— Спасибо, — сказала я Ире. Она смутилась:
— Так вы меня простили?
Ей второй я сказала правду о себе:
— Кто из нас без греха.
Она поняла, что я имею в виду, и удивленно подняла брови. Еще одно свидетельство того, что мой муж Женя ни о чем не догадывался. По крайней мере меня не будет мучить совесть, будто он умер с мыслью о том, что жена ему не верна.
Но чего я вообще об этом беспокоюсь, если он сам… Почему мне не обидно об этом размышлять? Потому что у меня и самой рыльце в пушку или… Лучше мне оставить эту тему навсегда. Почему Женя уходил от меня? Чего-то я ему недодавала? Он тоже не слишком меня любил или чувствовал, что я, как говорится, лишь подставляю щеку?
Во всяком случае, я уверена, что кем Женя не был, так это кобелем, и скорее всего между ним и Ириной это случилось тогда, когда зашатался и дал течь его корабль, построенный собственными руками. А я, во-первых, не сразу почувствовала неладное, а во-вторых, не могла порой сдержать раздражения, когда видела его потерянным и вялым.
После признания Иры я чувствовала себя так, словно некто дал мне отпущение грехов. Потому вопрос звонить или не звонить Юрию меня перестал волновать. Эта мысль пришла мне на днях, когда я поняла, что одна ничего не смогу сделать. Если он не захочет мне помочь, пусть хотя бы даст совет.
Какие я себе прежде зароки ни давала, а вот приперло, и я опять обратилась к Забалуеву. И уже не думала о том, кто что обо мне скажет.
Мне приходилось беспокоиться о своем будущем, которое ничем особым не было обеспечено. Чтобы заработать достаточно денег журналистским трудом, надо пахать день и ночь, но тогда кто будет воспитывать моего сына?!
Я позвонила Юрию на следующий день, накануне вся измаявшись и раз за разом сочиняя свою первую фразу. Несколько раз перед тем я протягивала руку к телефонной трубке и тотчас отдергивала ее, будто ужаленная.
— Хорошо, что ты позвонила, — сразу откликнулся Юрий. — Я ждал твоего звонка. Встретимся в обед в ресторане, а заодно и пообедаем.
На этот раз я пришла не скрываясь. И не оставляла, как в предыдущий раз, такси за два квартала до ресторана. И не старалась сесть так, чтобы большинству посетителей ресторана не было видно моего лица…
Забалуев уже был в ресторане и помахал мне рукой, потому что на этот раз сидел в другом месте — видимо, понимал, что наш разговор не предназначен для чужих ушей.
— Надо же, тебе даже траур идет, — сказал он, поднимаясь из-за стола и целуя мне руку. — Я заказал на свой вкус куриную лапшу — ее шеф-повар готовит так, что пальчики оближешь. А второе ты уже сама выберешь.
Он окинул взглядом мою фигуру, и я, как ни странно, смутилась. Наверное, от того, что было в этом нечто интимное, словно он лишний раз убеждался: то, что принадлежало когда-то ему, осталось в целости и сохранности.
— Я пришла к тебе с предложением, — сказала я с места в карьер, потому что его взгляды действовали на меня не лучшим образом, то есть будили греховные воспоминания о том почти обморочном состоянии, которое я испытала в его объятиях. — Купи у меня металлобазу.
— Что, дела совсем плохи?
— Если ты имеешь в виду мое благосостояние, то вовсе не в этом дело. Просто меня предупредили, что вся собственность базы так активно разворовывается, что, когда я спустя полгода вступлю в права наследства, от нее останется лишь пустая территория, если, конечно, останется.
— Задачка! — Он смешно почесал ухо, кого-то пародируя.
— Если это тебе не нужно, скажи, зачем человеку чужие головные боли! — торопливо предложила я; опять мне стало казаться, что я делаю шаг к человеку, который уже вычеркнул меня из списка своих привязанностей и потому не спешит приходить мне на помощь.
— Гордячка ты, Рагозина, — фыркнул он. — Так боишься прогнуться.
— А тебе этого хочется? Чтобы я прогибалась? Думаешь, у меня другого выхода нет?
