ДЕРЕВЕНСКИЙ УЧАСТКОВЫЙ И СЕРЕБРЯНЫЙ КЛАД
История с заколачиванием живого человека в гроб, да ещё и немца, хотя и русского, получила широкую огласку не только в нашем районе, но и в области.
То, что и "гробовщик", и " покойник" были в изрядном подпитии, в расчёт особо не принималось. Будь потерпевший из местных, дело потихоньку бы замяли, но Эрик Эппельбаум был гражданином Германии.Ничего не оставалось делать, как искать его обидчика.
А Вован, прихватив с собой отличный немецкий фотоаппарат и коллекцию вотивных подвесок, обнаруженную немцем в "заброшке", как сквозь землю провалился. Его искали целый год. А нашёл в итоге деревенский участковый.
Александр Александрович Лешуков, работая «на земле», знал каждую семью в округе. Особо доверительные отношения сложились у Сан Саныча, как его называли в районе, со старшим поколением, которое охотно делилось с ним информацией. Видимо, в то утро такая информация и была получена, ибо Лешуков покинул опорный пункт милиции в деревне Таракановка, чтобы оседлать своего железного коня -мотоцикл "Урал".
Тот взревел, дёрнулся и… заглох. Однако после третьей попытки сдался на милость хозяина и понёс его к торговой точке под названием «Триада».
Здесь Сан Саныч притормозил и вгляделся в вывеску. Так и есть. Кто-то опять разделил буквы. В результате « Триада» превратилась в «Три ада». Установив факт порчи чужого имущества, участковый двинулся дальше, держа путь в деревню под названием Халуй.
На выезде из деревни мотоцикл бибикнул местной диковинке- монастырскому «хаммеру», который возил настоятеля -отца Авеля. Раздалось ответное приветствие. И в который раз зависть боднула майора под ребро. В прошлом данное транспортное средство принадлежало бывшему однокласснику Лешукову, вечному троечнику, превратившегося в «нового русского». Для всех стало сюрпризом намерение Тольки Кукина привести в порядок деревянную развалюху- общежитие сгинувшего леспромхоза. Кому оно потребовалось? Однако вскоре после ремонта появились и новые жильцы. А вслед за ними и прозвище: «Хабалы – грязные стаканы». Ибо новые обитатели "Хижины дяди Тома" крепко сидели на этих самых стаканах. От такого соседства взвыл не только Халуй, но и соседние Архангело с Таракановкой. Пропивая под чистую скудные денежные поступления, «грязные стаканы» совершали набеги на огороды и пустующие избы. Работы у Лешукова, тогда ещё старшего лейтенанта, прибавилось. Отныне это гнездо порока грозило портить милицейскую отчётность. Тогда-то он и попытался обезвредить врага изнутри, действуя на его территории. Он пригласил из города членов общества анонимных алкоголиков. Еженедельно группа мужчин и женщин приезжала в Халуй, располагалась в чудом сохранившемся красном уголке и ожидала желающих наступить на хвост «зелёного змия». Таковых находилось немного, да и тех по большей части соблазнял дармовой чай с печеньем.
Решение проблемы пришло… откуда никто не ждал. Пуля киллера настигла Кукина средь бела дня. Скупка за гроши квартир у одиноких спившихся горожан застопорилась. Мало-помалу общежитие обезлюдело: большинство «грязных стаканов» переселилось на халуевский погост. Другие вернулись в город.Уровень преступности в районе пошёл на убыль. Сан Саныч получил повышение по службе, а отпевавший убиенного коммерсанта настоятель монастыря- его «хаммер».
В Халуй Лешуков прибыл через десять минут.
«Хижина дяди Тома». Название кукинской общаги имеет лишь отдалённое отношение к книжке Гарриет Бичер- Стоу: ни один чернокожий не переступал её порог. Но имелись здесь, видимо, книжные знатоки, усмотревшие в именах Толя и Том некое созвучие.
Хлипкая дверь распахнута настежь. Вдоль стен тянутся провода наружной электропроводки. Нечто, потревоженное полицейским башмаком, покатилось к кромке ступени и , как по команде, остановилось.
