ЧАСТЬ 41 СИЛА
Чтобы чуть развлечь гостеприимного хозяина, она решила возобновить разговор об амфоре, заинтересовавшей Андрея. Удовлетворение его любопытства – та маленькая благодарность, которую Марта может предложить за старания.
- Если хочешь, я расскажу кое-что новое о своей амфоре, – предложила она совсем приунывшему Андрею.
-Да, ну! – обрадовался он возможности поговорить. – Это очень интересно! И что же?
- Я, по-прежнему, не знаю где амфора, но точно известно, что это не она стоит в музее монастыря.
- А ты еще сомневалась?
- Нет, но…
- Всякое бывает. Однажды на аукционе я увидел старинную брошь своей бабушки. Она много лет назад была украдена из квартиры ее дочери, моей тети. И весьма уважаемый аукцион. Почему бы …
Марта рассмеялась.
- Маловероятно, чтобы монахи занимались скупкой краденого.
- Так что же с амфорой? – уточнил Андрей.
- Ты помнишь, что было написано на музейном экспонате?
- Да, отлично помню: «Слабому – покой, сильному – познание».
- Вот. А на моей амфоре была другая надпись: «Слабому – сила, сильному – познание». Улавливаешь разницу?
- Во всяком случае, она есть. А как ты узнала?
- Неважно. – Марта строго обозначала границы. – Есть какие-то мысли, что это может значить?
Андрей после недолгих раздумий выдвинул свою гипотезу:
- Я думаю, что тот человек, которого выгнал игумен, не просто заново создал
средство, он создал д р у г о е средство. Ты согласна?
- Да, и думаю, что он и в том и другом случае постарался выразить суть его действия в словах. По-своему, конечно.
- Ты хочешь сказать, по-гречески?
- Нет, не это главное. По своим философским представлениям.
- И что же, ты думаешь, он имел в виду?
- Я хочу услышать твое мнение.
Марта не торопилась с выводами.
- Ну, если принять на веру то, что изначально там было какое-то обезболивающее средство, то «слабый» означает больной, а «покой» – избавление от боли. Так?
- Возможно, но кто же тогда «сильный»? Здоровый?
-Хм. Значит, здоровый, приняв это средство, должен что-то познать?
Почему тогда и во втором варианте он остается со своим познанием? Лекарство же другое. Что-то не клеится. Стоп! А если «сильного» принять за константу.
- У тебя математическое образование? – поинтересовалась Марта.
- Нет, физическое, – машинально ответил Андрей, раскрывая еще одну свою тайну.
- Тогда я полностью доверюсь твоим рассуждением. Продолжай.
- Тут не нужно никакого образования, чтобы понять, что с «сильным» ничего не происходит.
- Кроме познания, – заметила Марта. – Я думаю, «сильный» – это контрольная группа, так называют в медицине тех, кто, участвуя в эксперименте, играют пассивную роль, то есть не принимают никаких лекарств.
- Получается, что таким образом этот знахарь обозначает людей, не нуждающихся в его лекарстве?
- Но не здоровых, иначе упоминание о них не имеет никакого смысла.
Марта старалась не уступать физику в логике.
- Верно! – посмотрел на нее с уважением Андрей. – Тогда все становится на свои места. «Слабый» есть слабый, наверное, имеется в виду духом, больной. А «сильный» – сильный духом больной. В первом варианте «покой», то есть, обезболивание, дается слабому больному, а «сильный» обходится без него.
Постой, а что же тогда означает «сила»?
Марта уже знала, в чем заключается «сила», – Борис испробовал ее на себе. Но неясным для нее оставалось еще многое. Во-первых, что же такое «познание», во-вторых, чем проявлялась «сила» у ее отца, принимавшего лекарство, и в-третьих, у кого же сейчас ее амфора.
- Это я смогу сказать, только если найду свою амфору, – ответила она на вопрос Андрея.
Большего ему знать не полагалось.
#
Бутылка – не большой компьютер и не мобильный телефон, который может выдать своего обладателя в любой момент. Сенька с легкостью спрятал этот предмет у себя в комнате, отложив его изучение до ночи.
