Нельзя покинуть Хохловский переулок, не рассказав об одной из его интереснейших достопримечательностей. Хохловский 7-9. Место, которое дышит историей. С этим местом связана история русской дипломатии. В этих стенах происходили исторические и архивные исследования, значение которых сохраняется по сегодняшний день. Эти здания помнят людей, знаковых не только для российской, но и для всей мировой культуры.
Начнём по порядку.
Емельян Украинцев
Фамилия владельца палат, выстроенных в 17 веке в Хохловском переулке, как представляется, связана с местностью. Уже говорилось, что мы находимся в урочище Хохлы, или Хохловка, где в 17 веке, накануне и во время эпопеи воссоединения с Малороссией, селились выходцы из неё. Малороссийское подворье — резиденция гетманов — располагалось неподалёку, на Маросейке, откуда и название этой улицы. Емельян Украинцев, родившийся в 1641 году, мог быть одним из таких выходцев или сыном выходца, москвичом в первом поколении. Впрочем, в Великороссии существовали и рязанские, и тульские "украйны", да не обидятся на меня жители и уроженцы большой и гордой, ныне независимой страны. Из истории, как из песни, слова не выкинешь
Владелец палат был карьерным дипломатом, учеником великого Ордин-Нащокина - выдающегося политика, главы Посольского приказа в царствование Алексея Михайловича Романова. Ордин-Нащокин активно проводил политику расширения экономических и культурных связей со странами Западной Европы и Востока.
В 1667 году Украинцев, еще подьячим, сопровождал Ордина-Нащокина в Андрусово, для заключения знаменитого перемирия с Польшей, по которому Россия возвращала себе Смоленщину и Черниговщину. В 1674 году стал дьяком. В 1682 году, в самый день формирования правительства царевны Софьи, «сказан» (назначен) думным дьяком, товарищем князя Василия Голицына в Посольском приказе. Как думный, получил право писаться с отчеством — Игнатьевич. Голицыну хватало других дел, и повседневной работой дипломатического ведомства руководил Украинцев. Подготовленный им вечный мир 1686 года с Польшей утвердил за Россией Киев. Тогда же Украинцев стал инициатором воссоединения Киевской митрополии с Московским патриархатом. Словом, трижды оправдал свою фамилию.
Падение фаворита царевны Софьи Василия Голицына не повлекло падения Украинцева: вошедший в силу Пётр ценил в нём профессионала. Посольский приказ возглавил дядя царя Лев Кириллович Нарышкин, а Емельян Игнатьевич продолжал вести дела.
Австрийский дипломат Корб писал об Украинцеве:
«Он вырос среди государственных дел и оставил повсюду следы выдающегося благоразумия. Ведя дела счастливо и похвально, он прославился своею мудростью, которая вызвала зависть соперников. Некоторые порочные клеветники часто подвергали жизнь его опасности пред Государем, но по милости Неба он ускользал от их козней».
В конце своей карьеры Емельян Игнатьевич сумел заключить Константинопольский мирный договор, обеспечивший России чрезвычайно важное перемирие на 30 лет с Турцией, что дало Петру Великому возможность начать и победоносно закончить Северную войну со Швецией. Константинопольский договор 1700 года был триумфом не только Украинцева, но и обновляемой России. Русский военный корабль с посольством на борту впервые пересек Чёрное море. Турки были поражены дважды: когда многопушечный фрегат «Крепость» прошёл подконтрольный им Керченский пролив — и когда вошёл в Босфор.
Кстати, одно время считалось, что именно Украинцев купил в Константинополе арапа Ганнибала, предка Александра Сергеевича Пушкина.
Вот такой человек выстроил для себя каменные палаты в Хохловском переулке, дошедшие до наших дней.
