Старшая дочь Сергея и Ларисы росла непокорным ребенком. Все супротив отца-матери! Может быть, это был бунт девчонки, рано узнавшей изнанку семейной жизни? Ведь Лариса и за мужа боролась. И себя, как женщину, тоже поджаливала.
Изменяешь снова? Так и я могу! Получай! Сладко тебе с рогами ходить? А я тоже человек. Имею право на ласку, заботу, любовь на стороне при таком-то муже!
Так, наверное, рассуждала Лариса. И я не осуждала ее. Сочувствовала. И Сергея тоже жалела. И никак не могла понять, как же с ним могло такое случиться.
Позднее выяснилось, подростковая строптивость Вероники вылилась в уходы из дома, сомнительные компании. К выпивке пристрастилась. Забеременев, не сразу сообразила, что с ней не так.
А жила уже отдельно от родителей. Они сами ей комнату купили в рабочем общежитии. Хочешь самостоятельности - живи одна. Но пошла череда кавалеров. В результате, чей ребенок, она не знала. Да и какая разница! Вероника оставила дочку в роддоме.
Лариса поехала забирать внучку. А ей не отдали. Ну и что, если вы бабушка? Ребенок официально отказной. Значит, и усыновление должно быть оформлено по закону. Вместе с Сергеем кинулась собирать справки. Он тогда впервые согласился на кодирование. Не пил уже какое-то время. Но боялся сорваться.
У начальника в ногах валялся, чтобы характеристику положительную дали. Сторожем тогда на складе одном числился. Именно, что числился. Потому как прогулы случались. Его прощали. За то, что не воровал.
Намучились с документами. Но собрали. Удочерили внучку. Привезли девочку домой. И началась в семье совсем другая жизнь. Смысл какой-то появился. Иной. Позитивный. Раньше смысл был – из запоя Сергея вывести, удержать как можно дольше. Теперь это стало условием. Что ребенка не отберут.
Веронику лишили родительских прав. Лариса по-прежнему покупала дочери одежду и обувь, подкармливала. Но уже не так, как прежде. Когда она приносила на выбор две шапки, две пары сапог. Теперь просто покупала по размеру и что подешевле.
Маленькую Олечку надо было и кормить, и одевать. А времена настали непростые. Магазинные полки опустели. Сахар по талонам. Хозяйственное мыло взвешивали и отрезали нужный кусок.
Лариса не стала оформлять отпуск по уходу за ребенком. Деньги нужны и работу потерять страшно. Днем с Олечкой сидела Ларисина мама, прабабушка, получается. Вероника по-прежнему никакого интереса к дочке не проявляла. Ни разу не сделала попытки увидеть ее. Вообще в родительском доме не появлялась.
Сергей продержался пару лет. Потом снова начались срывы. Но хотя бы не столь продолжительные, как прежде. В одну из его «ремиссий» мы, наконец, увиделись.
Сергей сам рассказал о проблемах со старшей дочерью. Сетовал, что она продолжает вести тот же образ жизни. И вслух удивлялся: хорошая девочка была, что с ней случилось? Я поддакивала, кивала. Но смотрела на него во все глаза. Неужели он в самом деле не понимает, почему пьет его дочь?
Ставьте лайки, если вас волнует судьба героев. Спасибо за отзывы и комментарии, которые вы напишете. Мнение читателей всегда интересно автору. Подписываясь на канал, вы помогаете ему продвигаться.
Видовой снимок автора канала случаен, не имеет отношения к истории.
Начало
Путеводитель по каналу
Свадебное платье на...мусорке