На самом деле я приготовила запасной вариант. Но к этому другому человеку обращаться было еще хуже, чем к Забалуеву. Он бы мне помог, я уверена, но что бы за это запросил, не хотелось и думать. Мириться лучше со знакомым злом…
— Хотелось бы, — честно признался он, — но ты, видимо, так устроена, что, даже обращаясь с просьбой, как бы делаешь одолжение.
— Прости, — покаялась я, — просто все время готовлю себя к худшему, а потому заранее становлюсь в оборонительную позицию. И еще… Если ты все-таки надумаешь купить эту проклятую базу, я прошу сделать это по номиналу. Ты не должен покрывать все свои расходы, и вовсе не обязательно делать для меня широкие жесты…
— А вот это уже позволь решать мне самому, — жестко откликнулся он. — Пока я не могу ее у тебя купить. По закону. Но опеку над ней могу оформить. С твоего согласия. Завтра же пошлю туда своего человека, и он наведет порядок.
Я невольно поежилась.
— Для этого вовсе не обязательно оставлять за собой горы трупов, если тебя волнует это, — усмехнулся он.
— Чего вдруг мы с тобой заговорили о трупах? — поинтересовалась я.
— Но отчего-то же ты меня избегала все это время. Видимо, некто сказал тебе, что у меня в друзьях влиятельный мафиози? — Он развеселился. — Ленка, все-таки ты недальновидная особа. Ты так законспирировала наши с тобой отношения, что никто о них не знает, а ведь в таком случае твои расхитители бы просто остереглись против тебя что-то предпринимать.
— Ты не совсем прав, кое-кто об этом знает, — заметила я, вспомнив, что за этой спешкой так и не сообщила Юрию, что в милицию пришла на нас с ним анонимка. — Но похоже, это совсем не те люди, о которых ты говорил… Разве менты тебя не трясли по поводу Жениной смерти?
— Ты что же хочешь сказать… — изумился он, и тень озарения мелькнула в его глазах. — Кто-то под меня копает? Надеюсь, ты в эту глупость не веришь?
— Не верю. Как и в то, что кто-то копает под меня. Следователь попытался меня взять за горло, но, думаю, ему это не удалось. И все же в анонимке, посланной в убойный отдел, ты назван самым заинтересованным лицом в смерти моего мужа, потому что у нас с тобой роман.
— Так и написали — роман?
— Ну, следователь спросил меня именно так.
— И ты его убедила в том, что романа нет?
— Конечно, убедила, — с заминкой произнесла я.
— Вот, о чем я говорил!
— Но возможно, некто как раз этого и ждал. Что менты возьмутся за меня как следует и вытрясут признание.
— Хотел бы я взглянуть на этого человека!
— Если кто-то пытается замарать тебя в деле об убийстве, то вполне может быть, что как раз сейчас нас с тобой кто-нибудь фотографирует.
Я сказала это просто так, шутя и, конечно же, всерьез об этом не думая. Просто посмотрела на его серьезное лицо и вспомнила какой-то детектив…
Думала, и Юрий посмеется вместе со мной, но он, как ужаленный, крутанулся в кресле и вдруг, вскочив из-за стола, побежал куда-то в сторону выхода. Бегал он быстро. Я, что называется, не успела и глазом моргнуть, когда он, слегка запыхавшись, вернулся к нашему столику с каким-то фотоаппаратом в руке.
— Трофей.
Он подвинул фотоаппарат ко мне.
— Аппарат цифровой, так что можно увидеть, насколько мы с тобой фотогеничны…
Он сел за стол и перевел дыхание.
— Ты натолкнула меня на верную мысль. А я уже минут пять сижу и думаю, почему это мне так неуютно, словно кто-то за мной подсматривает! Не потерял нюха старый разведчик. — Он расхохотался.
— А у кого ты аппарат отобрал?
— Не знаю, в реанимации кровь смоют, разберемся. — И, взглянув на мое испуганное лицо, он фыркнул. — Ну ты чего, шуток не понимаешь!
— Значит, тебе понравилось мое тело? — хохотнул он и поцеловал мне руку. — Спасибо, дорогая, самые хорошие комплименты те, что произносятся в запале.
— И ты не отдашь ему фотоаппарат? — постаралась я сменить тему.
— Еще чего! Пусть скажет спасибо, что так дешево отделался!.. О чем задумалась?
