я любил жену свою за ее красоту и доброту. Он не любил только ее за то, что она была женой другого.
— Кто этот другой? — спросила Габриэль, не желая до поры до времени расспрашивать мужа.
— Не думай, будто я клянчу у тебя что-нибудь! — ответил он с досадой. — Я знаю, что ты не любишь меня.
Когда Габриэль воротилась из церкви, Колетта спросила у нее, что это за человек.
Отвечая, Кассандра оказалась на высоте своей роли и не нарушила приличия:
— Это адвокат, он приехал давать свидетельские показания по делу о завещании, и я хочу, чтобы ты позволила ему читать письма из твоего бюро.
Колетта проводила его в комнату, где было огромное количество писем, перевязанных разноцветными ленточками.
Кроме того, бюро то и дело открывалось и закрывалось.
Она усадила Кента в кресло и велела ему помочь ей.
Бедный адвокат топтался на одном месте.
Он вспотел и дрожал от холода. Лицо его побледнело, он почти не мог говорить.
Пробравшись к самому столу, он облокотился на него и бормотал:
Боже, боже! Это те самые бумаги, которые я…
Я и сам так думал, ответила Колетт с несвойственной ей искренностью.
Взгляни на них повнимательнее, сказала она.
Я буду читать по очереди. Если ты будешь писать мне что-то другое, пока я буду читать, сразу же прерывай чтение и не вздумай исправлять моей ошибки!
Письма, касающиеся завещания и выданные доверенность на распоряжение ими, все были написаны одними и теми же почерка-ми. Это доказывало, что Кент — одна и та же личность, написанная попеременно для двух разных женщин.
Подделка была настолько искусной, что сразу видно было, что почерк один и тот же.
Однако в одном письме подпись Кента стояла подлинная, и он разрешил Колетте прочитать его.
Письмо было очень короткое.
«Я не та, за кого себя выдаю, — говорилось в нем, дабы не вызвать подозрения. У меня на самом деле есть муж, мой добрейший кузен. Он так болен, что не может явиться сюда сам, и поручил мне все дела, ведущиеся в его доме.
Верьте мне, он сильн