ГЛАВА VIII. ПРОПАСТЬ.
19 ноября 2027 г.
Омская социалистическая коммуна.
Штаб ББ.
- Тополь, прием! На связи Обь-2! Буран, прием!...Двадцать коробок, до батальона пехоты...Дикобразы, три квада “Танкистов”!...Не удержать...Буран, доложите...Степанов...трехсотые, выхожу из боя…
- Обь-2, здесь Тополь. Приказываю прекратить отход! Подкрепление идет, удерживайте трассу!...
- Тополь, на связи Сова. Окружена Кольцовка….Минометы…
- Тополь, здесь Рогач...Метлишино, много смертников в зэковской робе...два батальона...держим позиции…
- ...Удар...Продуценты!...Прорвали линию...Идут волнами от Бугрового!!!...
Трансляция прервалась. В просторном светлом помещении стало тихо, отчего слишком хорошо было слышно гудение ламп.
Ерохин затушил сигарету. Десять офицерских морд смотрели на него, ожидая решения - весь штаб превратился в напряженный клубок нервов, готовый в любой момент взорваться. И генерал-майор прекрасно понимал весь дебилизм сложившейся ситуации, в сотый раз проклиная собственную нерешительность. Мол, сберечь людей хотел, прекратил наступление, бросил силы на укрепление рубежей и коммуникаций, упорно копил резервы - и тут все планы к чертям летят. Противник перешел в наступление, подобно паровому катку выдавливая их с таким трудом занятых позиций.
- Ну что, товарищи? Обосрались? - Ерохин смял в руке несколько машинописных листков бумаги. - Буланов, Семецкий, Кулешов — это ваши отчеты?
Три майора разного телосложения, возраста и происхождения тупо уставились в пол, проглотив языки. Дэз цинично усмехнулся и положил отчеты на стол.
— Значит так, умники, - тридцатилетний генерал ББ встал из-за стола и включил плазменный монитор с тактической картой района. - Через час я жду подробный доклад о положении дел на фронте - и ваши конкретные предложения. Время пошло. Выполнять.
На него смотрели десять пар уставших глаз. Старшему - пятьдесят семь, младшему - тридцать пять, все - офицеры силовых служб, сумевшие выжить в огне и хаосе Фронтира. И эти десять человек его ненавидят - люто, искренне. Ненавидят и завидуют. Ерохина поставили начальником полгода назад - так уж вышло, что слишком рано поседевший Дэз, сделавший головокружительную карьеру от сержанта-разведчика, до овеянного лаврами славы третьего человека в Боевом Братстве Диктатората - так и не стал для местных функционеров своим. Он был чужим с самого первого дня, зажатый между наспех собранной из местных, администрацией Коммуны - еще с времен зачистки Омска от мутантов и технофашей - и небольшой когортой офицеров ББ. А пропасть непонимания была поистине, чудовищная. Он, хрупкий мостик из плоти и крови, все месяцы изо всех сил старался навести порядок, и для начала - интегрировать разрозненные боевые формирования в единое начало Народно-освободительной армии. Его боевые товарищи давно рассосались по фронту, денно и нощно муштруя разномастных ополченцев, сдобренных ротами штурмовиков - а в так называемом штабе, личности обретались мягко говоря чуждые. С кадрами как всегда - пролет, лепить локальный участок диктаторатовского монолита придется из дерьма и палок.
Кассад прекрасно понимал на что обрекает старого товарища, переводя Ерохина из Тайги в опустошенный войной Омск. Единственная привилегия - наводить порядок используя ныне популярный метод “быстрого арбитража”, когда за считанные минуты ломались карьеры, летели головы и погоны. Администрацию Коммуны генерал поимел во все дыры, впрочем, не добившись существенного прогресса, сумев лишь относительно стабилизировать положение.
Омск так и остался мрачным провалом на всем теле медленно растущего во всех направлениях милитаристского режима. Двести тысяч населения агломерации, уродливая ядерная плешь в восточной части города - и естественно, стратегически важный узел транспортировки и переработки нефтепродуктов. Отбив город полтора года назад у технофашей, они столкнулись с кучей проблем, которые не могли разгрести до сих пор.
