Интересные истории...
После школы я поступила в институт в другом городе и поселилась в студенческом общежитии — оно было квартирного типа. Шестнадцатиэтажная «свечка», на каждом этаже по четыре квартиры. Мне достались кровать, тумбочка и встроенный шкаф-пенал в большой секции двухкомнатной квартиры на последнем этаже. Предполагались четыре соседки по блоку. Впрочем, соседи довольно быстро куда-то рассосались — кто на практику, кто в мужское общежитие к любимому. Ночевала я почти всегда одна в пустом блоке. С одной стороны, я, с детства привыкшая к собственной комнате в огромной родительской квартире, отсутствие соседей воспринимала как неожиданный бонус. Но спустя некоторое время я поняла, что ночевать одной не так заманчиво… Животный, необъяснимый, какой-то потусторонний страх наползал на меня каждую ночь.
Тогда, в 17 лет, я была довольно самостоятельной и рациональной девушкой и боялась понятных вещей — цыган, пьяных, неожиданной беременности… Этот новый страх был иной природы. Ночью в пустом блоке явственно ощущалось чье-то присутствие. Обычно это происходило так: я лежала в постели, стараясь заснуть. Страх поднимался от кончиков пальцев ног, шел выше по ногам, немели руки, живот, страх давил на грудь и немым криком застревал в горле. Нужно было изо всех сил сдержать этот крик, зажмуриться, перетерпеть несколько жутких секунд, и все заканчивалось, страх отступал.
Мне казалось, что если я крикну, то пропаду (хотя позднее узнала, что нечистую силу нужно отпугивать, ругаясь матом).
Иногда ночью в ухо будто кто-то тихонько свистел, и по ногам пробегало необъяснимое тепло. Я ничего не видела, но чувствовала, что в комнате кто-то есть. Я понимала, что рассказать об этом никому не смогу, и не только потому, что не поверят, — мне было страшно сформулировать этот страх, назвать его своим именем. Как будто если сказать «привидение», то оно материализуется, и нужно будет предпринимать какие-то решительные действия — например, круг вокруг себя мелом чертить, как в «Вие», или святой водой брызгать. В общем, расписаться в собственном безумии. Так что для начала я просто купила бутылку коньяка и стала лечить нервы, выпивая каждый вечер немного «для храбрости».
В зимнюю сессию друзья попросили меня приглядеть за кошкой. Ночью обезумевшее от страха животное, поджав уши, топталось у меня на груди, издавало жуткие утробные звуки и смотрело на меня огромными светящимися глазами. Кошке как будто тоже было страшно. Через пару дней она выскочила в открытую дверь и больше не возвращалась.
Спустя еще какое-то время я вновь получила доказательство того, что в моем чертовом блоке никто долго не задерживается. К подруге по общежитию приехала мама, и ее соседка напросилась ко мне на пару дней. Я с радостью согласилась. Она переночевала одну ночь, рано утром исчезла, а вечером следующего дня явилась пьяная. «Мне придется у тебя сегодня еще раз переночевать, я и подготовилась», — сказала она. Я не стала ее ни о чем расспрашивать, она сама начала путаный разговор.
Из него следовало, что «комната эта плохая, жить в ней никто не хочет, в некоторых блоках по шесть человек живут, а этот почти всегда пустой. Несколько лет назад в этом стенном шкафу девочка повесилась».
Через несколько дней я уехала на каникулы к родителям, а когда вернулась, сняла квартиру. В общежитии я больше не появлялась (спасаясь бегством, оставила в той комнате кучу вещей, включая телевизор). С тех пор у меня появился странный навык — я «чувствую» жилище. Сразу интуитивно определяю — будет мне хорошо в этом месте или нет. И это чувство меня еще ни разу не подводило.