Ранее: О жабе, ящерицах, ежах и собаках в доме.
Моя соседка узбечка сверху была очень интересной женщиной, это в её однокомнатную квартиру я вселилась в доме у Автопарка. У неё были муж и двое детей: девочка – старшая и мальчик. Сама, она, как и её муж из кишлака и в жизни натерпелась такого, что не всем по силам, как и многим узбечкам в кишлаках. Только они молчаливые и терпеливые, о себе мало рассказывают, а вот кое-что она мне про себя иногда рассказывала.
У её матери их было трое, она одна девочка, старший брат умственно отсталый, но спокойный, а младший шебутной и, как только подрос, сказал, что ненавидит узбеков за их лицемерие и станет русским, сказал так и перестал говорить на узбекском языке. Как уж он заговорил по-русски не знаю. Только в какое-то время родители в город перебрались, а к ней из её же кишлака парень посватался.
До замужества, как она себя помнит, всё время надо было делать всё, что родители говорят и братья, их слово для неё закон был, старший жалел её и любил, впрочем, как и младший, но это не избавляло её от выполнения всех их распоряжений - принеси, отнеси, постирай, погладь, это младший модным стал, она училась гладить и не всегда получалось.
Мать, когда ругалась с мужем, то била её нещадно только за то, что она его дочь. От братьев тоже доставалось, несмотря на то, что любили. Вечно загруженная работой, вечно битая, замуж с радостью пошла за красивого мужа, а он ревновал её красивую к каждому столбу и бил смертным боем, никто никогда её не защищал. Она считала, что так и должно было быть.
Родила девочку, сама удивлялась, что после побоев она у неё родилась нормальной, ребенок еще маленький, а муж, как с цепи сорвался бил и бросал её об землю. Она слегла, когда уж он думал, что она помирает, вызвал скорую, а врач сказал, что у неё всё отбито и вылечить невозможно, но в милицию не заявил, может потому, что в норме это было.
Родители мужа присматривали за маленьким ребенком и дед, подстригая ногти ребенку, отрезал ей одну фалангу пальчика. В больницу не обращались, а просто прижгли и так оставили, зажило всё. Ребенок подрастал. А она лежала, пока какая-то дальняя родственница не посоветовала ей собрать осенью на хлопковых полях паслен с корнями, делать из него отвары и пить.
Муж сам собрал этот паслен, и она делала отвары и пила, потом говорила, что сама не знает, что ей помогло, то, что её в то время не били и не издевались или эти отвары. Муж в любом её состоянии требовал близости и попробуй не пойди ему навстречу, тогда точно быть битой.
Она снова забеременела и родила мальчика. Муж все также пил и бил её, был еще тем самодуром, а она тоже, как и её мать била своих детей после его побоев, якобы в отместку за себя только потому, что это его дети.
Когда мы перешли во вновь построенный дом, то они стали жить надо мною. Так я с нею и познакомилась, она просила научить её дочь жить по-русски. Но как это, я не могла понять. Стала её спрашивать, а она говорит, что в кишлаке жила и, даже выйдя замуж, не имела обыкновенных трусиков, а в критические дни пользовались веревками, хлопком и сухой травой.
Когда же была в городе, то всегда в общественном туалете пыталась подсмотреть как одеваются русские девочки, за что не раз была просто облаяна. Совсем без штанов не ходили конечно, были под платьем штаны до щиколоток, лазым назывались. Сейчас не хочет, чтобы над её девочкой смеялись, в школе уже другие девочки узбечки носят европейское нижнее белье, пусть и у неё всё будет.
Её девочка также, как и она с раннего детства была приучены к домашнему труду, к своим двенадцати годам уже могла хорошо готовить, а вот мальчик рос капризным бездельником и самое удивительное было то, что она кормила его грудью до десяти лет. Когда пришло время отнимать его от груди, то муж не разрешил и сказал, что пусть сосет столько, сколько будет, пока сам не откажется, она и кормила. Днем даже она в школу ходила, чтобы покормить его на перемене. Для нас это было непостижимо. Уж как я ругала её, но она смеялась и говорила: - «Валя-па, муж меня убьет, если я так сделаю.». Я предлагала сама поговорить с ним, но она делала огромные глаза и запрещала мне это делать, мол ни в коем случае, а то убьет её.
Сама она страдала анемией и вообще была на инвалидности по общим заболеваниям. К моменту заселения у неё уже не было родителей, младший братик сидел в тюрьме, а старший в психбольнице. Но квартира осталась за ними, и она время от времени смотрела и за нею.
Когда из Психбольницы вышел старший брат она смотрела за ним, а он имел привычку иногда уходить далеко от дома, и она ходила искала его по городу и даже за городом, часто через милицию искала. В конце концов он забрел куда-то очень далеко от города и там его кто-то забил насмерть. Это на его поминках мне показалось, что косточки от человека. Про это здесь.
Потом пришло известие от младшего брата из тюрьмы, что он умирает, она бегала по инстанциям и просила отпустить его умирать дома, а он вылечился, съев змею в сыром виде, как его научили сокамерники. Вышел из тюрьмы в свой срок красивый и весёлый парень. Она плохо говорит по-русски, а он ни одного слова по-узбекски, говорил, что узбекский совсем не знает. Жалко мне было соседку очень.
Она со своими братьями, как квочка была, мама просила посмотреть за ними, и она смотрела, несмотря на запреты и побои мужа. Теперь, когда младший брат вышел из тюрьмы он время от времени защищал её, я не всегда знала, что он там вытворяет над нею.
Как-то я ему пригрозила, что будет иметь дело со мною, если продолжит издеваться над женой и я узнаю про это, так он втихую за мою угрозу её избил и требовал, чтобы она молчала, когда он её бил, а когда он ушёл, она начала избивать своих детей, вот тут я прибежала к ним в дом и всё узнала.
Сама тогда села и заплакала с нею, говорю ей, что же она делает, дети же ни в чём не виноваты, сама делаешь их уродами, Он их бьет, она их бьет, куда детям то деваться от них, неужели хочет, чтобы я на них в милицию заявила и детей от них забрали. Начальнику все рассказала, а он уж по-своему с ним поговорил.
Это конечно не прежний начальник, который ему бы все кишки вымотал, но какое-то время у них дома тишина была, и соседка повеселевшей ходила, хотя и так, несмотря на все перипетии её судьбы, она была очень доброй и доброжелательной ко всем людям, оптимистичной и наивной, как ребенок, а, главное, очень преданным другом.
Далее: История одних родов.
Из моих для разнообразия: Что нам сны говорят?
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