Беженцы. Голод. Анархия…
Их до сих пор не удалось полностью пересчитать. Этих голодных, больных, несчастных людей. Все лето 2026 года, согнанные в маршевые колонны, они двигались на восток, где в срочном порядке уплотняли все укрепблоки.
О, каким тяжким, скорбным трудом стала для Диктатората эта эвакуация!...Перебросить сто тысяч человек – это был труд поистине титанический. Смертность – десять процентов минимум. Голодные бунты, бандитизм, наркомания, алкоголизм, болячки такие, что волосы дыбом – какая к чертям онкология?! Кто-то даже находил своих близких и друзей, кто-то проклинал судьбу, но они справились – обеспечив себя головной болью на год вперед…
С таким трудом налаженную карточную систему снабжения пришлось резать. Вы понимаете, чем чреваты голодные бунты? Зэкам урезали пайку до трехсот грамм хлеба в день, рабочим и служащим откусили ровно треть от довольствия – и пошли по баракам, домам и переулкам перешептывания. Никто открыто не противостоял – ровно до начала зимы.
А потом случилось Критово.
…Вышло все из-за халатности комитетчиков. Начался настоящий мор. Из-за недоедания и холодов, поднял восстание целый укрепблок под Ачинском. Усмирять отправили не ББ – Юзеф Вишневский готов был лично прибить Кассада за саму идею показательного расстрела бунтовщиков и сожжения села. Все прекрасно помнили художества ББ во время интеграции Кемеровской промышленной агломерации. Все прекрасно знали – еще один, максимум два таких прокол – и у народа лопнет терпение.
Проблему кое-как удалось локализовать – распечатали НЗ, и на запад пошли поезда с продовольствием. Но до самого нового года продолжались стихийные бунты и нестроения – озверевший, уставший народ чинил погромы то там, то здесь, вешая комитетчиков, устраивая драки за еду и дрова.
Так называемый «Зимний» процесс выявит целую схему по присвоению продовольствия в центральных и западных сегментах. Будет арестовано и расстреляно около сорока человек, еще две сотни переведут в зэки и отправят чистить радиоактивные руины…
А на растянутой линии фронта начнет расти напряжение в геометрической прогрессии – РТБ, испытывая проблемы с пополнением, начнет использовать бродячих собак и отловленных продуцентов, внедрив хирургическим путем специфические «изменения», превратив несчастных в мобильные, живые бомбы…
Егор Примаков - из ассимилированной перед войной с технофашами общины «Воронов», в настоящее время важно восседал в кресле председателя Коммуны. Ерохин прекрасно помнил его по знаменитой Войне группировок - и погоне за кортежем Фауста страшной зимой второго постъядерного года...Тогда, этот ушлый обитатель “Норы Горького” догадался поставить на штурмоцикл зимние траки, вдохновив своих медленно спивавшихся от безнадеги и тоски корешей-товарищей, на качественный апгрейд брошенной отступающими отрядами НТИ скоростной техники. После того, как на Бугач прибыл бронепоезд с цистернами топлива, Примакова взяли в оборот Бергер и Альт - парень оказался сговорчивым и со временем доказал свою полезность. Примаков без заморочек сдал банду “национал-социалистов” Витьки “Гесса” Сафронова - сторонники нордической расы были взяты врасплох во время “партсобрания” в одном из подвалов на проспекте Свободный. Гесс стоял за нападениями на торговцев в районе Славянского рынка - в декорациях под стать “лихим девяностым”, бритые отморозки забивали до смерти жалких доходяг и их покупателей палками и камнями - акции «прямого действия», носили бессистемный характер, а потому прямое вмешательство Комитета и ББ ситуацию не изменило. Вокруг были целые кварталы ветшающих, частично обгоревших многоэтажек и вычислить место обитания отморозков было проблематично - аналогичной направленности коллективы орудовали почти во всех районах города.
В разгаре была тщательная подготовка тотальной акции возмездия продуцентам - на Бугач перебрасывали людей и технику, топливо и боеприпасы. Ультраправая нечисть конкретно подсела на измену после показательной и беспрецедентной по жестокости, химической атаки буферных гетто Николаевки и Покровки - до конца июля второго постъядерного года, лысые и бородатые арийские воины сидели в подвалах - все рынки и узловые точки города наглухо перекрыли заграждениями люди из Комитета в песочных комбезах. Рыпаться было бесполезно - те без предупреждения открывали огонь на поражение.