— Я бы не хотела доставлять тебе лишние хлопоты. Если база тебе не нужна, скажи честно.
— Скажу… — Он помедлил. — База твоя… а она и в самом деле теперь твоя, мне вовсе не будет лишней. Как у богатых не бывает слишком много денег, так и бизнес не может не расширяться. Дело в том, что я предлагал твоему мужу незадолго до его гибели продать мне базу…
— Он говорил мне, — отчего-то смутилась я. — И кто знает, может, согласись на твои условия, он остался бы жив… Ты думаешь, базу и в самом деле разворовали настолько, что она может быть тебе неинтересна?.. — не выдержав, заторопилась я.
Хотелось поскорее с этим покончить. Я не нравилась самой себе в роли просительницы. Сижу здесь и заглядываю в рот бывшему любовнику!
— Да при чем здесь это? — досадливо отмахнулся он. — Я же тебе говорю, все, что украли, вернут, обратно в зубах принесут. У меня не воруют! Просто кое-кто может подумать, что из-за базы я… словом, начнутся сплетни. Тебе будет это неприятно. Может, оформим ее на кого-нибудь другого?
— Если ты боишься, оформим на кого угодно, меня же нисколько сплетни не волнуют.
— Ну ты крутая стала! — снисходительно улыбнулся Юрий. — Вон даже на меня наезжаешь.
— Прости, но я почему-то нервничаю… И вообще, пока ты не появился в моей жизни, все в ней было просто и понятно, а теперь чего только нет: и супружеская измена, и сплетни, и убийство мужа…
Он помрачнел.
— Значит, ты все-таки подозреваешь, что я к этому приложил руку?!
Ну вот, я опять что-то не то ляпнула. Это называется — пришла просить об одолжении. Слишком много на меня в последнее время навалилось, вот и бродят мои мысли, словно овцы без пастуха, а некоторые, забредая в рот, срываются с языка.
— Прости, не соображаю, что говорю… Я, наверное, пойду. Прости, что тебя побеспокоила.
— Ох, Рагозина, что ты за человек! Самая непредсказуемая из всех женщин, что я знал… Спасибо, что ты мне доверяешь… Да не смеюсь я! Ведь продаешь же ты мне базу. Вон даже о деньгах не заикнулась. А я, между прочим, по правилам торговли должен тебе выдать аванс. Если вдруг покупать ее передумаю, аванс тебе останется.
— Да не нужен мне твой аванс!
Что со мной происходило? Я уже была на грани истерики.
— Еще как нужен… В крайнем случае положишь деньги в банк, на черный день. Тьфу-тьфу, пусть его у тебя никогда не будет. У меня при себе такой суммы нет, давай встретимся вечерком, бумагу подпишешь, что доверяешь мне вести твои дела. Часов в семь тебе подойдет?
— А как же, — замялась я, — сына ведь заберу из садика… Ладно, к сестренке отведу. Заезжай за мной в Тракторный переулок, 7. Знаешь, где это?
— Возле мединститута?
— Там. Я выйду к тебе навстречу.
С тем мы и расстались. Вернее, Юрий подвез меня на своей машине к редакции.
— Лена, тебя какой-то мужик спрашивал, — сказала мне моя коллега Наташа Савина.
Я быстро пробежала глазами по своему блокноту, в который записывала предполагаемые и заранее назначенные встречи, — вроде сегодня никакой встречи я не планировала.
— А он не говорил, кто он, откуда?
— Говорил. И фамилия у него такая известная. Кто у нас «Девятую роту» снимал?
— Бондарчук?
— Вот именно, Бондарчук. Я сказала, что ты будешь после обеда, и дала на всякий случай твой телефон. Говорю ему, нас, молодой человек, не всегда можно на рабочем месте застать. Знаете, какой девиз нашей профессии? Волка ноги кормят!
Бондарчук… Господи, я даже не сразу сообразила, что это фамилия мужика, в которого была влюблена моя сестренка. Однако что ему от меня надо? На похоронах Галя была совсем с другим молодым человеком, и он мне понравился. Такой основательный мужичок. Не из тех, что бросают своих жен. Я уже было порадовалась за девчонку, так неужели этот Бондарчук решил всерьез испортить ей жизнь?