« Флакон- не то от духов, не то от туалетной воды».
Мысли о загадочной незнакомке, выронившей пузырёк, улетучились при виде граффити: гигантский таракан совершал над человечком различные виды казней. Гильотина, повешение, сожжение в печи…Самым жуткой сценой зрителю показалась та, где усатый палач запускал в рот жертвы длинный нос -щупалец.
Лешуков отвёл взгляд от «художества» и двинулся в загромождённый хламом коридор. «Грубое нарушение правил пожарной безопасности»- констатировал он, пробираясь на запах жарившейся рыбы. Нюх не подвёл. На электроплитку была водружена сковородка. На ней яростно брызгало масло, в котором распласталась селёдка. Её вид навёл на мысль о казни, что, надо полагать, стало последствием культурного шока от граффити.
На табуретке восседал мужик в наброшенной на голый торс джинсовке и смотрел на окурок, будто тот натурально материализовался из ничего.
-Здрасьте…
-Здравствуйте, гражданин начальник.
«Потапов, он же Потапыч,-вспомнил Колдомасов,- статья 158 УК РФ - кража. Короче, домушник».
-Как у вас тут? Всё спокойно?
-Да вашими молитвами, гражданин начальник,-осклабился мужик и поднялся, чтобы перевернуть селёдку. Соскользнувшая с плеч куртка обнажила сизые от татуировок плечи.
-Гости наведываются?- продолжил беседу участковый, отметив про себя «эполеты», на языке тюремного тату означавшие бунтарский характер обладателя. Но самое сильное впечатление производила татуировка на веках: «Не буди!»
- Не до гостей нынче. Погода-то совсем сломалась… Да и, сами видите, на отшибе обретаемся.
-Не скажи, Потапов, где мило, там и семь вёрст не криво. Что за дамочка навещала?
-Дамочка?- Потапыч помедлил, проведя ладонью по седому ёжику волос.- Это вы про вдову Толи Кукина?
- Она выронила склянку на лестничной площадке?
-Она самая,-бесстрастно подтвердил Потапыч. Его лицо с морщинами- руслами, прорытыми давно пересохшими потоками чувств, напоминало маску, сквозь прорези которой посверкивали глаза.
-Зачем приходила?
-А я почём знаю?-огрызнулся мужик, но как-то лениво, больше для проформы.
"Вдовушка почуяла запах денег, подумал Сан Саныч. -Наверняка пришла на "смотрины" коллекции. А заодно и оценила опасность связываться с этим товаром." Но вслух сказал совсем другое:
-Ты же здесь «последний из могикан»…
Участковый тронул чувствительную душевную струну. Мужик был не просто из первого призыва постояльцев «Хижины», но ещё и лидером халуевского общества анонимных алкоголиков. Уже два года три месяца и двадцать пять дней он заливал внутрь лишь воду. Правда, предварительно отмерял пятнадцать капель перекиси водорода. Привычка, появившаяся у него в городе Новодвинске, где из-за бурного развития целлюлозно-бумажной промышленности водопроводная вода отдавала хлоркой.
-У нас, гражданин начальник, свой мазила объявился. Видели на лестнице..?
-Эту наскальную живопись?
- Алла говорит: модно сейчас. Примитивный сюрреализм.
Потапыч сыпал непонятными словами, и участковый отвлёкся, задавшись вопросом: за что в последний раз привлекался к ответственности данный обитатель «Хижины дяди Тома»? К его радости, память не подвела. Проникновение в жилище. Объект преступного посягательства - собрание старинных книг. Твердил, что страсть к чтению обуяла. Так и не признался, для кого покушался на библиотеку староверов Беспоповцевых, но на сотрудничество со следствием пошёл, рассказав в подробностях, как проник в избу, как вскрыл старинный сундук и набил книжками припасённую для этой цели сумку челнока. Риск попасться сводился к минимуму: старший Беспоповцев отсутствовал, нанявшись на работу в московской строительной компании, его дочь отправилась за братом в санаторий.
Спалился Потапыч по чистой случайности. Когда из избы выдвигался, маявшейся без сна соседке -старушке вздумалось отдёрнуть занавеску. Ну, а далее своим чередом… В соответствии с уголовно-процессуальным кодексом РФ.