В августе ситуация стала меняться. После того, как взорванное полотно Транссиба худо-бедно привели в порядок, с запада на восток и с востока на запад снова пошли поезда. Сначала, в Красноярск пошли вагоны с ранеными и убитыми после побоища в Томске - на ЭВРЗ, в Депо и на вокзале развернули лазареты, постепенно переводя раненых в относительно свободные подвалы центра города. Народ начал роптать - мол, на хрена нам эти лишние рты, но особо разговорчивых показательно заставили заткнуться - а после, комитетчики щедро отсыпали провианта всем “оказывающим содействие” в излечении гражданским, погасив проблему в зародыше. Картофель, консервы, мука - бесперебойный поток продовольствия пошел через Транссиб на восток, отчасти решив проблему голода - то были первые поставки Сибирского союза, да и на новообретенных территориях нашлось немало ценного…
А потом пошли потоки беженцев – снова и снова. Участились конфликты на национальной и религиозной почве. Десятки тысяч обездоленных обживались в опустевших подвалах и в дачных поселках, еще больше людей в тесных вагонах двигалось на восток...НТИ была ослаблена и поглощена проблемами - и мразь всех мастей решила, что час пришел.
5 сентября 2023 года взлетел на воздух торговый центр Славянский. По городу прокатилась волна террора - горели подвалы, а на окраинах прибавилось трупочины разной степени изувеченности. Надписи на стенах известью и черной краской с призывами искоренить “неполноценный биомусор” и всех “черных”, установив “новый порядок” и в духе, были оценены по достоинству.
Более-менее вставший на ноги после курса принудительного лечения Бергер, решил действовать решительно. Из комитетчиков, сталкеров и участников похода на запад был сформирована группа, ставшая впоследствии основой ЦСИ. Действуя в обход обескровленным остаткам СВБ, (послали целую делегацию на Бугач, с посланием любви и мира) группа наносила хирургически точные удары, уничтожая особо упоротых нацистов и их сообщников. Тут-то и пригодился Примаков - сдав с потрохами Гесса, он позволил Бергеру зацепиться за нить, связывавшую все нац-группировки города. Никто не знает, кого конкретно, и под какой качественной легендой внедрили в среду отморозков, но через месяц с заразой было покончено.
Представители трех если так можно выразиться, направлений национал-заразы собрались не абы, где, а на втором этаже бывшей прокуратуры центрального района города. На повестке дня был вопрос объединения группировок для противодействия “черной мрази” и “черным сукам”. Виталя Герц, представитель монархически-ориентированной фракции, выступал за партизанскую тактику малыми группами на периферии - НТИ имела большой опыт городских боев и в любой момент могла перебросить дополнительные силы. Осторожному Герцу противостоял ярый гитлерист Роман Демшаков, получивший известность и авторитет благодаря своей жестокости еще в банде покойного Борова. Позиция Демшакова предполагала полномасштабную атаку узлов Комитета в городе. Главное, утверждал Роман - перекрыть железнодорожный мост и блокировать Бугач - черные потеряют преимущество и будут вынуждены перейти к позиционной тактике. В это же самое время, националисты поднимут уцелевшее население и переворот станет делом времени…
Основания для недовольства в городе были. С трудом пережившие вторую зиму, полуголодные обитатели подвалов нередко кляли на чем свет стоит НТИ - мол, пропустили мутантов, а те тысячи людей сожрали. Не уберегли в общем, лишь своих подельников защищали, склады да базы - а на остальных хрен клали. Ворчунам и несогласным было невдомек - в Ядре проживало семь тысяч человек, половину из которых эвакуировали вместе с отступающими отрядами. И это не говоря о десятках тысяч беженцев, сумевших добраться до безопасных районов на линии Никольское - Заозерный своим ходом…
Самый старший, хитромудрый и умудренный опытом из лидеров нациков, Андрей Краснов, имевший за плечами опыт выживания в бандитские девяностые, отсидку по 282 статье и участие в крупных замесах с центровыми отморозками Меченого как мог, старался остудить горячие головы. Причиной тому было тесное знакомство с одним из дезертиров регчастей Юзефа, пойманным на сбыте наркоты и алкоголя. Ренегат участвовал в разгроме “кластеров” продуцентов в Ачинске и Тайге, а потому слишком хорошо знал, на что способна НТИ. Краснову новая война нужна была как третья нога - куда более перспективным было потенциальное объединение разрозненных группировок в одно устойчивое образование, способное хоть на что-то серьезно влиять и претендовать. А для этого, следовало стравить конкурентов и в нужный момент при содействии верных людей взять власть - прагматизм и еще раз прагматизм, ничего личного.