Когда он заявился домой, мать уже вернулась с работы, а у нее была дурная привычка врываться к нему в комнату в самый неподходящий момент. Приходилось терпеть. Поздно вечером, когда родители улеглись спать, Сенька извлек свою добычу из заветного места и в кровати при свете настольной лампы попытался вытащить листок из-за пластинки, он никак не хотел освобождаться без потерь для своей целостности. Сенька поостерегся тянуть слишком сильно и попытался развернуть его так, прикрепленным одним концом к бутылке. В тот момент, когда он уже видел начальные строки, написанные на листке, в комнату зашла мать, и Сенька едва успел спрятать бутылку под одеяло. Привлеченная светом лампы, бдительная родительница пришла проверить, чем занимается ее сын. Сенька выслушал ее ворчание и так обозлился за выключенную лампу, что даже забыл о темно-зеленой майке и чувстве благодарности за нее. Бутылку он спрятал под кровать и запечалился. Завтра – суббота, и опять возникнут проблемы с изучением предмета. Печалиться долго не пришлось, вскоре сон сморил юного детектива и начинающего воришку.
На следующий день Сеньке пришлось несладко – никак не удавалось остаться в одиночестве и заняться делом. Родители, тихо переругиваясь, совершали генеральную уборку, и ему тоже досталось. Кое-как он прибрался в своей комнате и томился в душной квартире, опасаясь ее покинуть. Мать была непредсказуема в своем хозяйственном азарте, могла и у него шмон устроить. Пришло наконец время похода по магазинам. Сенька отказался присоединиться к предкам – под предлогом обязательного летнего чтения остался дома. Конечно, была опасность, что мать не поверит и, вернувшись, захочет проверить, что и сколько он прочитал, но рискнуть все же стоило. Обнадеживал пустой холодильник, который заставит ее готовить в спешном порядке обед и забыть о Сенькином существовании. Ласково попрощавшись с родителями, подозрительно посмотревшими на сына, он дождался времени, когда мог спокойно разобраться с бутылкой и бумажкой. Как и вчера, листок упрямо не хотел вылезать наружу, и Сенька нетерпеливо начал читать то, что оказалось доступно. На листке было написано следующее:
О, смерть дарившая рука,
Запомни губ прикосновенье
Восторженного дурака,
Считавшего свои мгновенья.
Ты злобной силой налилась
И приговор вершила скоро…
Дальше слова прятались вместе с бумагой за пластинкой. Женька постарался раскрутить нижнюю часть листка, и она вышла из своего укрытия, слегка надорвавшись. На нижней части он прочел:
…Предотвратив разоблаченье.
Но что теперь, судьбы рука,
Забвенья ждешь иль отсеченья?
Сенька от неожиданного нервного напряжения начал почесываться. Умственная нагрузка, свалившаяся на него, казалась непосильной. Некоторое время он мучил свою голову раздумьями и ногтями, и это помогло.
- Блин! Да она меня обманула, эта Марта! – воскликнул он.
Дальнейшая беседа с собой прошла в тишине.
«Так, так. Вот, значит, почему она меня спрашивала, не видел ли я кого-то или что-то. Она боялась, что кроме меня, были еще свидетели ее преступления.
Вот и были! Эта тетенька на даче тоже видела, как Марта убивала мужика. Видела, это дело совершенно понятное! Вот же пишет о Мартиной злобной руке и ее смертельном ударе! Что там у Марты с этим мужиком было, уже и неважно, но ясно же пишет, что его замочили! А теперь собирается этой, то есть Мартиной, руке отомстить. Это и ежу понятно».
Сенька походил немного туда-сюда, важно сложив руки за спиной. Он был очень доволен своей сообразительностью, но злость на Марту, так ловко убедившую его в своей невиновности, не давала ему покоя.
«Может, эта дачная тетка и не собирается мстить Марте, а тоже хочет ее…
шантажировать? Он, как последний дурак, тот, что ей ручки целовал, останется опять ни с чем. Нет! Такое дело не пойдет. Теперь он как следует подготовится, чтобы сделать решительный шаг. Действовать необходимо быстро и точно, проколов как в прошлый раз быть не должно».