Откровенно говоря, мне сейчас было не до него. У меня имелась куча дел, не говоря уже о том, что в этом месяце я не сделала даже строчко-норму. Правда, у меня была причина, но я старалась держать себя в ежовых рукавицах и составила для себя график работы, хотя с меня его никто и не требовал.
Я уже поняла: для того чтобы в горе не пропасть, не опуститься и не свести свою жизнь на нет, надо обязательно много работать. До упаду, до головокружения, так, чтобы вечером падать в постель и засыпать без сновидений.
Вот только моему сыну я не могла отказать во внимании, но оно выглядело вовсе не таким, как обычно, так что порой ребенок даже пугался моих неуемных ласк, когда, прижав его к себе, я начинала тискать и целовать, точно у меня его кто-то пытался отобрать. Первое время Тошка мужественно терпел, понимая своим маленьким мужским сердцем, что с его мамой не все ладно, но потом не выдерживал, кричал:
— Мама, ты меня задушишь!
Так вот у меня не то чтобы крыша съехала, но мое настроение частенько менялось. Как если бы я то смеялась, то плакала. Вроде и старалась держать себя в руках, но не очень-то получалось.
А главное, о чем я не забывала ни днем ни ночью, это о своей вине перед Женей. Хуже всего, что это чувство было не острым или сильно болезненным, а таким зудящим, как комар, и оттого еще худшим.
Поначалу казалось, что все уравновесилось — как и наша с ним вина, но я-то была жива, а он… Надо же, я не верила в то, что Забалуев приложил руку к его гибели, а подсознательно Юрия избегала.
Нет, пожалуй, не из-за смерти Жени, а из-за того, чтобы люди не стали говорить, ну вот, у мужа еще и ноги не остыли, а она уже пустилась во все тяжкие.
Вот встречусь с ним сегодня вечером, а потом смогу больше ему не звонить и о себе не напоминать. По крайней мере до тех пор, пока нам с ним не придется подписывать документы на продажу.
А этот… который говорил, придет после обеда. Что вообще ему нужно? Хочет, чтобы я уговорила Галочку к нему вернуться? Странный человек. Как будто, выбирая между ним и сестрой, я отдам приоритет его интересам.
Словом, я занялась своей работой и так увлеклась, что не заметила, как пролетело время. И подняла голову только тогда, когда напротив моего стола кто-то остановился. Но так как он не захотел пройти мимо, а ждал, пока я закончу печатать, мне пришлось прерваться и поднять на него глаза.
Однако!
Передо мной стоял среднего роста мужчина, несколько полноватый, но при этом производивший впечатление человека энергичного, если не сказать стремительного. Кажется, Галя говорила, будто бы Сергей послал его в нокаут. Такого здоровяка?
Нет, определенно в Бондарчуке имелось нечто такое, что одним словом не объяснишь. Его лицо нельзя было назвать заурядным. А эта его улыбка. Такая открытая и доверительная. Но глаза! Ишь, как он ими! Пришел ко мне, чтобы поговорить о моей сестре, а при этом не прочь захомутать попутно и меня. Не потому, что увидел во мне что-то особенное, а по привычке тащить за собой невод и заграбастывать все, что попадает в сеть.
Нет, такой шустряк не для Галочки. С ее-то открытым и добрым характером, с доверчивостью к людям. Она никак не избавится от этих, на современный взгляд, пороков, несмотря на все неприятные сюрпризы, которыми оделяет ее судьба.
Что, опомнился, гулена? Увидел свою женщину в руках другого мужчины и захотел вернуть? А вот фигу тебе! Я не Галя, не поведусь на твои голубые глазки, как бы ты ни сиял своей ослепительной голливудской улыбкой. Тоже мне, секс-символ! Не на ту напал!
Галина
Ее жизнь с Сергеем не была похожа ни на жизнь с Игорем, ни на жизнь с Генкой. У них все было по-другому.
— Шуточки у вас, боцман. Я видела, какое у тебя тренированное тело. Наверняка до сих пор каким-то спортом занимаешься…
Они всюду ходили вдвоем, даже покупать для Гали белье.
— И ты не стесняешься? — весело удивлялась она.
— Но ведь это же для тебя! — объяснял Сергей.