Совещались главари националистического подполья около трех часов и что самое интересное, даже умудрились договориться. Краснов сумел убедить Герца и Демшакова не лезть на рожон, а заняться подготовкой общественного мнения.
На следующий день, крупная делегация националистов прибыла в полунезависимую коммуну братьев Рыбаковых в районе станции Енисей, на правом берегу города. Кварталы сильно пострадали от разлива реки в год Катастрофы. И без того халтурно отстроенные многоэтажки микрорайона “Белые Росы” медленно осыпались, превратившись в пристанище разнообразного сброда - квартал облюбовал криминалитет всех мастей, особо отмороженная шпана и озверевшие от разрухи молодые и сильные граждане. Вся эта общественность, сумев кое-как пережить первую зиму, умудрилась не самоубиться, не сожрать друг друга, подобно своим землякам с Матросова и Королева и сохранить рыхлое подобие организованного сообщества. Коммуна сложилась стихийно - бандюки как-то отсеялись, офисный планктон перековался или вымер, ну и персонажей с полезными навыками существенно прибавилось. Рулили техпроцессом братья Иван и Михаил Рыбаковы - оба прижимистые, крепкого склада работяги, полностью лишенные вредных иллюзий. Тандем де-факто сумел наладить относительный порядок, жестко давя беспредельщиков и любителей нажиться на халяве.
Община жила за счет охоты и старательства, не брезгуя рыбной ловлей, отчего нередки были случаи отравления, не говоря уже про всплеск онкологических заболеваний. Но это общий фон пришедшей эпохи – а на самом районе хватало старых как мир проблем. Община братьев Рыбаковых еще с Черной Зимы испытывала самые нежные чувства к выжившим трудовым мигрантам из средней Азии, сумевших организовать в соседних с коммуной высотках на улице Карамзина, филиал своей диаспоры. Конфликт на национальной почве расколол выживших - после двух месяцев кровавых разборок, все закончилось выселением сотен “нерусских”. Дело было в конце лета 2021 года - как раз перед нашествием мутантов-продуцентов, впоследствии сожравших треть обитателей района. Как нетрудно догадаться, твари одинаково хорошо жрали южных гостей, азиатов и их оппонентов, из числа языческих славяно-арийских ариев, волею злобных коммунистов заброшенных в ледяные пустоши Сибири против воли страстотерпца батюшки-Царя (гори он в аду)…
Краснов имел близкое знакомство с братьями. Когда посыльные от НТИ предложили коммуне присоединиться к северо-западному конгломерату выживших, а было это весной 2022 года, старый борец за национальную идентичность смог надавить на Рыбаковых и добиться срыва переговоров, что повлекло за собой взаимную неприязнь. Неотехнократическая Инициатива контролировала мосты, но кварталы от устья реки Базаихи и до платформы Студенческой, где пересекались улицы Матросова, Семафорная и 60 лет Октября, таили в себе всевозрастающую угрозу. Пропадали сталкеры, конвои регулярно обстреливали - все всех тихо ненавидели, но положение изменить не могли.
Сто сорок два человека в камуфляже, драных джинсах, ОЗК, спортивных костюмах с респираторами, противогазами и тканевыми повязками на лицах стояли на берегу Енисея, всматриваясь в тяжелые свинцовые тучи и красную полосу заката. Горели сторожевые костры, вдали выли собаки, а перед глазами Краснова висел бедолага, приколоченный гвоздями к деревянному столбу. Худой парень лет двадцати, руки, ноги и голова - заляпанное кровью месиво, едва прикрытое рваным комбинезоном.
