Валентин гастролировал всю жизнь, буквально сколько себя помнил.
Его воспоминания начинались с крепкой отцовской ладони, за которую он держался, что бы не упасть. Отец был высоким, болезненно худым, со впалыми щеками. Валентин помнил, как они просили людей помочь им. Измождённый мужчина вместе с ребёнком всегда рождали в людских сердцах сочувствие.
С возрастом Валентин понял, что, возможно, этот человек и никогда не был ему отцом.
Но к тому времени, когда он начал понимать это, отец исчез из его жизни. Он толком и не помнил, как оказался на поруках у совершенно другого человека. Впрочем, этот человек выполнял свои функции неплохо, и воспитал из Валентина достойного преемника самому себе. Сергей был большим любителем антиквариата. Он умел различать стоящую вещь, отличить бесполезный хлам от действительно золотого самородка. Сергей говорил Валентину, что тут нужно особое чутьё. И у мальчика это чутьё присутствовало.
Сергей рассказывал своему воспитаннику о том, что никогда нельзя жалеть о сделанном, и если поставил себе цель - и нужно к ней стремиться, попутно избавляясь от конкурентов и иных помех. Сам Валентин добавил к этим установкам, ещё одну: если хочешь владеть, то примени любые силы, чтобы завладеть этим, даже если понадобится украсть приглянувшуюся вещь.
Когда Валентин смог работать один, он начал промышлять иконами. Ездил по городам и весям в поисках нужного, покупал и перепродавал. Не гнушался он и другие вещи выкупить, а если хозяин был и особо упёртым, то и вовсе выкрасть.
Совесть у него, поначалу, шевелилась, а потом и отмерла, словно ненужный орган.
Люди неохотно шли с ним на контакт, чувствовали они внутри Валентина что-то неприятное, отталкивающее. И, постепенно, в нём и злость начала копиться - всё чаще отказывались от сделок с ним, и хороший товар уходил буквально у него из под носа.
Но в этот раз он рассчитывал сорвать настолько крупный куш, что бы хватила до самого конца его жизни.
***
Деревня считалась нежилой, но когда Валентин приехал сюда, то увидел, что большая часть домов все же были обитаемы. На лугу неподалёку паслись коровы, покрикивали петухи, и мошкара звенела в воздухе. Солнце не припекало, и было восхитительно тепло. Пахло свежей травой, слегка навозом и лёгкий ветерок игриво ласкал прохладными пальцами кожу.
Валентин, выйдя на холм, с которого открывался вид на деревню, даже замер на пару мгновений.
Внутри взметнулась волна восхищения - ведь работая, он совершенно забыл о том, как может быть приятен просто обычный деревенский вид. Краски были непривычно яркими, но совсем не броскими или приторными. На зелень леса и травы было приятно смотреть, на поле за деревьями колыхалось жёлтое море каких-то посевов.
Но он быстро избавился от этого чувства, вернувшись к мыслям о работе.
Нужный дом был в самом конце деревни. Когда он приблизился к домам, то благостное впечатление от окружающей природы немного смазалось. На деле деревня-то была самой обычной, почти заброшенной. Только несколько стариков коротали здесь век, три тощие коровы действительно общипывали зелень неподалеку на лугу, но, казалось бы, они были такими же старыми, как и дома.
Огороды разбиты были только у трёх домов, и старики сидели на лавочках, с явной неприязнью смотря на Валентина. У того даже мурашки вдоль хребта пробежали, но он только презрительно фыркнул. Он был из тех людей, которые думают, что старость их никогда не наступит. Что у них ничего не будет болеть, или что они никогда не будут забыты.
Валентин не собирался общаться с местными. Но чувство сердитого стариковского взгляда ему в спину не отпускало до тех пор, пока он не свернул дальше по дороге. Укрытый густо разросшимися кустами, он выдохнул с облегчением. Не стоит забивать себе голову всякой ерундой. Что ему смогут сделать немощные старики? Он негромко рассмеялся себе под нос, пытаясь избавиться от странного, и неприятного ощущения внутри него. Странные недружелюбные взгляды почему-то зацепили, хотя ранее такого никогда не случалось.
Он знал, что нужный ему дом точно никто не посещал несколько десятков лет. Его бросили уже давно, заколотив, что бы не лазал никто, и даже не потрудившись забрать вещи, которые были в нём. Валентин решительным шагом направился дальше по улице. И чем дальше он уходил от обжитых домов, тем хуже становилась дорога. Немного напрягши фантазию, можно было подумать, как тут всё было раньше. Вот эти две вросшие в землю и заросшие травой телеги наверняка хорошо служили в домашнем хозяйстве. У каждого дома, стены которых едва проглядывали через сочные заросли, был собственный огород и хозяйство. Валентин смутно помнил, что в те далёкие времена, когда деревня находилась в самом расцвете, лошадь считалась признаком богатства.
