Глава XXIX
– Представляешь, – Кира сидела за столом, отщипывая кусочек за кусочком от пирога и делилась своими переживаниями с Еленой. – Он продолжает себя вести, как законный муж.
– Так он пока и есть законный, – резонно заметила Старлетова.
– Ненадолго, – закипела Кира. – Пусть только вещи свои заберёт.
– Заберёт, не заберёт, какая разница. Лучше к Веронике на приём перезапишись. Глядишь, и наладиться всё. Не такие пары вытаскивала.
– Нет-нет. Я всё решила, – упорствовала Кира. – И мужем он мне перестанет быть уже через пару месяцев.
Елена укоризненно взглянула на соседку. Мало того, что сама, будучи замужем десять лет, не одобряла такой подход, но было в этой ситуации ещё кое-что. Уже не первого клиента отправляла она к подруге Непогодиной, и ни разу не было срывов, а тут, казалось бы, крепко севшая на крючок писательница, взбрыкнула. Кроме своего мужа Старлетова любила в этом мире только деньги, и ради них готова была пойти на очень многое.
– И чем ты займёшься?
– Да как обычно, писать буду. И ремонт в комнате Максима наметила, лишь бы шмотки быстрее перетащил.
– Ремонт дело интересное, но затяжное. Да и дорого, по нынешним меркам.
– Деньги есть, – махнула рукой Кира, не замечая, как сверкнули глаза Старлетовой. – На комнату всяко хватит. Мебель тоже новую куплю, чтобы ничто не напоминало.
– Сходи к Веронике. Восстановление отношений в семье – её кредо, но она и при разводах помогает реабилитироваться, вытаскивает из депрессии. Не только женщин, между прочим. Мужчинам тоже бывает тяжело, – Старлетова глубоко вздохнула.
– Да зачем мне психолог, – рассердилась Кира. – Сама разберусь со своей жизнью. Вон, меня готовы сразу после развода под венец тащить. Не отходя от зала.
– Ух, ты, – только и смогла выговорить соседка. – Выходит, нет дыма без огня, и прав Максим – у тебя действительно шашни на стороне.
– Лена! – Истягина не могла поверить, что Старлетова могла так подумать о ней. Да, близко они не дружили, но ведь любому заметно, кроме Макса, конечно, что она не станет изменять. Или не заметно?
– Хороша же ты, – не унималась между тем соседка. – Так ты должна на своего Истягина молиться, чтобы простил и не перечить ни в чём.
– Это тебя твоя психолог научила? – взвилась Кира, подскакивая. – Я не изменяю мужу, и даже если просто встречалась когда-либо с мужчинами до Макса, была верна. Глупо заводить отношения, чтобы тут же в постель третьего тянуть. Но, видимо, ты меня не настолько хорошо знаешь. По кому судишь, Лена?
Она понеслась к двери, буквально вскочила в свои туфли, и развернувшись к хозяйке квартиры добавила:
– Запомни, и Веронике своей передай, если женщину зовут замуж, совсем не обязательно, что она с этим человеком спит. А чаще даже наоборот получается! Надеюсь, кухонные мелочи теперь будешь брать у других соседей.
С этими словами она вылетела от соседей и через пару секунд застучала каблуками по лестнице. Ей совершенно необходимо было выпустить пар. Если Максим ещё не убрался, хотелось бы быть в более уравновешенном состоянии. Это удавалось плохо. К тому моменту, как она оказалась возле своей квартиры раздражение достигло апогея. В данную минуту Кира готова была на многое. Не понятно только, чего завелась, ведь, в сущности, всегда относилась к чужому мнению довольно спокойно, руководствуясь поговоркой «Собака лает, караван идёт». Возможно, дали о себе знать последние события. Капля за каплей, подтачивая её уравновешенное состояние, они вылились в какой-то кошмарный эмоциональный шквал.
Тем не менее, переступив порог, женщине удалось немного обуздать себя. Она прислушалась, похоже было, что Максим ушёл, разулась и пошла в комнату мужа, посмотреть забрал ли он вещи. Потянуло сигаретами.
В комнате практически ничего не изменилось, только на столе перед компьютером стояла кружка с остатками чая и в пепельнице лежали несколько окурков.
– Гад, – взвилась опять Кира.
Она выскочила в коридор, открыла стенной шкаф и достала оттуда молоток. В мгновение ока вернулась в комнату и со всей силы ударила по одной из стен. Послышалось гулкое эхо. И Кира сорвалась, нисколько не заботясь о том, что подумают соседи. С остервенением обрушивала она на стену удар за ударом, разрывая обои и кроша известь, и вдруг кусок шпатлёвки со штукатуркой отвалился и за ним Кира увидела сейф. Она остановилась. Никогда раньше она не замечала ничего подобного. Да, с момента смерти бабушки ремонт в комнате не проводился. А зачем, если итак всё сделано красиво и со вкусом? Но ведь она и до этого бывала в квартире Анны Васильевны Залесской. Не было ничего. «Впрочем», – начала припоминать Кира, – «бабушка никогда не разрешала заходить именно в эту комнату. Говорила, там живёт очень стеснительная фея». Конечно, маленькой Кире сразу захотелось проверить, где же эта фея живёт, но Анна Васильевна так на неё накричала, что Кира решила, фея не стеснительная, а очень злая, и это она превратила спокойную обычно бабулю в злюку. История со временем забылась, и когда Кира вступила в право наследства, ничто не взбудоражило её память. Потом она вышла замуж за Максима и отдала комнату ему. Но сделала так, скорее, подсознательно.
Сейф был небольшим, даже сказать детским. На панели значился циферблат и Кира, недолго думая, набрала бабушкину дату рождения. Она знала о эгоизме и крайнем самолюбии Анны Васильевны, и не сомневалась, для кода бабуля должна была использовать что-то, связанное с ней любимой. Замок ожидаемо щёлкнул, Кира потянула дверцу, она со скрипом отворилась и в сейфе обнаружилась стопка бумаг. Кира взяла их в руки и начала медленно перебирать, сообщение о присвоении Сталинской премии, экземпляр кандидатской работы, личные письма. Внезапно, в её руках оказался нотариальный документ и Кира вздрогнула. Она сложила остальные бумаги обратно, а с документом подошла к столу. Отодвинула пепельницу и разложила лист на столе и побежала в прихожую. Вернулась она быстро с телефоном в руках. Открыв галерею, нашла нужную фотографию и, сверившись, опустилась на стул. Номер совпадал. Это были те же самые буквы и цифры, что и в бабушкиных часах. А документ назывался «Договор дарения».