-Вован в этих рисунках собственные глюки запечатлел, -донеслось до Лешукова.
-Вован говоришь? Дерябин?
-Он самый.
Потапыч уселся на табуретку, закинув ногу на ногу.
- Где же на данный момент находится Владимир Анатольевич Дерябин?
Да леший его знает, гражданин начальник.
-Сюда заявлялся?
- Резону нет.
Участковый глянул на верёвку, унизанную мужскими трусами и носками:
- Если появится, предупреди: явка с повинной смягчает последствия содеянного.
Выйдя на лестничную площадку, он бросил взгляд на граффити.
-Значит, сюр… Ну, ну…
Поджидавший его во дворе мотоцикл завёлся с первого раза.
Как только смолк его треск, Потапыч отключил электроплитку, набросил куртку и кошачьим шагом двинулся в коридор. Резким движением он распахнул одну из дверей.Спина в тёмной майке заслонила оконный проём и не спешила поворачиваться.
- Собирай манатки! - повелел Потапыч.
Мужик нехотя потянулся к пыльной дорожной сумке, задвинутой под койку.
В этот момент и распахнулась дверь. Возникшая в проёме голова Лешукова ласково произнесла:
-Ну, что, Вован, будем оформлять явку с повинной?
Но то был не Вован.
В это время за углом «Хижины дяди Тома» негодующе взревел полицейский мотоцикл. Это улепётывал бывший монастырский трудник Вован.
Вместе с кладом.
Миновал год.
Ни про Вована, ни про клад с немецким фотоаппаратом не было ни слуху ни духу. Нашёлся только мотоцикл участкового. Шельмец Дерябин, словно насмехаясь над участковым, оставил его около районного отдела внутренних дел в райцентре.
И вот как-то летом умаявшийся Сан Саныч остановил своего железного коня около так называемой Таракановской Щельи, которая представляла собой пещеру. Остановился без всякого плана - просто перевести дух. Уж больно красивым показался ему ковёр из белого мха. Да, произрастает такой у нас на Севере.
Он снял фуражку, и ветер с реки коснулся его несоразмерно крупной головы, делавшей Лешукова похожим на гнома. Или даже на лешака.
Пристроив фуражку на сучок, участковый провёл по белому мху – ягелю. Нежное растение. Наступишь – поднимется. Подомнёшь ещё раз- останется лежать. А после третьего раза и вовсе погибнет.
Сан Саныч отдыхал добрые полчаса, затем, бросив взгляд на головной убор, поднялся и приблизился к ложбине, где притаился вход в пещеру. Пару лет назад полезшая туда школьница сломала ногу, с той поры вход был забран металлической решёткой с навесным замком. Удостоверившись, что решётка и замок на месте, страж порядка вернулся к ветке с фуражкой, чтобы аккуратно водрузить на свою голову гнома. Или лешака. А потом он начал спуск к пещере. Зачем? Вряд ли участковый отдавал себе в этом отчёт. Просто вдруг повело... Туда, вниз. А может, чтобы успокоить совесть: не только полёживал, но и дело делал.
Он трогает висячий замок на решётке, преграждающей путь в лаз. Всё путём. Но, видать, уж больно хочется задержаться на вольном воздухе. Иначе к чему бы вытаскивать связку ключей, отыскивать маленькую плоскую отмычку и совать её в прорезь?
Щёлк! Замок поддался с первого раза. Да, запоры служили исправно. И всё-таки широкую переносицу пересекли две поперечные морщины. Снова щелчок. Заперта решётка. Порядок! Но пальцы! Они сигнализируют: « Не так! Не так!» Что-то не… с руки.
Догадка не заставила себя ждать: привычка навешивать замок таким образом, чтобы замочное дупло находилось справа. Он брал замок в левую кисть, просовывал дужку в петлю, а правой производил зажим. Но на этот раз дупло оказалось слева. А это могло означать: кто-то открывал и запирал вход до него.
Снедаемый любопытством, Лешуков вытаскивает дужку и закрывает лаз по-своему. Однако через пару секунд , не отдавая себе отчёта, снова суёт ключ в прорезь и проворачивает.
