Гоша сидел на лавке, под окнами комнаты своей матери и орал:
- Мама!!! Мне нужна синька!!! Синька!!! Я хочу синьки!!!
Мама не появлялась, не выходила и окно не открывала. А Гошу крыло и ломало, крыло так, как только может крыть алкаша в самом расцвете абстиненции. Вчера ещё у него все было хорошо, была водка, купленная в местном магазине в розлив (остались ещё со времен украинской власти такие точки с этим пойлом в Крыму), были моллюски, собранные втихаря, по-браконьерски, которых он хотел продать в кафешку на побережье... А сегодня не было ничего, он проснулся на лавке возле дома ближе к обеду, водку мама из сумки вытащила, а моллюски, оставленные на клумбе в пластиковом мешке на месте, которое с самого рассвета палило солнце, явно подтухли и потеряли свою товарную ценность, обменять их на деньги или водку было уже нельзя.
- Мааааам!!! Мам!!! Мааааам!!! - (голосом Эрика Картмана из мультика «Южный Парк») и на другие голоса орал Гоша. - Мне нужна синька!!! Где моя Синька!!! Я сейчас сдохну!!! Ты же знаешь, как мне плохо!!!
Со стороны комнаты его матери не последовало никаких движений. Дверь была закрыта, окна зашторены, но мы с Гошей знали что она там. Я знал потому, что именно ей я позвонил ночью, когда Гоша завалился пьянецкий и с мешком своих моллюсков и полторашкой разливной водки, а Паша знал потому, что больше некому было его укрыть покрывалом и забрать бутыль...
… Сначала я звонил по объявлениям и пытался предложить себя как бармена, администратора, разнорабочего по турбазам и домам отдыха, потом звонил куда не попадя, чтобы хоть какую-то работу заполучить. В пару мест меня позвали даже, в одном быстро слили, узнав, что я не горю желанием ходить и предлагать по квартирам разные чудо-товары и 8000 рублей на их выкуп у меня нет. Во втором я прокопал 12 метров траншеи под водосток за кафе, но человек который выдал мне лопату и ведро к назначенному времени не приехал, а телефон его молчал, хозяйка кафе сказала, что расплатилась с ним, что это он по объявлению приехал и договорился. Вдвоем с ней мы пришли к выводу, что меня кинули, но она хотя бы накормила меня, дала пачку сигарет и 100 рулей, после того, как я ей помог вывезти камни с заднего двора и до пустыря.
Я возвращался к тому месту, где разбивал палатку, на пустырь возле какого-то заброшенного особняка, который тем не менее был под присмотром охранника с собакой. Он разрешал мне набирать питьевую воду и заряжать смартфон с планшетом. Я уже не знал, куда мне деваться с полуострова, денег на билет до дома не было, на еду тоже...
... Наш бригадир должен был привезти деньги наличкой, даже накрыл нам поляну по случаю окончания работ. Когда же мы пришли с утра на объект за деньгами, то увидели, что его кемпер, в котором он жил и из которого руководил процессом отсутствует, так же как и генератор, полевой душ и многое другое, что представляло ценность и было частью инфраструктуры, 20 человек работяг оказались кинуты посреди степей Крыма. На звонки наши, естественно никто не ответил, в отделении полиции у нас приняли заявление, но сказали, что все наши трудовые бумажки - «филькина грамота», в неё только семечек завернуть можно... Мы растеклись со своими палатками каждый в свою сторону, в поисках возможности подработать и уехать, каждый жалея о 3-х неделях потерянных на кинувшего нас подрядчика (бригадир, надеюсь ты нашими деньгами подавился)...
И вот я шёл к своему пустырю, сытый, с запасом сигарет, хоть и кинутый на 2000 рублей, шагать мне нужно было через частный сектор, по пути взгляд зацепился за объявление:
«Временная подработка. Требуется сторож/разнорабочий. 1000 рублей сутки/кормовые/жильё предоставляется. Элла Петровна 8918...»
.Я тут же позвонил, мне тут же ответили, сказали куда подойти и сколько там подождать. Элла Петровна приехала на маршрутке, скромного вида женщина, с усталыми глазами и грустной улыбкой. Она привела меня на участок, огороженный забором из ракушечника, со стальными воротцами, показала где включить свет и только тогда попросила паспорт, который сфотографировала на свой телефон, удовлетворительно кивнула и уже начала разговор по делу.