Он потратил минут двадцать, что бы добраться до дома. Он был относительно свежей постройки, и даже не зарос так сильно. Каменное основное здание, веранда из дерева, разбитые непогодой или хулиганами окна. В общем впечатление он производил достаточно негативное, как, впрочем, и любое, давно уже забытое людьми здание.
Валентину пришлось потрудиться. что бы подобраться к веранде. Большие окна скалились обломками стёкол, и Валентин, ругаясь про себя, смог залезть в дом, при это не порезавшись.
Негативное впечатление усилилось, стоило ему оказаться внутри. Вся меблировка веранды сохранилась - стол, стулья и кресла, картины на стенах выглядели достаточно дорого. На столе и вовсе стояла посуда, и когда-то, наверняка, в тарелках была недоеденная еда. Интересно, почему ничего не забрали? Доски пола поскрипывали под весом Валентина.
Солнце на улице поблекло, а потом и вовсе начало стремительно темнеть - выглянув на улицу, Валентин увидел, как стремительно собираются тёмные тучи и зло сплюнул.
Быстро вернуться не получится.
Глубоко вздохнув, он направился уже в сам дом, удивляясь про себя. Да, всё выглядело старым и заброшенным, но мебель, картины, да, по сути, всё было на своих местах! Внутри него оживало любопытство - почему хозяева уехали отсюда, бросив всё? В голове у него автоматически щёлкал калькулятор, подсчитывая возможную прибыль.
Старики вряд ли кому-то что-то скажут. Приехать на грузовике. да вывезти отсюда всё, сколько денег он сможет заработать на этом старом хламе! Он даже убедился в качестве, потрогав обивку одного из старых кресел - качество было восхитительным.
Осмотрев весь первый этаж, нужной картины он не нашёл. Остановившись у лестницы на верх, Валентин недоверчиво осмотрел деревянные ступени и, крепко взявшись за перила, направился наверх.
Второй этаж состоял из двух спален, ванной комнаты и небольшого чулана. Обои облезали со стен, словно старая шкура со змеиного тела, но именно там он нашёл то, что искал. Картина была покрыта толстым слоем пыли, и висела в самой большой спальне, прямо над кроватью. Валентин, чихая от пыли, снял её и аккуратно вытер слой пыли собственным носовым платком. В окна вовсю завывал ветер, брызгая каплями начинающего дождя, но на погоду Валентину было уже совсем наплевать.
Внутри радостно и жадно дрожало. За эту картину предлагают такую стоимость, что можно безбедно жить несколько десятков лет! А если продать всё, что есть в этом доме...
Валентин обвёл жадным взглядом обстановку вокруг. У него аж перед глазами потемнело от таких заманчивых перспектив.
Он нашёл какую-то тряпку, и завернул картину в неё, для верности закрепив бечёвкой, моток которой он носил в кармане.
На втором этаже дышалось тяжелее, поэтому он решил спуститься вниз, и более внимательно изучить там всё.
Ноги дрожали от нетерпеливого ожидания наживы. Внутри всё клокотало. Он в красках представлял, что будет будет делать с той баснословной суммой, что выручит за картину. И по лестнице не спускался, а почти сбегал, улыбаясь во весь рот.
Старые ступени прогнили от сырости и старости. Их никто не менял, никто не заботился о них.
Когда Валентин поднимался, он ступал достаточно осторожно, что бы ступени выдержали его вес. Но теперь он сбегал вниз, даже не держась за перила.
И, примерно на середине, ступени не выдержали. С ужасным треском они провалились, увлекая за собой человека. Валентин даже сообразить что произошло не успел, так быстро всё произошло. Картина хрустнула, ломаясь в его руках, как и что-то в его шее, от удара обо что-то твёрдое, внизу.
Уже затухающим сознанием Валентин осознавал, что произошло.
Но он не думал ни о чём, кроме картины, и больше боялся, что она повредилась при падении. Что за неё не дадут столько денег, сколько было обещано. Он слышал только звук дождя, который нещадно лупил в стены дома, словно хотел их снести.
И это было последнее. что он услышал в своей жизни.
КОНЕЦ / Карта канала
#рассказ #проза #бытовой ужас