Позднее анализируя свои действия, он придёт к выводу, что, откидывая решётку, повиновался некому очередному импульсу.
Появившаяся в обзоре лестница опасений теперь не внушала. После того как с её прогнившей ступеньки сверзилась местная «девочка-беда», не только оборудовали металлическое заграждение, но и спуск обновили.
Паучок, пристроившийся на его фуражке, между тем тоже по-своему оценил обстановку и этаким тарзаном сиганул вниз. И вовремя. Ибо его пристанище стало опускаться под землю.
Лаз стал заметно уже. Или это он стал шире в плечах? Да и прежнего приятного холодка вдоль позвонков не наблюдалось. Может, оттого что раньше по молодости лет спуск казался быстрым: раз – и пятки впечатываются в дно узкого колодца. Сейчас время тян-у-у-улось. И где-то на серёдке подумалось: зряшное дело он затеял. Однако ещё имелась возможность передумать. Ведь голубой квадрат по-прежнему маячил над головой. Но лешуковская упрямка возобладала над доводами рассудка.
Он глянул вверх в последний раз и включил фонарик. Нет, он не намеревался углубляться в саму пещеру, а только хотел убедиться, что…
В чём именно желал удостовериться страж порядка, он не пытался облечь в слова. Возможно, это стало упущением. Потому что его накрыла волна воспоминаний. О начале карьеры. Когда он служил в районном отделе внутренних дел. И как-то раз ему пришлось спускаться в канализационный люк. Воображение услужливо нарисовало картинку: вонь и тихий вкрадчивый шелест. Чтобы определить его источник, старший лейтенант тоже воспользовался фонариком. Его догадка оказалась верна. Кто-бросил туда кошку. Она ещё жива. Потому что двигается. Но при более пристальном вглядывании он понимает: это шевелятся облепившие труп паразиты. Они двигаются с какой-то тупой преданностью делу. Но самое худое- это не кошка! А бомж.
После того случая более всего боится человеческих трупов. И яростно сражается со своей фобией. Но характерный запах уже забивает ноздри, и он судорожно цепляется за верхнюю ступеньку. Перед глазами расходится жёлто-зелёные круги.
« Я теряю сознание».
Так уже было с ним. В том канализационном колодце, когда он перестал различать окружающие предметы. Оставались только голоса.
Сейчас в голове тоже звучит голос. Он принадлежит учительнице биологии:
-Черви занимают важное место в процессе разложения органической материи. Они помогают ускорить распад и свести мёртвое тело к простому набору веществ. Черви –это механизма утилизации.
Этот учительский голос активирует остаток адреналина. Сан Саныч поднимает ступню-рифлёная подошва офицерских ботинок зацепляется за ступеньку.
-Это всего лишь вторсырьё матери-природы! - Собственный голос перекрывает густой бас преподавателя судебной криминалистики:
-В воде разложение длится в два раза дольше, чем в воздухе. А в земле – в восемь раз медленнее. Чем глубже зарыт организм, тем медленнее процесс разложения.
Однако поле зрения продолжает сужаться. Его засасывает тёмный туннель внизу.
Он трясёт головой, так что тесноватая для его крупной головы фуражка едва не падает во мрак. Затем делает усилие и ползёт вверх - к солнцу.
Через считанные минуты крупная голова гнома выныривает из туннеля и жадно глотает воздух.
Мимо вальсирует парочка бабочек. А участковый подумал:
-Внизу не кошка. Там пропавший Вован.
Сан Саныч не ошибся. Это был бывший монастырский трудник Вован, забравшийся в пещеру в явном подпитии и по какой-то причине отдавший Богу душу. Ни фотоаппарата, ни коллекции подвесок рядом с трупом не обнаружили. Зато нашёлся рюкзак с женскими вещами. Но это уже другая история, которую я расскажу позже.
P.S. Чтобы убедиться в уникальности нашего русского Севера, посмотрите съёмки, сделанные в Лешуконском районе Архангельской области автором канала "Skazki Travel" с помощью квадрокоптера. Кажется, так эта замечательная штука называется.