Парня поймали на передаче информации связанному с “черными суками” торговцу, успевшему сесть на квадроцикл и свалить восвояси. Пыткодопрос длился не долго - горе-стукач выдал все, слив двух внедренных в общину агентов и местоположение передатчика. Краснов скрипел зубами - пойманный информатор успел сообщить о контактах братьев Рыбаковых с группой националистов, что означало лишь одно - НТИ в курсе телодвижений борцунов за веру и расу. Псу под хвост летел первоначальный план. Краснов связался с Герцем и Демшаковым, настояв на новой встрече.
В два часа ночи, в глубине карантинной зоны правого берега, под треснувшим куполом бывшего центрального цирка города на проспекте имени газеты Красноярский рабочий, собрался триумвират и разговор проходил на повышенных тонах. Вскрылись интересные факты - человек, изначально предложивший здание прокуратуры для первой встречи, таинственным образом исчез. Далее, заместитель Герца, Дмитрий Лесной, был найден повешенным в нужнике собственного люксового подвала на Аэровокзальной. Пропали без вести три авторитетных бойца из бригады Демшакова, на связь перестали выходить сидевшие в Зыково и Торгашино перекупщики, снабжающие группировки продовольствием и топливом. И это - самое горячее, насущное, создавалось впечатление, что кто-то решил развернуть против националистов кампанию по запугиванию и подавлению. Краснов дал весь расклад своим камрадам-оппонентам: черные в курсе и предпринимают меры. Если так и дальше пойдет, группировкам будет нанесен невосполнимый урон, а значит - пришло время ответить. Коммуна Рыбаковых готова поддержать националистов людьми и припасами. Собственные силы - четыре с половиной сотни бойцов против армии Черных Сук долго не продержатся, но вот если развернуть партизанщину и показать врагу, на что способны пережившие ядерную бомбардировку и Зиму коренные красноярцы…
Самым слабым звеном НТИ в городе был участок от четвертого моста до Злобино. Магистрали частично расчистили от обломков и сгоревшего автотранспорта, участок “лыжни” патрулировали бронедрезины и мотовозы, а на Мичуринском мосту был построен мощный опорный пункт, усиленный станковыми пулеметами и минометами. Кирпичную высотку рядом с магистралью превратили в опорную базу с гарнизоном в тридцать человек, четырьмя броневиками и кучей хитрых сюрпризов среди обломков стали и бетона. Объект так и называли - Бастион, или Б-16, кому как больше нравится. И все - километры руин, труха, ветер да жуткий вой по ночам. До ближайшей базы на территории комбината “Ермак”, принадлежавшего Росрезерву - километры полуразрушенных домов с участками выпадения радиоактивных осадков. Там все еще жили люди - жуткие, изувеченные радиацией, голодом и Черной Зимой существа, так похожие на продуцентов или коллекторных дикарей Солнечного…
Б-16...Краеугольный камень маршрута. Тот, кто владеет им - контролирует узкий транспортный коридор, одну из важнейших частей кровеносной системы Комитета народной обороны. Каждый день с запада на восток, с востока на запад идут и идут составы. Паровозы, тепловозы, мотовозы и дрезины...Стройматериалы, металлопрокат, нефтепродукты, люди, техника - НТИ все время что-то перестраивает или возводит с нуля, тысячи рабочих в коричневой робе не дадут соврать. Оборви эту нить - и все посыплется к чертям. Рухнет красноярский узел - сложится как карточный домик, с таким трудом воссозданная Артемием Альтом логистика. И вот тогда накроется медным тазом вся движуха Черных…
Краснов это понимал. И также понимал, что взять Бастион без привлечение сторонних сил не удастся. Гарнизон надо отвлечь - отвлечь так, чтобы все силы и средства бросили на усиление обороны на одном, конкретном участке, максимально оголив тылы. И решение было найдено - настолько действенное, насколько отвратительное и мерзкое.
Троги - или троглодиты, как хотите так и называйте - не раз и не два атаковали в вечернее и ночное время линию обороны НТИ, стремясь утащить с собой в зыбкий мрак очередного обгадившегося новобранца, пока окрестности оглашает слитный жуткий вой десятков голодных глоток…
Троги никогда не ходят по одиночке. Пропаганда и байки изображают их как забившихся в норы продуцентов, но это не так. Цивилизация - штука хрупкая, деградировать до состояния одичавшего каннибала как показал опыт Фронтира можно очень быстро. В условиях разрушенного и мегаполиса ситуацию усугубляли патогены в почве и воздухе, обилие разносчиков заразы ну и конечно, голод.