Телевизор они тоже поначалу смотрели вместе. Но когда оказалось, что Галя смотрит сериал по второму каналу, а Сергей по НТВ, они пошли в магазин и купили еще один телевизор, отечественный, всего за три тысячи — по крайней мере такие деньги были у Сергея с собой.
Неожиданно ей это понравилось. Жизнь вдвоем. Тихая, неспешная, с ласковыми интимными отношениями. Она подумала, что всякие там неожиданности, когда мужчина не приходит ночевать или уходит к другой без объяснений, лишь выхолащивают душу и принижают женщину в собственных глазах. Будоражат, да, но после них чувствуешь себя не просто обманутой — ограбленной!
Примерно через неделю после того, как Галя с Сережей стали жить семейной жизнью, позвонила Светка и стала лепетать что-то насчет того, чтобы прийти к Гале в гости, но та неожиданно твердо отказалась.
— Извини, но сегодня мы с женихом идем в кино, а потом зайдем в кафе — в общем, вернемся поздно…
— У тебя есть жених? — завистливо поинтересовалась Светка.
Галя нарочно ей сказала — жених и при этом оглянулась на Сергея: мол, ты не возражаешь, что я так говорю? Он как раз подтягивал болты на кухонной табуретке — они совсем разболтались — и на ее вопросительный взгляд поднял кверху большой палец.
— Есть. Через полтора месяца у нас будет свадьба. Я тогда скажу, куда приходить и когда. А сейчас, ну, ты сама понимаешь, нам хочется побыть наедине. Ты ведь не обижаешься?
— Какая обида! Святое дело! — кисло согласилась Светка.
На следующий день, когда Галя выходила с территории хлебозавода, где работала кондитером, и увидела, что на другой стороне ее поджидает Игорь, ее сердце все-таки дрогнуло. Скорее всего от неожиданности, но, к счастью, она заранее созвонилась с Сергеем, и он подъехал за ней на своем джипе.
Едва Галя вышла за ворота, он подъехал прямо к ней, так что она села в его машину и уехала. Оставив Игоря одного с раскрытым ртом. Это Галя о нем так мстительно подумала.
Но когда она наконец взглянула на Сергея, то ее поразили напряженно сомкнутые губы жениха, которого в своем воображении она продолжала считать… не то чтобы слабаком, а так, человеком мягким и нерешительным. Значит, Игоря он видел? Но спрашивать об этом она не стала, потому что и сама сделала вид, что его не видела.
И вообще, чего этот Игорь к ней привязался?! Такие бабы вокруг него вьются, а он вдруг воспылал страстью к той, которую считал… так, вехой на своем пути. Даже не вехой, а вешкой, невзрачной станцией, на которой блестящий скорый поезд стоит полторы минуты.
Льстило это Гале? Льстило, но как-то по-детски. Вот тебе, не хотел, теперь побегай! Но другая женщина внутри ее, в один момент повзрослевшая и понявшая, что окружающий мир перестал играть с ней в игрушки, а предложил другую, жестокую взрослую игру, и в ней нельзя раскисать, расслабляться, если не хочешь пропасть, потерять саму себя, сказала сурово: не вздумай на него оглянуться!
Они ехали в Сережиной машине — кстати, прежде ей никогда не приходилось ездить в джипе, и теперь она ездила и чувствовала себя в нем комфортно, попутно гордясь за Сергея, что у него такая дорогая машина.
И об этом ему сказала.
— Видела бы ты, из каких обломков я его собрал! — усмехнулся он. — Между прочим, я успел убедиться: деньги неправедные часто как приходят, так и уходят.
— Ты хочешь сказать…
В этот момент Галя подумала, что, наверное, в этой машине кто-то разбился насмерть.
— Нет, — покачал головой Сергей, — владелец машины, как ни странно, остался жив. Дуракам везет. Подозреваю, что предупреждению судьбы он не внял и на новой тачке точно так же ездит без правил.
— Главное, чтобы ты ездил по правилам, — улыбнулась она.
— Погоди, вот я тебя научу водить машину, и купим мы тебе что-нибудь небольшое, японское… Ты хочешь водить машину?
— Я как-то об этом не думала. Понимаешь, цели такой перед собой не ставила. Пока, думаю, институт закончу, а там посмотрю.