Этот дом они с мужем начали строить 10 лет назад, зарплата мужа позволяла, нанимали рабочих, сын помогал. 5 лет назад муж умер, сын потерял всякий контроль и ориентир, ударился в пьянку окончательно (что муж пьющим был, что сын с младых лет заливается). Сейчас она подкопила денег и хочет до конца осени закончить отделку и сделать дом пригодным для жилья или сдачи на следующий сезон. Через пару-тройку недель приедет её младший брат со своими работниками, а пока нужно присматривать за домом, следить за тем, чтобы левые люди не растаскивали ракушечник (на задней части участка вместо забора одно название, регулярно залезают, тащат материалы). Нужно следить, чтобы не воровали урожай из сада и запасы для стройки, периодически помогать разгружать привозимые грузы для строителей и складировать их под навес. Ну и самое главное — следить, чтобы тут не тусовался её сын, Гоша, так как тот, когда напивается — тащится ночевать сюда, а иногда и всю свою компашку сюда тащит, в беседку или в старый дом. Как только увижу его на территории посёлка — сразу же звонить ей, если понадобится — запереть сына до её приезда в старом или новом доме. После инструктажа мне был оставлен пакет с едой, 500 рублей на расходы и ключи от домов (в новом была жилой всего одна летняя комната, мне жить предлагалось в старом, хоть и видавшем виды, но добротном, с электричеством и добротной крышей).
Я перетащил свои вещи из схрона на пустыре и принялся обживаться на новом месте. Впереди меня могло бы ждать несколько недель кайфа и расслабона. Я вставал в 6 утра и бежал на море, быстро купался и возвращался приготовить себе завтрак, потом немного возился по стройке, в основном собирал скопившийся там мусор и выносил на свалку. Потом собирал фрукты и виноград, корзины с которыми ставил в тенёк, дожидаться, когда их заберет Элла Петровна, к полудню она привозила обед и оставляла мне деньги за предыдущий отработанный день и 250 рублей кормовых (типа завтрак и ужин). Проводив её я опять бежал к морю и перед обедом купался, ну а поспав после обеда шуршал по участку дальше: где-то забор поправить, где-то столб вкопать, сухие ветки подрезать или землю погрести от травы и листвы. Денежка откладывалась, кормовых мне хватало и на еду, и на разливную водку (1 литры бурды крепостью 38 градусов за 150 рублей), казалось бы живи и радуйся, мечтай, чтобы это продлилось дольше, но...
… Гоша появился на следующее утро. Огромный детина, явно не меньше 195 сантиметров роста, широкоплечий и мускулистый. Лет около 30. С помятой и похмельной рожей, в грязных шортах и продранной майке. Мне он сунул свою лапищу и сразу выдал:
- Я видел, что мамка приезжала, переждать хотел, да уснул... Она, это, денег тебе давала? Мне надо, поправиться, башка трещит... Или бухло, если есть какое?
- Ничего не оставляла, еды только привезла, - соврал я, мне было запрещено ему было давать денег или какого-либо алкоголя, - только еды оставила.
- Мляяя... И чего делать? У бабки взять? А вдруг мать у неё сегодня ночевать осталась? - разговаривал он сам с собой, - а ты сходить к моей бабке можешь разведать? Она тут рядом, я объясню?
- Мне Элла Петровна запретила с участка без предупреждения уходить.
- Ну считай меня ты предупредил!
- Меня она, а не ты нанимала, я позвоню и спрошу.
- Не вздумай! Чудило хреново, она меня уроет! Я сам пойду, давай! Если тебе денег оставит — для меня стольник оставь, сочтемся!
Вот так он и пошёл, помятый и покачивающийся, пытающийся как-то сцепить трясущиеся руки на уровне живота. Я дождался, когда он скроется за углом и сразу набрал его матери. Если говорят, что сердце матери всё чувствует — не врут, Элла Петровна отозвалась сразу же и тут же мне сказала, что предчувствовала этот вариант и перед работой заехала к бабушке и ждет там Гошу. Через 20 минут появилась и она сама, с озабоченным лицом. Гоше удалось уйти огородами, скорее всего спрячется у кого-нибудь из местных дружков, она потому и не нанимала никого из местных, чтобы дом и участок не превратились в притон, потому как деньги бы пропивались вместе с Гошей...
Со временем у меня в голове сложилось свое представление об их семейной истории...