Троги не растеряли разум, о нет. Существуя бок о бок с такими соседями как продуценты, изгои всех мастей, вояки и неотеховские часовые, троги стали изобретательны и хитры. Чего только стоили их камуфляж, холодное и пневматическое оружие, тактика действий вечером и ночью - приобретенную светобоязнь они обернули себе во благо к вящему ужасу горячо обожаемых соседей.
Троги обитали в Первомайском микрорайоне - рядом с заводом Сибтяжмаш и руинами Сибстали, отдельные же особи попадались северней, на Волгоградской и Мичурина. «Оранжевые сталкеры» пытались их травить и ловить после жутких рапортов Б-16 - и все без толку. К страшным выродкам привыкли, несмотря на регулярные исчезновения патрулей и разведчиков в ночное время. Можно сказать, что вдоль Кировского коридора (так называли участок железнодорожных путей от Матросова до Сибтяжмаша, образовалась устойчивая пищевая пирамида или гармоничное сосуществование таких разных, но интересных существ…
Троги входили в дикую ярость, когда чуяли характерный запах крови своих собратьев и отпрысков. Они рвались наверх из сырых коллекторов и подвалов, разрывая на части всех, кто стоял на пути. В этом стадном, инстинктивном движении чувствовалось что-то истинно первобытное и жуткое, отчего даже зверства продуцентов казались наигранной постановкой.
Краснов знал об специфической особенности трогов. Откуда? Тайна, покрытая мраком. Набрав бригаду самых матерых, циничных и опытных бойцов, он приказал добыть молодняк трогов - включая рахитичных, слепых выродков от года и старше. Соратники-националисты от такого приказа плевались и морщились - но в открытую роптать никто не стал. Три дня понадобилось на выполнение ответственного задания, а на четвертый, в подвал Краснова опустили клетку с ноющими детенышами. Следом шла снятая с убитых солдат НТИ черная форма. Краснов удовлетворительно кивнул головой - и принялся за дело.
Мичуринская Мясорубка стала кульминацией напряжения и потаенной борьбы между фракциями НТИ и националистами Большого К. На закате 12 сентября 2023 года, толпы замотанных в тряпье каннибалов, напали на Б-16.
Подобно продуцентам, они атаковали бетонные огневые точки, истошно воя и оседая грудами изувеченного мяса. Пулеметчики лихорадочно меняли ленты - троги лезли и лезли вперед, оплачивая каждый метр растрескавшегося асфальта десятками жизней. На укреплениях царила паника - столько выродков они еще не видели, да и перли они куда организованней нежели мутанты-продуценты.
Акт массового самопожертвования на мосту был как оказалось, отвлекающим маневром. Будущий герой Войны за Воссоединение Павел Кожин, был там и видел собственными глазами, как замотанные в тряпки троги сумели подняться по фермам моста и зайти сбоку, перебив стрелков на передней линии укреплений при помощи гарпунов и дротиков. Кожин еле успел подать сигнал, как бетонные блоки и пулеметные точки оказались во власти любителей человечины. На кирпичном стояке уже вовсю выла сирена, радист рапортовал на Бугач но было слишком поздно - мост НТИ удержать не могла…
Б-16 троги трогать не стали. Потеряв не менее полутора сотен своих и зверски распотрошив отделение пехоты, выродки вернулись в свои норы. Отомстив за жестокое убийство четырех своих детей, каннибалы занялись более насущными делами. На мосту тем временем успели расположиться новые хозяева. Дождавшись рассвета, они открыли огонь из минометов и пулеметов по кирпичной высотке. Пробившийся в Бастион вместе с уцелевшим отрядом из десяти человек капитан Кожин, сумел наладить оборону, продолжая посылать на Бугач отчаянные призывы о помощи, содрогаясь вместе с зданием от разрывов мин…
Краснов торжествовал. Следовало закончить на этом участке и приступать к второй части дьявольского плана…