным хлебом – с 1937 года тут стоит завод «Арнаут». А ЗАО «Аист» в конце Лиговского на всю округу благоухает производимым здесь мылом и стиральным порошком.
Питер в консервах
Правда, это всё маркеры конкретных петербургских мест. А есть а городе и ароматы, не связанные с фабриками или заведениями общепита. Этакие константы, которые, словно ду́хи, проявляются на набережных и улицах, рынках и площадях, не давая забыть о себе и о том, что город – живой. Поймать их можно в самых неожиданных локациях, и они точно такие же, как сто, двести, триста лет назад.
Во-первых, запах моря. Цветущие водоросли, разлагающиеся останки водяных жителей, гниющие коряги, остовы деревянных судов и ржавых кораблей, какая-то особая прохлада мирового океана – всё это смешивается и пахнет совершенно необыкновенно, порождая романтические ассоциации и заставляя на мгновение почувствовать себя Артуром Грэем или капитаном Джеком Воробьём. Шум волн и пронизывающий ветер отлично дополняются характерными миазмами Балтики.
Кажется, даже зимой на льду залива чувствуется дух приключений и дальних странствий. Запах морского бриза можно почувствовать и в Севкабеле, и в Приморском районе, и у «Балтийской жемчужины» на Юго-Западе, и даже на набережной Невы, которая, в общем-то, тоже – почти море.
Во-вторых, во все исторические эпохи в Петербурге сажали деревья. Уже Пётр I привлекал для планировки садов, парков и скверов лучших европейских архитекторов – например, Невский проспект в ту пору был аллеей аккуратно высаженных берёзок. С годами тенденция только усиливалась – и вот уже Александр II лично сажает дубок у Адмиралтейства 8 июля 1874 года, положив начало новому зелёному уголку. Это дерево растёт в Александровском саду и сегодня.
Выходит, нос майора Ковалёва, прогуливаясь по апрельской столице, вполне мог учуять терпкий запах распускающихся почек. Ещё лет двадцать назад это был типичный аромат набережной Мойки, Крюкова канала или канала Грибоедова весной. Старые тополя давали тысячи новых побегов, а петербургские дети часто приносили домой и ставили в банку на окне узловатые ветви с новенькими клейкими листочками. Это значило, что весна пришла.
Но, наверное, наиболее весенним петербургским запахом остаётся запах свежей корюшки. Огуречный дух, стоящий на Сенном рынке в апреле-мае, часто вспоминают выходцы из Петербурга в Москве и других городах. Корюшку при большом желании можно купить и там – и волшебная рыбка мигом унесёт тебя на малую родину, к гранитным сфинксам, разводным мостам и знакомым силуэтам Исаакия и Петропавловки.
В девяностые годы на лотках у Спаса часто можно было встретить ироничный сувенир «Воздух Петербурга». Предприимчивые торговцы буквально торговали воздухом – пустыми запечатанными консервными банками или склянками на память для туристов. Конечно, это была шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Тот самый запах Петербурга, не похожий больше ни на что на свете, действительно существует. Но его не купишь и не продашь – его можно почувствовать только в самом Петербурге.
Материал на нашем сайте: Чем пахнет Петербург
Автор: Дмитрий Витушкин
Городской блог о Петербурге и петербуржцах Скамейка