Сегодня мы поговорим о такой отрасли философии, как гносеология ("учение о знании"), которая изучает общую теорию познания. Не путайте её с эпистемологией, которая изучает теорию научного познания и имеет более прикладной характер.
М.: Пап, я знаю, что о ней ты можешь говорить почти бесконечно...
П.: Ну, не бесконечно, но очень долго... Но постараюсь говорить мало, но смачно.
М.: Итак, есть ли у гносеологии какие-то самые-самые главные вопросы, типа "быть или не быть"?
П.: Есть пять главных проблем, изучением которых она занята уже долгие века.
1. Какова природа познания?
2. Каковы возможности и границы познания?
3. Каково отношение знания к реальности?
4. Что является объектом и субъектом познания?
5. Что является критерием истинности в познании?
М.: То есть... Ну, я попробую сформулировать другими словами...
П.: А стоит ли умножать сущности без необходимости?
М.: А я хочу!
1. Как мы познаём? 2. Какие пределы у нашего познания? 3. Как соотносятся наши представления о том, что мы якобы знаем, с реальностью? 4. Кто является предметом познания, а кто - средством? 5. Что есть истина?
П.: Оригинально. И близко к оригиналу.
М.: Всё, предоставляю тебе слово.
П.: Вот над этими самыми вопросами и ломают головы философы, начиная как минимум с Платона и Аристотеля.
Платон считал теорию познания "теорией припоминания" и делил всю совокупность знаний на две явно неравноценных части - на подлинное знание и мнение. Подлинное знание - знание об идеях (его любимых "эйдосах"), знание о сущности, мнение - знание о восприятии мира, о сенсорном, тактильном, визуальном восприятии материального воплощения идей. "Поскольку сущности, умопостигаемые идеи не даны чувственному восприятию непосредственно и не могут быть получены из него опосредованно - путём вывода, остаётся допустить, что мы знаем их до всякого чувственного восприятия, то есть ещё до рождения". А мнение, стало быть, вторично. И где-то второсортно...
М.: Но ведь и Сократ, насколько я помню, говорил почти о том же, и почти так же! Он утверждал, что истина существует заведомо, изначально, она уже есть, и надо только до неё только добраться через раскрытие ответов на последовательные наводящие вопросы и через опыты.
П. (встаёт, подходит к интервьюеру, обнимает, целует): Моё ж ты солнышко, доченька, умница! Не зря я вложил в тебя всю душу и все мозги!
(Котик привстаёт со своего места рядом с ним, садится ещё ближе, трогает руку лапкой и говорит: "Мррррр.... Муфффф...")
М.: А Аристотель ввёл аналитику (я осилила и "Первую аналитику", и "Вторую аналитику").
П.: Правильно.
Аналитика - метод познания, который основан на последовательных рассуждениях и умозаключениях с использованием элементарной логики. "Говорить о сущем, что его нет, или о не-сущем, что оно есть, - значит говорить ложное; а говорить, что сущее есть и не-сущее не есть, - значит говорит истинное".
М.: И чего только не знали эти античные мудрецы!
П.: Зато потом достаточно надолго по понятной причине (религиозный фанатизм) всё исследование познания фактически сведено было к восхвалению исходящей от Бога благодати знаний о сотворенном им мире, данной грешным и несовершенным людям в Писании и Предании и в счастливых откровениях, снизошедших на пророков и святых.
...Зато, с другой стороны, именно из толкований и комментариев религиозных и квазирелигиозных текстов возникла герменевтика (о которой мы обязательно будем ещё разговаривать отдельно), то есть философское учение о толковании текстов, символов, об их прочтении, реализации.
М.: А можно ли считать герменевтику философской сестрой филологии, литературоведения?
П.: Это было бы слишком прямолинейно. Или изучение текстов с точки зрения грамотности, соответствия нормам литературного языка, правилам стихосложения или прозы, использованию диалектизмов и неологизмов... Или попытка истолковать место и смысл каждого знака, подводя под это философские объяснение и даже мистическую подоплёку. Слишком несопоставимо.
М.: Зато потом настанут очень насыщенные времена.
П.: Да. Фрэнсис Бэкон, Рене Декарт, Дэвид Юм...
"Человеческий ум по природе своей устремлён на абстрактное, и текучее мыслит как постоянное. Но лучше рассекать природу на части, чем абстрагироваться";
"...Громкие и торжественные диспуты учёных часто превращаются в споры относительно слов и имён, а благоразумнее было бы (согласно обычаю и мудрости математиков) с них и начать для того, чтобы посредством определений привести их в порядок" (Бэкон, "Новый Органон").
"Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное им невозможно; истины факта случайны, и противоположное им возможно. Основание для необходимой истины можно найти путём анализа, разлагая её на идеи и истины более простые, пока не дойдём до первичных" (Лейбниц, "Монадология").
"Мышление составляет атрибут Бога, иными словами Бог есть вещь мыслящая. Протяжение составляет атрибут Бога, иными словами Бог есть вещь протяжённая. Субстанция мыслящая и субстанция протяжённая составляют одну и ту же субстанцию, рассматриваемую под разными атрибутами. Всё, что вытекает из бесконечной природы Бога формально, в том же порядке и той же связи проистекает в Боге из его идеи объективно. Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей" (Спиноза).
"Природа держит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих поверхностных качеств объектов, скрывая от нас те силы и принципы, от которых всецело зависят действия этих объектов" (Юм).
"Я могу усомниться во всём, но только не в том, что я сомневаюсь, ибо самим фактом сомнения я лишь подтверждаю, что сомневаюсь. Сомнение есть акт мысли. Я сомневаюсь, следовательно я мыслю. Но я не мог бы мыслить, если бы не существовал. Я мыслю, следовательно я существую. Следовательно, моё собственное существование - несомненная истина. Но раз моя уверенность в собственном существовании зиждется на факте мышления, значит я есть мыслящее существо" (Декарт).
Для Канта ответ на главный вопрос - "Что я могу знать?" - в принципе был отрицательным. Он был уверен в следующем.
1. Познавательные способности человеческого разума ограничены.
2. Попытка выйти за рамки собственного познания неизбежно приводит к неразрешимым противоречиям - антиномиям.
3. Человеческий разум способен познать лишь образы огромного количества предметов и явлений окружающего мира - "вещей в себе", но не их внутреннюю сущность.
Познать возможно лишь мир явлений, "вещи в себе" познанием не достижимы:
"О том, каковы они могут быть сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, то есть представления, которые они в нас производят, действуя на наши чувства".
М.: Как будто в познании случился новый "большой взрыв"!
П.: Потом развитие гносеологии было не таким бурным и интенсивным, но я так тебе скажу, что более последовательным, и развитием не вширь, а вглубь.
Анри Пуанкаре (тот самый, математик) сказал однажды то, что я, чего уж там, всегда знал интуитивно, как последовательный и принципиальный гуманитарий: "...геометрические аксиомы не являются ни синтетическими априорными суждениями, ни опытными фактами. Они суть условные положения... Одна геометрия (он имел в виду наличие разных геометрий - Евклида, Лобачевского, Римана) не может быть более истинна, чем другая, она может быть только более удобна" ("Наука и гипотеза").
Гастон Башляр делил мир на "естественную реальность" и "техническую реальность".
А потом постепенно обозначились контуры основных разделов и направлений современной гносеологии.
Разделы: гносеологический оптимизм и гносеологический пессимизм.
Гносеологический оптимизм: все процессы окружающего мира познаваемы, это дело времени и техники. То, что на нынешнем уровне развития недоступно для понимания, обязательно станет доступно в перспективе, раньше или позже.
Гносеологический пессимизм: возможность познания является ограниченной, и всегда будет оставаться круг вопросов, на которые не представляется возможным получить ответ (скептицизм и агностицизм).
М.: И с тем, и с другим хочется согласиться...
П.: Направления.
Иррационализм: способ поиска истины - только созерцание.
Рационализм: единственный источник истины - разум, и все умозаключения должны быть логически последовательными и определёнными.
Эмпиризм: знания основаны на чувственном познании и опыте, они либо основаны на ощущениях, либо могут быть описаны через ощущения.
Сенсуализм: знания основаны на телесном опыте, на физических ощущениях, на том, что ты держал в руках, пробовал на зуб, осязал.
М.: Ну, а какие перспективы есть у гносеологии?
П.: Ответ на главный вопрос - "Что есть истина?" - окончательно не сформулирован, разработаны лишь различные алгоритмы его поиска. Остаёмся наивными оптимистами и продолжаем его ждать третью тысячу лет.
(Котик вздыхает и смотрит на интервьюируемого с таким выражением личика, будто хочет сказать: "Истина, не-истина... А что есть любовь кота, что движет солнце и светила?").