Она чувствовала, что Сергей все время хочет что-то сказать, и инстинктивно старалась говорить побольше, чтобы не давать ему такой возможности. Как будто можно замолчать факт появления Игоря теперь уже в их жизни.
— Знаешь, — сказал Сергей, коротко взглянув на нее, — меня это начинает беспокоить.
— Имеешь в виду Игоря? — не стала лукавить она.
— Его, сердешного! Честно говоря, не хочется побывать в роли жениха, чья невеста сбегает из-под венца.
— Ты так в себе не уверен?
— Я в тебе не уверен.
Он словно ударил ее. Галя посмотрела на него с обидой.
— Остается нам с тобой поссориться на радость врагам, — покачала она головой.
Светку такое положение наверняка бы веселило: вон как из-за меня мужчины воюют, а Галя встревожилась.
— Может, мне стоит поговорить с ним, объяснить, что я уже решила, с кем связать свою судьбу?
У нее получилось несколько напыщенно, но Галя волновалась.
— И он тебя послушает?
Похоже, они начали буксовать на одном и том же месте.
Хорошо хоть, Сергей не стал больше говорить на эту тему, и они, как и в другие вечера, спокойно поужинали, посмотрели несколько дурацкую кинокомедию с Джимом Керри и пошли спать.
А утром Сергей отвез ее на работу, и уехал, только убедившись, что Галя прошла через проходную хлебозавода.
А в начале первого ей на работу позвонила Лена и предложила встретиться в обед. Недалеко от редакции газеты открылось недавно кафе со смешным названием «Бистро-бистро». Говорили, что обслуживают в нем и в самом деле в темпе, недорого и достаточно вкусно.
Через пять минут позвонил Сергей и озабоченно поинтересовался, где Галя сегодня обедает. Она улыбнулась. Сережа готов звонить ей с утра до вечера, если придумывает повод.
— Сестра зовет в какое-то новое кафе. Мы давно не виделись. А еще ей нужно о чем-то со мной поговорить.
Сергей мог бы сказать, что не так уж и давно, всего три дня назад, но родственники — это свято. С сестрой — это ничего, с сестрой пусть. Тем более что ему самому придется несколько сдвинуть свой обед. Вдвоем с механиком Славой они пообещали отремонтировать «БМВ» знакомому хозяина мастерской. Он их не заставлял — нормальный шеф, за горло не хватал, но попросил:
— Вы уж поднажмите, ребята, тут дело чести. Я сказал, что мы сделаем за два дня, а кое-кто мне не поверил. Но у них и нет таких классных механиков. Успеете — с меня премия.
Понятное дело, им кинули леща насчет классности, но Сергей не видел ничего дурного в том, чтобы подсуетиться. Шеф обещал подкинуть премию, а ему так хотелось купить Галчонку колечко с бриллиантом. Небольшим, но это пока. Потом, когда у него будет своя автомастерская, он увешает любимую драгоценностями с ног до головы! Сергей улыбнулся своим мыслям: вряд ли Галочка станет ими увешиваться. Просто она обмолвилась как-то:
— Я особо не расстраиваюсь от того, что бриллианты мне не носить. И серебром обойдусь!
Сергей даже обиделся за нее. Кто более достоин самых лучших драгоценностей, чем его невеста?
Он мог бы и занять денег у деда на это кольцо. Но хотелось заработать. В конце концов, дед же крутится: и в школе преподает, и в каком-то частном лицее подрабатывает, и помогает дипломы писать нерадивым, но богатым.
Так у деда и здоровье уже не то, шестьдесят восемь лет все-таки, а Сергей молодой, с руками и с мозгами. По крайней мере так говорят.
Вот уже две недели, как он перешел жить к Гале, а кажется, что живут они вместе давно. И счастливо. Как-то удачно все совпало — совместились их характеры, наложились один на другой, и получилась идеальная будущая семья.
Главным было то, что его невеста Галя оказалась чутким и мудрым человеком. Смешно про молодую женщину говорить — мудрая, но Сергей не мог подобрать другого, более подходящего слова.
Нет, конечно, права Галя, и у него в прошлом были девушки. Одна даже старше его на пять лет, но никто из них так его не понимал, каждой приходилось объяснять, что называется, на пальцах самые простые истины.
