В последние месяцы доктор Кларенс чувствовал себя не в своей тарелке. Он, то работал до изнеможения, увеличивая часы приемов, а вечерами записывая уже дома свои наблюдения, выводы и рекомендации для пациентов, то впадал в какое-то оцепенение, когда ничего не хотелось делать. Это не было связано ни с тоской по прежней работе, ни с заработком. Пациентов он записывал на месяцы вперед, средства от них также поступали регулярно. И также регулярно он отдавал их супруге, оставляя себе лишь на самое необходимое: книги и бензин, чтобы доехать до работы.
Навигация: «Горькая благодать»:
глава 1: Необычная пациентка глава 2: Так мне и надо
глава 3: Предприимчивая Матильда глава 4: Чужое счастье
глава 5: Печальная красавица глава 6: Короткое счастье
Помогая восстановить душевное здоровье своим пациентам, Роман Кларенс вдруг потерял собственный покой. Он уже провел много сеансов с Марианной и в какой-то момент понял, что он попал под её влияние. Привязался к ней всем сердцем. Он чувствовал себя Пигмалионом, который создает свою Галатею. Она оживает. И она меняет его самого. Он влюбился…
- Что здесь сыграло роковую роль? - думал он, пытаясь проанализировать эти отношения. Красота женщины, её яркость и необычность её судьбы? Или собственная профессиональная гордость, от созерцания вершины своего творчества, когда благодаря его профессионализму пациентка расцветает, становится более уверенной в себе? Или все гораздо проще и его собственная душа и тело истосковались по любви? По настоящей любви мужчины и женщины, когда влечет друг к другу на сознательном и бессознательном уровнях, когда уму интересен ум другого человека, а тело трепещет от случайных прикосновений…
- Вот уж точно! Права пословица: «Седина в голову, бес в ребро», подумал вдруг Роман.
И тут же ответил сам себе: - Нет. Тут совсем другое. В каждой женщине есть частица мужчины, в каждом мужчине – частица женщины. Как говорил великий психолог и психиатр Карл Юнг: «Анима - это женская часть психики мужчины, Анимус - мужская часть в женской. Анима - это источник чувства и настроения мужчины. Это проводник между его Сознанием и его Бессознательным. Это все что связано с интуицией и пророчеством, с наитием и восприимчивостью, это способность к любви и пониманию женского начала. А вот Анимус - это источник мнения у женщины, но не четкое и логическое, а такое же иррациональное, как иррациональны эмоции мужчины, создаваемые его Анимой. Но не только Карл Густав Юнг говорил об этом. О женском и мужском началах инь-янь говорили еще древнекитайские мудрецы. Более того, подобные понятия имеются и во многих других философских учениях.
- Да-да, продолжал философствовать Роман, - прав старик Юнг, говоря, что Анима производит настроение, а Анимус - мнение. И как настроение мужчин появляется из темных глубин, так же и мнение женщин. И основывается оно часто не на уме или образовании, а на таких же бессознательных предпосылках. Как будто что-то древнее, генно- архетипическое, вдруг подсказывает женщине, какой вывод ей следует сделать… И то, что кажется окружающим нелогичным и иррациональным, вдруг оказывается самым верным и нужным в той или иной ситуации. А мы в просторечии это просто называем «женской интуицией».
И вот это бессознательное подсказывало сейчас Роману, что его отношение к Марианне, это и есть его Анима. Его глубинное подсознательное влечение к её душе, привело к тому, что он понял и через себя прочувствовал весь ужас того, что перенесла в своей жизни, его прекрасная Марианна… Он пожалел в Марианне маленькую девочку, прошедшую через насилие и предательство родственников и мужа. Сначала пожалел, а затем вдруг понял, что ждет с нетерпением даты очередной консультации с этой необычной пациенткой, волнуется и старается выглядеть, как можно лучше…
В нем зарождалось прекрасное чувство, описанное классиками многих веков в их бессмертных и великих романах.
- В сорок лет влюбился, как мальчишка. И не могу даже виду подать, думал Роман. - Но она чувствует, я это знаю. И более того, всем своим поведением, говорит и о своих чувствах ко мне. Это волнует, но мешает работе. Пациентки часто влюбляются в своего лечащего врача. Реже – наоборот, когда врач подпадает под влияние пациента. Но всегда, когда между ними появляются личные отношения, даже простая привязанность и платоническая влюбленность, необходима срочная замена врача. С этической точки зрения, я должен отказаться от работы с ней.