Раньше считалось, что палаты в Хохловском построены в 1667 году. Притом известно, что начинал свою карьеру в 1662 году двадцатилетний Емельян Игнатьевич с жалованья размером 10 рублей в год. А вот в 1682 году ему был положен оклад в 250 рублей, со специальной оговоркой: «Иным его братиям тот оклад не в образец». То есть это был оклад эксклюзивный, за особые заслуги и умения. Так что кажется логичным отодвинуть дату строительства роскошных палат на 1680-е годы. И палаты были действительно роскошными: толщина стен — полтора метра, высота — десять с половиной, протяженность по двору — сорок, по переулку — пятьдесят метров.
Михаил Голицын
Украинцев не оставил наследников, и Пётр пожаловал дом князю Михаилу Михайловичу Голицыну-старшему, одному из лучших своих полководцев. Палаты в Хохловском стали наградой за Полтаву. Но князю было не до Москвы: он добывал Выборг, побеждал при Вазе, командовал армейскими силами в победных морских сражениях при Гангуте и Гренгаме.
В пору первых дворцовых переворотов, после смерти супруги Петра Великого - Екатерины Первой Украинская армия фельдмаршала Голицына стала аргументом в придворной борьбе. Будучи сторонником внука Петра Великого - Петра Второго, князь поселился наконец в Москве, в которую вернулась столица. После внезапной смерти юного императора Голицын вошел в Верховный тайный совет, в пару к брату-политику Дмитрию Михайловичу. Когда с воцарением Анны Иоанновны власть верховников рухнула вместе с конституционными мечтаниями князя Дмитрия, князь Михаил был дипломатично назначен президентом военной коллегии, но умер в том же 1730 году.
Государственный архив
В 1768 году сын Голицына-старшего - генерал-аншеф, князь Александр Михайлович продал палаты в казну. По совету придворного историографа Миллера Екатерина Вторая распорядилась домом как готовой сокровищницей: в полутораметровые стены въехал Архив коллегии иностранных дел. По словам мемуариста,
«ничего нельзя было приискать безопаснее и приличнее сего старинного каменного шкапа с железными дверьми, ставнями и кровлею».
Под кровлей «каменного шкапа» стояли стеклянные шкафы с документами, впервые переложенными из сундуков. Архив составляла древняя часть посольских документов, которая не переехала в Петербург. Сегодня это основа Российского государственного архива древних актов (РГАДА).
Герард Фридрих Миллер, считавший, что историограф должен жить в старой столице, первым возглавил Архив. Его преемниками стали поочередно Николай Николаевич Бантыш-Каменский и Алексей Фёдорович Малиновский. Каждое имя — эпоха в русской археографии, а началась русская археография в Хохловском переулке.
Эпоха Каменского увенчалась 1812 годом, когда Николай Николаевич эвакуировал архив на 120 подводах. Князь Щербатов и Карамзин не состоялись бы как историографы без археографа Каменского и без его Архива.
Эпоха Малиновского — это ампирная эпоха пушкинских «архивных юношей», к числу которых, как чиновник МИДа, принадлежал и сам Пушкин. Юноши, служившие в Архиве, а именно: Веневитинов, братья Киреевские, Мусин-Пушкин, Кошелев, Андрей Муравьев, Огарев, Свербеев, Свиньин, Соболевский, Шевырёв — составляли весь цвет московского общества пушкинских и последующих лет.
И Бантыш-Каменский, и Малиновский жили какое-то время во флигеле, стоящем к северу от главного дома.
В 1874 году теперь уже архив при Министерстве иностранных дел перевели в бывшую усадьбу Стрешневых-Нарышкиных, располагавшуюся на Моховой улице.
Нотопечатня Петра Юргенсона и издательство «Музыка» в Хохловском переулке
В 1875 году палаты Украинцева были переданы казной Русскому музыкальному обществу, его отделению в Москве, под устройство классов для созданной к тому времени консерватории, но уже в начале 1882 года владение выкупает Пётр Иванович Юргенсон – известный музыкальный издатель – и открывает здесь нотопечатню.
