A State of Trance возвращается в Москву!
Безусловно самый результативный, прогрессивный, любимый диджей Армин Ван Бюрен готовит свой визит с юбилейным тысячным A State of Trance в Москву. Один из самых грандиозных и впечатляющих фестивалей EDM-музыки явится тёплой октябрьской ночью. Лучшие представители жанра возьмут на вооружение лучшие композиции в своём арсенале и во главе с Армином Ван Бюреном разожгут пламя танцевальной музыки.
A State of Trance 1000 — это событие, которое не вправе пропустить каждый любитель транс-музыки, пройдёт с 23:00 до 5:00 в московском Music Media Dome, одной из крупнейших площадок города. Мы покажем миру, как умеем встречать долгожданных гостей!
Билеты можно приобрести на KASSIR.RU!
Возникновение EDM - молодежного музыкального движения на данный момент - во многом напоминает приход джаза, рока и хип-хопа, начиная с негативной реакции на него и заканчивая его происхождением и популярностью.
Как и все новое или новое в популярной музыке, риторика вокруг EDM быстро стала перегретой. New York Times недавно процитировала одного концертного промоутера: "Если вам сейчас 15-25 лет, это ваш рок-н-ролл", и запыхавшиеся профили даже в разносящем ностальгию Rolling Stone поощряли эту идентификацию.
Между тем, хор голосов, объявляющих EDM наихудшим музыкальным движением в истории, окончательным доказательством декадентской невежественности американской молодежи и конца самой культуры, только усиливается, особенно в Интернете.
Многое из этого, конечно, обычное ворчание людей в возрасте 30 лет и старше о том, что музыка изменилась с тех пор, как им исполнилось 15-25. Но даже более обоснованные аргументы, что все это было сделано раньше, и что новый урожай суперзвезды EDM не дотягивает до былой славы электронного рэйва, звучат знакомо.
Культурные аргументы по поводу значения и ценности EDM фактически отражают аргументы предыдущих поколений в поп-музыке, от джаза до рок-н-ролла и хип-хопа, что позволяет предположить, что, возможно, мы действительно вступили в новую эру.
Краткая история американской популярной музыки в 20-м веке может выглядеть примерно так: салонная музыка и вежливая оперетта преобладают в течение двух десятилетий, а затем в 1920-х годах им бросает вызов синкопированная импровизационная музыка, называемая джазом, которая становится звуком современной жизни в мире. В 1930х годах произошел раскол на фракции (боп, диксиленд и т. д.) В 1940-х, затем в 1950-х годах им бросили вызов рок-н-ролл с электрическим ритмом, который стал звуком современной жизни в 1960-х, и также раскололся на фракции (прог, панк, металл и т.д).
Конечно, как и в любой великой объединенной теории неумолимых 30-летних циклов, в этой карманной истории есть много дыр, и остается еще много нераскрытой территории. (Куда подходит, например, кантри? Не стоит слишком догматично утверждать, что нынешнее движение EDM вписывается в эту модель - даже согласно 30-летней теории, мы находимся в начале нового цикла, о котором невозможно судить, но анализ прошлых музыкальных бунтов помогает понять, что происходит сейчас в ночных клубах, на фестивалях и на радио.
Самая очевидная точка сравнения - это то, как это новое движение было воспринято большинством людей, считающих себя одержимыми хорошим вкусом. В 1920-е годы джаз проповедовали с кафедр и редакционных страниц как дьявольскую музыку, его сумасшедшие ритмы трепали нервы, ускоряли вырождение американской цивилизации и отчасти отвечали за непрекращающийся провал движения за воздержание. В 1950-х годах над рок-н-роллом насмехались как над музыкой джунглей, вызывая похотливые представления, не подходящие для шоу Эда Салливана, а также подвязывали ответственность за преступность среди несовершеннолетних. В 1980-х и 90-х годах рэп осуждали как жестокий бандитизм, не связанный с музыкой, ответственный за все, от упадка городов и подростковой беременности до эпидемии крэка и школьных убийств.