- А ведь когда-то я также любил свою жену Матильду, продолжал рассуждать сам с собой, Роман. - Надо же, даже имена у них похожи. Нет, совсем не похожи! Матильда - это лед и твердость, уверенность и властность, а Марианна - это теплота и ранимость, женственность и чуткость, это что-то волнующее и сказочное, это загадочность двух имен Мария и Анна, которыми называют принцесс и королев. Нет, скорее это его имя «Роман» так гармонирует с её «Марианна»! Да и фамилии тоже похожи. Он Кларенс, она - в девичестве Кларк. С точки зрения нумерологии – чем больше одинаковых букв в именах, тем больше люди созвучны, тем более они подходят друг для друга по душевным вибрациям, особенно если буквы согласные. Значит – будет и согласие во всем… Кстати, и новая фамилия Марианны - Кумарян, которую она добавила к своей прежней фамилия означает «целомудренная».
Роман спохватился и громко сказал сам себе: - Как же ты втюрился-то, парень, раз стал искать аналогии, разводить эти розовые сопли, эти сюси-пуси. Начитался всякой эзотерической ерунды, всех этих популярных астрологических журнальчиков, которые покупает супруга для своего нетрадиционного бизнеса. Даже Юнга вспомнил. Тьфу ты! Давно женщины не было, вот организм и берет свое.
И действительно, его жена Матильда приезжала с работы поздно, усталой и раздраженной, дома доделывала разные дела, часто засыпая на диванчике возле компьютера. Они с подругой открыли ещё один филиал, работала она уже не по найму, а выкупила долю в бизнесе, взяв кредит. И теперь они вместе с подругой открывали целую сеть фирм в соседних городах. Чтобы наладить хорошо работу, надо было приезжать в новый город, обустраиваться, закупать оборудование, нанимать персонал, обучать, а затем из наиболее ответственных сотрудников выбирать управляющих.
- Матильды не бывает дома по месяцу и более. О какой полноценной интимной, да и просто семейной жизни может идти речь? Дети - подростки, скоро отобьются от рук, - думал с раздражением Роман. - Сыну четырнадцать лет, дочке десять. Самый такой возраст, когда надо следить за ними, как бы не связались с плохой компанией, да не стали что-то вредное употреблять. А мать вся в бизнесе. Он поморщился, вспомнив, что недавно они наняли гувернантку. Так жена, мигом сговорившись с этой девицей – тут же организовали ещё одно ООО «Заботливая Бонна». Теперь они ещё подбирают персонал по уходу за детьми и престарелыми - сиделок, нянь и гувернанток. А свои дети опять без присмотра! Вот уж поистине «сапожник без сапог», - так размышлял Роман. Но вдруг в его сердце что-то екнуло от мелькнувшей мысли: - А ведь моя дочка сейчас в таком же возрасте, в каком была Марианна, когда впервые столкнулась с насилием. И от этого стало еще больнее. Он, итак, сполна проникшийся историей своей пациентки, перенеся ее на самого дорогого для себя маленького человечка, вдруг заново и с наивысшей силой прочувствовал всю детскую психотравму, всю боль и отчаяние Марианны.
Детей Роман любил и пользовался их уважением, возможно, потому, что умел красочно рассказывать и интересовался их жизнью – успехами и проблемами в школе, позволял их друзьям приходить в гости. Но все же он чувствовал, что его отцовской заботы детям недостаточно. Им нужна была мать, особенно дочери, которая входила в подростковый возраст и уже стеснялась говорить с отцом на некоторые темы.
Благодаря Марианне, он вдруг по-новому взглянул на своих детей, которые росли сами по себе, с чужими нянями и гувернантками, пока их родители создавали бизнес. О чем думает по вечерам его дочка? Чувствует ли она себя счастливой? В эту ночь Роман долго ворочался и никак не мог уснуть. Итогом его рассуждений стало принятое утром решение. Он решил резко сократить количество приемов на работе, а также серьезно поговорить с женой, убедив её больше уделять времени детям. Но не ожидал того, к чему приведет этот разговор.
***
Матильда, занятая бизнесом, не сразу заметила охлаждение к ней Романа, а когда заметила, не почувствовала никакой ревности. Лишь небольшой укол самолюбия.
- Можно было бы попытаться обмануть себя и начать заново строить отношения. Но для кого? Для себя, для статуса в обществе, где семейную пару всегда лучше воспринимают и больше доверяют в бизнесе? Или всё-таки для детей? Ведь они любят обоих родителей.