Новый владелец родился в городе Ревеле (сегодня – Таллинн) в семье моряка. Юношей уехал в Санкт-Петербург, где начал работать в музыкальных магазинах, принадлежащих Фёдору Тимофеевичу Стелловскому и Александру Карловичу Битнеру, в качестве приказчика. В 1859 году назначен управляющим в музыкальной компании братьев Шильдбах, возглавив нотный отдел.
В 1861 году фирма разорилась, и Пётр Юргенсон, набравшись опыта в книгоиздательстве, решает открыть собственное дело. Было ему тогда всего 25 лет.
Дело заладилось, и вскоре его компания стала одним из крупнейших музыкальных издательств Российской империи. До 1912 года было напечатано 28 партитур оперных и балетных спектаклей, 300 партитур для оркестров, 150 клавиров, более 2000 гражданских хоров и 2200 духовных произведений, порядка 200 книг о музыкальной жизни в стране и о музыке.
История нотопечатни Юргенсона в Хохловском переулке, 7 связана с именем Петра Ильича Чайковского. Великий композитор не раз бывал в этом издательстве, в котором впервые увидели свет многие партитуры к его музыкальным произведениям.
В 1895 году рядом с древними палатами по проекту архитектора Ивана Александровича Клименко был выстроен производственный корпус в 3 этажа, приросший четвертым уже в годы советской власти.
Интересно, что в этот же период построили дом для родного сына Петра Ивановича Юргенсона в Колпачном переулке, 9, а по-соседству – в Колпачном переулке, 11 – проживал его зять, ученый-офтальмолог Константин Владимирович Снегирёв.
В советский период в строениях по адресу: Хохловский переулок, дом 7 располагалось издательство «Музыка».
Палаты: какими они были?
Однако вернёмся к временам Украинцева и Михаила Голицына.
О тогдашней архитектуре палат известно очень мало. Исследования уличных фасадов, начатые в 1990-х годах, не продолжены. Ясно лишь, что нарисованные краской треугольные фронтоны вряд ли имеют отношение к тому, что находится под штукатуркой: на двух раскрытых окнах нет вообще никаких наличников.
Похоже, что самое интересное таится на дворовом фасаде и внутри.
Хотя здание сильно изуродовано приспособлением под типографию (разобраны несколько внешних и внутренних несущих стен), однако сохранились вывешенные на балки своды высотой под шесть метров. Их подпирают круглые столбы с кирпичными капителями, аналоги которым имеются лишь в монастырских трапезных. Такая красота в нижнем, традиционно хозяйственном этаже жилого дома, довольно неожиданна.
Что касается внешнего облика здания, то изначально дворовый фасад был главным, а в переулок выходил задний фасад дома. Здание построено "глаголем", и парадный вход располагался в той части буквы "Г", которая заходит глубоко во двор, перпендикулярно линии переулка.
Вот как это выглядело. Высокий парадный фасад смотрел в сторону Кремля, через просторный двор. Об этом дворе мы поговорим отдельно в следующий раз, потому что жизнь этого двора, его сегодняшнее состояние и перспективы - отдельная история, которая в последнее время будоражит умы многих неравнодушных москвичей.
Дело в том, что весь этот квартал, включающий здания палат Украинцева и нотопечатни Юргенсона с их дворовой частью, ожидает серьёзного переустройства. Нельзя не заметить, что здания нуждаются в срочной реставрации (это хорошо видно на опубликованных фотографиях). Однако это должна быть именно научная реставрация, а не грубый ремонт. Эти здания заслуживают самого трепетного отношения. Планы, озвученные московской администрацией, пока не внушают уверенности. Хотя и возражения градозащитников, на мой взгляд, достаточно противоречивы и не всегда основательны. Одним словом, есть о чём подумать. Следите за публикациями.
Другие публикации об Ивановской горке читайте здесь: 1 , 2 , 3 , 4 , 5 , 6 , 7 , 8 , 9 , 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25.
Расписание моих пешеходных экскурсий по Москве смотрите здесь.
До встречи!