Конец войны. В Рейхстаге все пьянствуют. Гитлер бродит по кабинетам, и никто не обращает на него внимания. Заходит в кабинет Штирлица. Тот вскакивает с криком: «Хайль Гитлер!» Гитлер устало:
– Хоть бы ты, Максимыч, не подкалывал.
Войдя в свой кабинет, Мюллер застал Штирлица, роющегося в его бумагах.
– Вообще-то это мой кабинет, Штирлиц, – спокойно сказал Мюллер.
– Разговорчики! – прикрикнул полковник Исаев.
Штирлиц отправил донесение в центр открытым текстом. Через пять минут к нему ворвались эсэсовцы.
– С первым апреля, – пояснил Штирлиц. Эсэсовцы понимающе заулыбались. В это время в Центре хохотали до упаду.
– Штирлиц, вам известны эти ботинки? – спросил Мюллер.
Голос Копеляна за кадром: «Штирлицу эти ботинки были знакомы. Ведь ботинки были сделаны из кожи шофера Бормана. Он ее сразу узнал».
Штирлиц выглянул в окно и увидел, что немцы ставят танк на попа. «Бедный пастор Шлаг», – подумал Штирлиц.
Штирлиц вскрыл сейф и достал секретные документы. Внезапно вошел Борман.
– Что вы здесь делаете?
– Жду трамвая.
– Трамваи тут не ходят, – заметил Борман и вышел.
Через полчаса, когда он вернулся, Штирлица в кабинете не было. «Уехал», – решил Борман.
В дверь постучали. Штирлиц открыл и увидел на пороге маленькую собачонку.
– Что тебе, дуреха? – спросил Штирлиц.
– Сам дурак. Я из Центра, – ответила собачонка.
Штирлиц вышел из кабака и упал лицом в грязь. Через 10 минут он проснется и пойдет к Мюллеру. Это была годами выработанная привычка.
– Штирлиц, вы знаете Тихонова? – неожиданно спросил Мюллер.
– Конечно, нет, – не растерялся Штирлиц.
– Штирлиц, рассказать вам новый анекдот про Сталина?
– А не опасно? – спросил Штирлиц и подумал, не сказал ли он чего лишнего.
Мюллер и Штирлиц сидят в кафе. Штирлицу несут чай. «Если Штирлиц не вынет ложку из стакана, можно быть уверенным, что он – русский», – думает Мюллер. Штирлиц аккуратно размешал чай, вынул ложку из стакана, положил ее на блюдце и показал Мюллеру язык. Затем он стал прихлебывать чай, по привычке придерживая большим пальцем несуществующую ложку…
Штирлиц вернулся в свой загородный дом, запер двери, зашторил окна, достал из тайника карту СССР, развернул ее на столе и наклонился… Штирлица опять неудержимо рвало на Родину…