А с Галей — даже странно, и его друзья заметили — просто невероятное понимание! Спросят у них что-нибудь, они с Галей переглянутся, и уже готово общее решение. И вкусы у них одинаковые почти во всем, что касается еды, например. Или взглядов на отдых. На то, что по телевизору смотреть. Да мало ли…
— Приятного аппетита, куколка! — сказал он и с теплым чувством положил трубку, чтобы еще энергичнее приняться за работу.
— Поговорил? — спросил его напарник.
— Покурил? — передразнил его Сергей.
Каждый проводит перекур по-своему. Что делать, если Сергей не курит и есть возможность лишний раз хоть по телефону услышать милый голос.
Друзья посмеиваются над ним. Мол, знаем мы эту любовь! Женишься, куда все и денется, а Сергею кажется, что эта его влюбленность в Галю никогда не пройдет. Даже когда она постареет или, например, растолстеет.
Галя в это же время с теплой улыбкой вспоминала Сережу. Надо же, чем больше она его узнает, тем ближе он ей становится. Она слышала, некоторые подруги, выйдя замуж, приходили к неприятному открытию, как не похожи их мужья на милых отзывчивых женихов, как много теперь между ними обнаружилось противоречий. А у Гали все наоборот.
То есть пока она с Сережей не зарегистрировалась, но совместное сосуществование так проявляет характер человека! В принципе они живут обычной семейной жизнью — ведь не штамп же в паспорте так кардинально ее меняет!
Каждый день она открывает в нем все новые черточки. И как он кладет все на место. И как замечает любую неисправность. Игоря-то хватило всего на один фен. Едва только он своей хозяйственностью произвел на Галю должное, как считал, впечатление, сразу перестал напрягаться. Даже обещанную наружную антенну он так и не сделал. Забыл. А Галя стеснялась ему напомнить.
Эту самую антенну сделал Сережа. Причем нарочно об этом не сообщая. Просто дня через два принес с собой кабель, какую-то супер-антенну, каковые делает его хороший друг, и спросил у нее, как обычно:
— Куколка, ты не возражаешь насчет наружной антенны?
— Почему же я стану возражать? — улыбнулась она и посмотрела на него одобрительно, после чего тот не залез, взлетел на крышу, где и установил эту антенну.
Странно, что, когда Галя с Сергеем относила в загс заявление, у нее даже мысли не возникло о том, чтобы оставить себе девичью фамилию. Она даже подумала, что глупо из-за фамилии ссориться с будущим мужем. Почему она не подумала об этом, когда выходила замуж за Подкорытько? Поумнела или ее чувство к Сергею гораздо серьезнее, чем к Генке?
Вот будет возмущаться отец: что за фамилия — Иванова. И это моя дочь!
Судьба, видимо, большая насмешница. Нарочно подкинула Гале жениха с такой простой фамилией.
Как раз в это время она подошла к кафе и нос к носу столкнулась с сестрой. Все-таки они похожи! Вон даже на встречу друг к другу приходят минута в минуту.
— Сегодня я плачу! — сразу заявила Галя, и Лена, против обыкновения, лишь рассеянно кивнула. Потом, правда, спохватилась: — Что, Сергей деньги на хозяйство дает?
— Дает, — сказала Галя. — Между прочим, если что, теперь я тебе помочь смогу.
В этом ей тоже повезло. Сергей оказался не менее щедрым, чем Игорь. А вернее, он отдавал ей вообще все деньги. Она сама настояла на том, чтобы у него были карманные деньги.
— Сделаю шабашку, заработаю, — пытался отмахнуться он.
Но Галя заметила строго:
— Ты — самостоятельный человек. А вдруг этой самой шабашки не случится? У друзей станешь занимать? А они будут над тобой смеяться. Еще не женился, а уже невеста плотно на кармане сидит.
Она сейчас и сестре сказала:
— Ты теперь одна, у тебя ребенок. Нам с Сережей все-таки полегче.
— Малявка! — тронула ее за нос Лена. — Не лезь поперед батьки в пекло! — И посерьезнела. — Кто знает, кому из нас помогать придется, но это здорово, что у нас с тобой в случае чего есть на кого надеяться!.. Молодец все-таки наша мама! Как было ни трудно, произвела на свет троих детей. Так что у каждой из нас есть сестра и брат. Чего не скажешь о моем Тошке.