Было много моральной паники по поводу электронной танцевальной музыки, от гомофобного антидиско-движения в конце 70-х до беспокойства по поводу экстази, любимого наркотика рейверов, в 90-х. И, конечно же, с 20-х по 50-е годы и до сегодняшнего дня родители беспокоились о том, что дети не выходят всю ночь, танцуя под громкую музыку, находясь под воздействием контролируемых веществ. Но большинство нынешних критических замечаний в адрес EDM со стороны родителей сделано в чисто эстетических или унизительных в культурном отношении терминах: пренебрежительные, классовые монеты, такие как "бростеп" (что, как предполагается, означает "дабстеп для некультурных болванов"), используются, чтобы отгородиться от "настоящей электронной музыки" - удел специалистов. Музыка, которая впервые получила название дабстеп, созданная примерно в 2005 году на андеграундной танцевальной сцене Лондона, была именно такой специальной музыкой: продуманная звуковая скульптура хрупкой красоты и подземных удовольствий, музыка для опиатов, а не для стимуляторов.
Пятнадцать лет назад этот вид дабстепа назывался IDM (интеллектуальная танцевальная музыка): музыка, созданная для физического релиза, для танцев, а не для поглаживания подбородка, считается глупой. И EDM - это ничто иное, как физическое. Структурная особенность, вокруг которой построена большая часть современной EDM - "капля", серия фриттующих, измененных в темпе шумов, которые, кажется, растягивают окружающую музыку, как теплая патока, часто обозначаемая в интернет-сленге как WUB WUB WUB.
"Капля" стала показателем грубой пошлости, как в смысле коммерческой популярности, так и в смысле того, что она является чем-то для общих масс. Классовые коннотации этой критики неизбежны и удручающе знакомы: ранняя критика джаза, рока и хип-хопа формулировалась в одних и тех же терминах - грубая, вульгарная, коммерческая, популистская самопровозглашёнными арбитрами вкуса. Сегодня дрейфующие, блаженные или пикантные удовольствия "Don't-call-it-IDM" предназначены для тех же аспирантов, профессионалов медиаиндустрии и культурных фанатов музыки, которые отстаивают инди-рок или современную классику.
Между тем, сила EDM и акцент на движении обращены к более широкой аудитории, которая больше заинтересована в использовании музыки в качестве вспомогательного средства для танцев, чем для ее анализа.
Глупость может быть добродетелью, особенно в поп-музыке. Подумайте о наглой, интуитивной тупости в классике гаражного рока, такой как "Louie Louie", или вспомните весь каталоге Ramones. Критик и музыкант Норман Брэннон недавно заметил, что новые популисты EDM играют короткие сеты по два часа или меньше, в отличие от традиционных электронных ди-джеев, чьи сеты могут растягиваться до 26 часов или дольше в расширенных циклах сборки, пика, релиза, отлива и т. д. "Может ли кто-нибудь послушать 26 часов Skrillex?" - подумал он, что немного похоже на ворчание критика в 50-х, что в игривых представлениях Литтл Ричарда было меньше выносливости, чем в расширенных исследованиях Джона Колтрейна. И снова возникает призрак класса: у рабочих нет 26 свободных часов, чтобы провести на рейве.
И то, что музыка обходит высшие логические процессы, не означает, что ее поклонники настолько глупы, как хотелось бы верить некоторым критикам.
Возможно, вам все еще интересно, о чем идет речь - разве электронная танцевальная музыка не пользовалась огромной популярностью, как коммерчески, так и критически, в самых разных формах уже почти четыре десятилетия? И конечно Вы были бы правы. Электронная музыка развивалась и фрагментировалась со времен Kraftwerk, Брайана Ино и Джорджио Мородера в 1970-х годах и стала включать в себя все, от диско и синти-попа до драм-н-бейса, джангла и трип-хопа. И танцевальная электронная музыка действительно заигрывала с мейнстримом США в неспокойном конце 90-х, когда горстка британских исполнителей, таких как Fatboy Slim и Prodigy, продвигалась по большим, очевидным путям к успеху альт-рока.