Так думала Матильда, подъезжая поздним вечером к своему дому. Она очень устала от бесконечной нервотрепки и беготни за эти три года, что они переехали в другой город. За все это время она почти не жила в их новом и роскошном доме, не видела семью и детей. Да и дети отдалились от неё. Особенно сын. - Ну, да и понятно, сын уже подросток. Ему сейчас куда важнее друзья и приятели, чем родители, чьи советы часто воспринимаются лишь, как нравоучения. Так мысленно оправдывала сама себя Матильда, но какой-то голос внутри нее, пытался достучаться до ее сердца… Этот тихий голос подсказывал ей, что их семейное счастье куда-то ушло, растворилось в бесконечных заботах о наживе.
Матильда, пока еще не осознанно и не в полной мере, но стала понимать, что, гоняясь на бесконечными заработками, которые собственно уже и не нужны, ведь все необходимое для жизни уже было, она потеряла не только мужа, но и детей. У детей менялись няни и горничные, но отца они видели по вечерам, а её – самое главное существо для любого ребенка – мать, иногда лишь по несколько дней в году. При этом дети были модно одеты, накормлены, посещали престижную школу. Но… были ли они счастливы? Спросила ли она хоть раз за это время, что они любят, чем увлекаются? Когда в последний раз она проводила время со своими детьми?
Матильда вдруг отчетливо представила себе, что через какой-то десяток лет, её дети уже станут взрослыми. Создадут свои семьи, растворятся в своих собственных заботах. Сейчас, когда еще есть время наверстать упущенное и создать детям настоящее семейное гнездо, она только и делает, что наращивает семейный бизнес. В ущерб собственной семье. Ведь первоначальные кредиты уже выплачены. А она их берет вновь и вновь, …
- Да разве нужно нам столько денег? Чтобы жить счастливо, чтобы слышать детский смех и радоваться их успехам? Можно лишь благодарить Бога, что наши дети еще не попали в беду и не связались с дурной компанией. В голове у Матильды всплывали фразы из вчерашнего, серьезного разговора с мужем. Его как прорвало. Будучи интеллигентным человеком, Роман подбирал слова, но несколько эпитетов, которыми он наградил её: «мать-кукушка» и «железная леди без чувств и любви», очень задели её. Ведь она хотела, как лучше. Чтобы её дети не нуждались ни в чем, чтобы получили хорошее и престижное образование. Чтобы у мужа была хорошая и богатая клиентура….
- В конце концов, для кого я это всё делаю? - вскричала тогда в запальчивости Матильда. - Ты забыл, как мы снимали жилье у чужих людей, как все вместе ютились в однокомнатной квартире и перебивались от зарплаты до зарплаты?
– Помню, - сказал тогда вдруг тихо Роман. И с горечью добавил: - Это было самое счастливое время нашей с тобой жизни. А сейчас у нас нет семьи. Неужели ты это сама не понимаешь? Это совместное проживание в одном доме двух, ставших чужими людей. Нас связывают только дети. Но дети счастливы лишь тогда, когда счастливы их родители.
- Нам лучше развестись, неожиданно для самого себя, закончил разговор Роман. - Я уйду сам, оставлю всё тебе и детям. Мне одному много не надо. С детьми буду видеться, и буду помогать им.
- Помогать? Да кому нужна твоя помощь? У детей есть всё, что им надо! И это всё создала я! А ты останешься ни с чем, - кричала, вышедшая из себя Матильда. Я лишу тебя всего! Твоей практики, ведь это я её создала! И твоего кабинета, который дал себе достойную репутацию и имидж!
Имидж и репутация создаются самим человеком, а не местом, спокойно ответил Роман. Он почувствовал вдруг в себе какую неведомую силу, силу возвращения в себя того, что было для него важно и ценно. - Я вернусь на кафедру в родном институте, а заниматься практикой можно хоть где, хоть в самой маленькой комнатке на окраине города. Лишь бы люди видели в этом толк, - ответил Роман.
Матильда поняла, что Роман не шутит. Ей хотелось плакать от навалившегося отчаяния, но она не могла позволить себе эту слабость в присутствии Романа. Она привыкла держать себя в руках, во что бы то ни стало.
Матильда ушла и закрылась в спальне. Она действительно стала железобетонной. А их барак уже не просто трещал по всем швам. Он разваливался на глазах…
Горькая благодать, Глава 9: Супервизия
Дорогие мои читатели! Спасибо за Прочтение и Комментарии, за Лайки и Подписку. С теплом, ваш автор: Елена Сидоренко
Читайте другие "ИСТОРИИ О ГЛАВНОМ":
Истории от Палыча