Она пригорюнилась, но Галя ее сразу затормошила:
— Ты что, Ленчик, можно подумать, у тебя жизнь кончилась. Встретишь еще мужчину, выйдешь замуж…
— Боюсь, такого я больше не встречу!
Она запнулась, будто хотела сказать совсем не то. Галя поняла это так, что она не надеется больше встретить такого, как Женя. Странно, ей показалось, что в последнее время Лена к своему мужу несколько охладела. А ее сестра между тем спохватилась:
— Тут такое дело, Галочка, твой Бондарчук ко мне приходил.
— Домой? — удивилась Галя.
— Почему домой? На работу.
— Не, ну вообще наглый! — возмутилась Галя, на этот раз с чувством превосходства.
Бондарчуку неймется оттого, что у нее другой мужчина. Собственник. Она не верила в то, что он может страдать из-за нее. И вообще из-за кого бы то ни было. А теперь… Получается, отольются кошке мышкины слезки? Галя испытала удовлетворение. И при этом Бондарчука ей было нисколько не жалко!
Интересно, кто-нибудь там наверху считает эти ее «не жалко»?
— Два комплексных обеда, — сказала Лена подошедшему официанту. — Тебе как — с мясом или с рыбой?
— С рыбой, — выбрала Галя.
Как бы она себя ни убеждала в обратном, появление Игоря у сестры не оставило ее равнодушной.
— И чего он от тебя хотел?
— Чтобы я вас помирила. Он считает, что ты не можешь быть счастлива с таким, как Сергей.
— А что он имеет против Сережи?
Лена улыбнулась.
— Сказал про него: сельпо!
— Ой-ой-ой, — скривила губы Галя. — А сам-то он откуда? Из свиносовхоза «Щербиновский»! Сережа, между прочим, всю жизнь в городе живет, а Бондарчук только недавно сюда приехал. В смысле, лет десять.
— Мол, Сережа — простой слесарь, а ему, Игорю, не сегодня-завтра майора дадут. Откуда, кстати, он узнал насчет слесаря, ума не приложу. Может, он следит за вами?
— Никакой Сережа не простой, — сразу вступилась за жениха Галя. — Он механик. Руки золотые. Даже если бы он в институте не учился, все равно открыл бы рано или поздно свою автомастерскую…
— Это Сергей сам тебе сказал?
— А хоть бы и не сам! Все равно я в него верю… А Игорь… Неужели и правда следит? Совсем он чокнулся, что ли?
— Я начинаю о тебе беспокоиться.
— Ничего страшного не случится, не волнуйся. Сережа почти все время со мной. Мы даже на обед с ним вместе ездим. Просто сегодня у него срочная работа, а к тебе он меня не ревнует.
— Попробовал бы он ревновать!.. Он при тебе без году неделя, а я с самого рождения!.. Тогда что мы ответим Бондарчуку? Чеши вальсом по холодку, тебе здесь не обломится?
— Именно так!
— Ну, смотри, сестренка, чтобы потом не жалела… Или все-таки есть колебания?
— Понимаешь, Ленчик, я совершенно точно знаю, что ничего хорошего у меня с Игорем не получится. И вообще, если бы я была человеком со стороны, не отравленным никаким чувственным фактором…
— Галочка, опомнись, про чувства, и вдруг — фактор!
— Недавно газету читала, — рассмеялась Галя. — Я все-таки немножко волнуюсь и думаю, какие мы, женщины, все-таки глупые! У нас будто два зрения. Одно ясное: этот человек нам не подходит, он непостоянен, легкомыслен, равнодушен, жесток и так далее. Но как раз в эту минуту подключается другое, сумеречное зрение. Мы начинаем себя убеждать, что его еще можно переделать, исправить, перевоспитать… Мало ли какие слова мы при этом употребляем! И ничего страшного не будет, если мы еще немного его возле себя потерпим. Все-таки ведь это так приятно — его объятия и поцелуи…
— Ого! — насмешливо фыркнула Елена. — Я и не думала, что моя сестренка такая разумная. Значит, у тебя сейчас сумеречного зрения нет?