Муж Эллы Петровны был довольно известным и в некотором роде уважаемым человеком. Работник науки, он работал на стыке наук и инженерии, по его изысканиям запускались в оборот источники воды для населенных пунктов и сельско-хозяйственных нужд, он запускал проекты по очистке водоёмов, всяких там стоков и каналов и прочая-прочая. Пить он начал сначала на работе, на переговорах и согласованиях, потом стал уже пить дома. Пил постоянно, но никогда не скандалил и не дебоширил, несколько раз бросал, но каждый раз срывался. В процессе очередного выхода из запоя он и умер, сердце не выдержало отходняков. Гоша пить начал с 14 лет, допивал за отцом, потом начал сам залезать в погреб, сливал там домашнее вино и пил с друзьями по пустырям и пляжам. Поступив в техникум он съехал в общагу и пил там, пока его не отчислили. После устроился в рыболовецкую артель и пил уже с рыбаками, пока чуть не утонул, перевернув лодку. Работал барменом в Рок-Кафе, хозяева которого были его друзьями, пили до тех пор, пока сами же не разорили кафе... Так как Гоша успел поучиться в музыкальной школе по классу трубы, то с бывшими однокашниками они сколотили ансамблик и в сезон играли в прибрежном парке, собирая щедрый урожай наличности от туристов, эти деньги им тоже пропивались, до тех пор, пока его не турнули и из ансамбля. За последние годы Гоша поменял множество мест работы, выбирая их не по принципу, где больше платят, а где можно бухать. На тот момент он устроился работать сутки через трое кухонным рабочим в столовой, которая кормила рабочих, точнее мама устроила, но и тут он, выйдя с работы сразу бежал нажраться, и мог до следующей смены не появляться дома, завалиться только для того, чтобы поспать перед сменой. Несколько раз его клали в наркологички, но стоило ему прокапаться и чуть оздоровиться — он искал любой способ, чтобы напиться. Несколько раз его запирали дома, но он на отходняках ловил белку и его отправляли опять в клинику, после которой он снова начинал пить.
Элла Петровна перепробовала множество препаратов и прочих способов отбить желание бухать у Гоши, но не помогло ничего, ни медикаменты, ни доктора, ни заговоры у бабушек. Гоша пил и не хотел бросать пить. Трезвость была в его голове редким гостем. Единственное, что на работе он не напивался, выпивал всего бутылку за смену, лишь бы не трясло и не ломало, зато после смены сразу бежал в разливайку и напивался уже до скотства...
Жизнь Эллы Петровны была постоянным переживанием за единственного сына и постоянным укором самой себе, за то, что не доглядела за ним в детстве... С одной стороны она бы запретила и уничтожила весь алкоголь на планете, а с другой стороны, видя как сына ломает она могла сунуть ему денег на опохмелку или налить стакан. Оптимальным вариантом она считала, что бы Гоша пил дома, чуть-чуть и под её присмотром... А Гоше было по барабану на её переживания, его больше волновало то, что у него кончилась выпивка или деньги на выпивку, если у него появлялись деньги он искал компанию, с кем бы эти деньги повеселее пропить, если денег не было он искал компанию, где бы ему налили по старой дружбе или прибивался к вообще незнакомой компании...
… Гоша продолжал орать под окном летней комнаты, в которой заночевала его мама.
- Мааам!!! Ну мам! Отдай синьку! Мне хреново, я щас умру! Ты же не хочешь, чтобы я сдох как батя!!! Дай синьки!
Окно комнаты Эллы Петровны открылось и перед Гошей плюхнулась полторашка с водярой.
- Да заткнись уже! Пей и едем домой! Я сейчас такси вызову!
Через пару минут вышла сама Элла Петровна, как обычно скромно, но достойно одетая, с убранными под платок волосами, но что-то в её взгляде поменялось, я сначала не мог понять что. Она присела рядом с Гошей, который уже успел приложиться к бутылке и улыбался кусая персик, рассеяно посмотрела на меня, потом выхватила у сына бутылку и приложилась сама, закусив тем же персиком. До меня дошло, она тоже была пьяна.
Три дня я не видел ни Эллу Петровну, ни Гошу, за фруктами и виноградом никто не приезжал. Потом хозяйка приехала, навеселе, сообщила, что завтра приезжает её брат с бригадой и сторожить уже не будет необходимости, выдала мне конверт с деньгами, за отработанные дни и даже с добавкой сверху, попросила оставить ключи у бригадира, а старый домик привести в порядок, чтобы рабочие могли сами вселиться, поблагодарила за работу, а потом показала на дверь погреба и дала ключ
- Возьми себе там вина сколько тебе надо, я от Гоши берегла, да всё бесполезно.
Я спустился в подвал уставленный бочонками и разлитыми бутылками, огляделся, взял 2 канистры по 5 литров, с белым и красным вином. На следующее утро я привычно тащился на знакомый мне пустырь, где можно было разбить палатку, пару дней я наслаждался вином, морем и жаренным мясом, пока не понял, что в Крыму мне больше ловить нечего, надо снова пытаться покорить Москву, насколько это возможно, для пьющего и эмоционально опустощённого предыдущим опытом человека.
Через 2 года я снова был в тех краях, отдыхать поехали с одной дамой, подикарить на побережье решили, я улучил случай и доехал до этого дома, он был достроен, смотрелся нарядно, перед воротами стояла солидная машина, в которую загружал корзины с фруктами солидного вида мужчина. Я спросил, как дела у Эллы Петровны и Гоши?
- Никак у них дела, уже никак, Гошу схоронили в феврале, цирроз печени, пил до последнего дня, а Элку схоронили в марте, сердце...