В этом материале мы поднимаем тему хоррора в живописи, поэтому убедительно просим закрыть материал особенно чувствительным читателям.
Тема ужасного часто поднималась в искусстве и в эпоху Возрождения, и после. Некоторая порция ужасов, конечно, содержалась в средневековой миниатюре, но с течением времени те образы утратили угнетающую силу. Для нас они скорее смешны, чем пугющи.
Во времена Ренессанса, в том числе Северного, художники часто фантазируют на тему Ада и Страшного суда. Так уж вышло, что все кошмары того времени были в религиозном контексте. Все демоны, монстры и чудовища – это или ужасающие языческие боги, или исчадия ада, противоположного Царству небесному.
О внутренней демонической силе, неизведанном и потустороннем начинают писать гораздо позже, хоррор течение достигла пика ближе к современности, в ХХ веке. Так на весь мир известен швейцарский художник Ханс Гигер, работавший в стиле фантастического реализма.
Его работы интуитивно знакомы почти каждому – Гигер прописал новый культурный код настолько четко, что это попало в коллективное сознание. Иллюстрации Ханса знакомы нам, даже если мы никогда не видели его творчества, а все потому, что именно он являлся дизайнером культовой хорррор-фантастики «Чужой».
Другой художник, уже из Югославии, мастер по имени Дадо создает, на первый взгляд, противоположные Гигеру картинки. Ну только пока не всмотришься в них! На деле, за спокойной колористкой и внешне плавными образами, кроются страшные детали.
Художник Кит Томпсон, подобно Гигеру, тесно сотрудничает с киноиндустрией. Ему принадлежат концепты монстров для известных блокбастеров и видеоигр.
Разумеется, творчество таких художников не создано ради красоты, в большинстве случаев, это сугубо коммерческие проекты. А живописцы прошлого старались выразить некие идеи (служить в качестве морали, например), или чтобы заглушить внутреннюю дисгармонию, как это было у Гойи. Про безумные образы которого мы, кстати, писали совсем недавно в одном материале.
Как вы воспринимаете этот жанр изобразительного искусства? Считаете ли, что живопись должна нести лишь красоту? Или идея всегда выше внешней оболочки?