Действительно, Skrillex и их коллеги открыто признают, что не изобрели "строительные блоки" звука EDM. Но, конечно, ничего нового не было. Синкопа существовала за столетия до джаза, и музыканты из Нового Орлеана в конце 19 века просто применили гармоническую гамму блюза к ритму рэгтайма через марширующий оркестр. Рок-н-ролл был всего лишь оживленным шагом в стране Аппалачей с электрическими инструментами и блюзовой структурой. Хип-хоп был просто фанком, построенным на записях, а не на живых выступлениях групп, с людьми, говорящими в ритме поверх битов. Все эти объяснения, конечно же, не учитывают культурный контекст: конкретную среду, которая создавала, распространяла и популяризировала каждый жанр.
Так же обстоит дело и с нынешней волной EDM, которую можно было бы нарисовать миниатюрными буквами, изящным стилем, как в целом для хип-хопа, как рок-н-ролл для джаза: не полное свержение доминирующей музыкальной парадигмы (хотя часто называли таковым в то время), но это сокращение идей, которые присутствовали в музыке с самого начала. Когда хип-хоп бросил вызов доминированию рока в США в конце 80-х и 90-х, он лишь косвенно пересекся с электронной танцевальной музыкой, несмотря на то, что одни и те же методы и техники производства широко используются в обеих музыкальных композициях, и их общий источник - дискотека. Только на рубеже тысячелетий музыка хип-хопа с полностью электронным программированием стала считаться нормой; На протяжении большей части своей истории акцент рэпа на уличной реалистичности и сэмплировании сочетался с битами, созданными из существующих перерывов на живую игру на барабанах, а не с теми, которые были созданы электронным способом. Но по мере того, как в 2000-х стирались границы между дэнс-попом, синтезированным R&B и хип-хопом, популярность электронной танцевальной музыки, которая отличалась грубой агрессивностью хип-хопа, но не использовалась в рэпе или синкопе брейк-битов, увеличивалась.
Кроме того, каждое низовое молодежное музыкальное движение претендует на фундаментальное право не признавать историю. "Нет будущего", - кричал Джонни Роттен в 1977 году, в год панка; но что на самом деле панк значил для своих преданных фанатов, так это "без прошлого" - полный разрыв с традициями и мистификациями рок-мифологии 60-х и 70-х, разрушение старых богов и создание нового пантеона для нового поколения.
Музыкальные журналисты только сейчас начинают разбираться с тем, как EDM, казалось, подкрался к ним врасплох. Повествование о новой музыке так часто сводилось к тому, что после долгих лет борьбы, грабежа и суеты презираемый андерграунд постепенно превращался в массовую популярность. Но EDM вошел не через черный ход, а прямо через главные, с "Just Dance" Леди Гаги в конце 2008 года. Звук не заставил себя долго ждать: поглощение было завершено. Проницательный "TiK ToK" начал 2010 год на вершине хит-парадов. Гага и Кеша, конечно же, поп-звезды, и "TiK ToK" был написан в соавторстве с Максом Мартином, который 15 лет назад спроектировал карьеру Бритни Спирс: он применяет здравые структурные принципы поп-крафта к агрессивному движению "вперед EDM". Но только год спустя на "Hold It Against Me" Бритни (также с Мартином и доктором Люком) стал практически синонимом поп-радио; если бы "TiK ToK" был написан сегодня, он почти наверняка был бы им.
Конечно, EDM - это лишь малая часть современной музыки. Рок выживает как большой бизнес на концертных площадках, хип-хоп остается жизненно важной и объясняющей силой для миллионов, и даже джаз, институционализированный как классическая музыка и входит музыкальные образовательные программы, сохраняет большую силу в современном воображении.
Молодежь всегда составляет меньшинство и в любом случае никогда не говорит одним голосом. На каждого подростка, очарованного EDM, приходится двое, которые его ненавидят, и семеро, равнодушных к его существованию или не знающих о нем. Так было всегда: если строго следовать цифрам продаж, "The Ballad of the Green Berets," "My Way," и the The Sound of Music были бы истинными саундтреками к кульминации рока как молодежного движения в 1960-х годах и истинным жанром бума 90-х был бы не альтернативный рок или гангста-рэп, а "взрослый" современник.
Именно