9. Лесные находки
…Прощай, школа! Экзамены – позади! Впереди – грандиозные планы: дальние поездки, учёба в институте, работа, будущая семья – вся жизнь!
Вчерашние школьники и школьницы в элегантных костюмах и роскошных нарядах неожиданно резко повзрослели на вечере выпускников, этом ярком празднике молодости и красоты.
Торжественные речи педагогов, вручение медалей особо одарённым и всем вчерашним школьникам - аттестатов зрелости об окончании школы.
Гимн России, совместный концерт выпускников и преподавателей, экспромты, шутки, стихи и песни, аплодисменты…
Прощальный бал, невероятно красивые одноклассницы в вечерних платьях, как сказочные принцессы, невесомо плывут под музыку вальса…
Всюду счастливые лица, улыбки, смех… Волнующие, какие-то противоречивые чувства: и радостно, и грустно одновременно…
И самой яркой принцессой этого сверкающего праздника-бала для Полякова, конечно, была Татьяна Воробьёва.
К её обычной лёгкой походке добавилась удивительная грациозность. А как она танцевала!.. Именно в танце Таня казалась невероятно красивой.
Виктор не мог оторвать от неё взгляда: каждый шаг, каждый жест Танюши был очень естественным и, в то же время, каким-то особенным, чудесным движением, вызывавшим в душе непременный отклик…
Одно огорчало: танцевала она с Сергеем!
«Опоздал…»
Пока Виктор «со товарищи» уединялся в тёмном уголке школьного двора, за теплицами, где несколько парней-одноклассников отмечали свою «зрелость» дешёвым портвейном, объявили танцевальный вечер.
И опоздавшему Полякову никак не удавалось вовремя подойти к Тане, чтобы пригласить её на очередной танец.
Отзвучала музыка одного танца, потом другого… И всё безрезультатно! Виктор начал злиться: показалось, что Таня его просто игнорирует…
В расстроенных чувствах Виктор вернулся в укромный уголок: хотел ещё выпить и уйти домой. Выпить удалось, а уйти сразу – не получилось…
Попрощавшись с ребятами, он уже отправился к школьным воротам, но по дороге вдруг услышал сбоку от аллейки приглушённые голоса.
Вглядевшись в полумрак, увидел целующуюся парочку. Точнее, целовал даму кавалер, а дама слабо сопротивлялась…
В другое время Поляков прошёл бы мимо – сами разберутся! – но не сегодня…
Подойдя вплотную, взял парня за широкое плечо:
- Поговорим?..
- Ты чего?.. Ну, пошли! – голос показался знакомым.
Девушка испуганно шарахнулась в сторону.
Они вышли из тени, луч света упал на лицо молодого мужчины.
- Серёга?..
- Витюха!..
- Ты, это… С кем был?...
- С Таней…
- С нашей Таней?! – ревность острой иголкой кольнула в сердце.
Ответом было молчание.
- Но почему?.. Мы же договаривались…
- Я люблю её!
- Не ты один… А дружба? – нечаянно вырвалось напоминание о данной когда-то друг другу клятве верности.
- Вить! Детство кончилось… А Танюшку я никому не отдам!
Прямой удар правой был неожиданным для обоих – Виктор сам не понял, как он смог ударить своего лучшего друга. Наверное, портвейн был некачественным…
Сергей резко покачнулся, но на ногах устоял. Из разбитой губы потекла кровь. Виктор ждал ответа, приняв боксёрскую стойку.
Он знал, что противник его сильнее, но теперь ему было уже всё равно: он будет биться, пока живой…
Но Веселов ему не ответил. Или просто не успел.
- Ребята! Да что же вы?! Перестаньте!.. – как лёгкий мотылёк впорхнула между соперниками тонкая девичья фигурка. – Ребята, я не думала, что вы такие дураки…
Таня быстро сориентировалась, достала свой платочек и приложила его к лицу потерпевшего.
Поляков молча смотрел, как она своей нежной рукой аккуратно стирает кровь с подбородка Сергея – как бы он желал сейчас быть на его месте!
Потом повернулся и пошёл прочь. В голове мелькнула мысль: «Это всё! Конец триумвирата…»
И он твёрдо решил: коль такой получился расклад, нужно отрезать прошлое навсегда, чтоб не видеть больше ни Серёги, ни Тани.
Точнее, не мучить ни себя, ни других!
Это раньше у них было «…и радость на всех одна, на всех и беда одна», а теперь совсем другой припев – «…третий должен уйти!».
«Уехать из этого города… И как можно скорей!»
…Комары и мошки по-прежнему плотно мельтешили перед глазами, затрудняя обзор. «Ничего, терпимо… – убеждал сам себя Виктор, углубляясь в лес в поисках грибов. – Главное, что не кусаются…»
Неплотный северный лес почувствовал летнее тепло и как будто повеселел, повсеместно приобретя зеленоватый оттенок: зелёная трава, такого же цвета листва деревьев и кустарников.
Тёмно-зелёные хвойные деревья, серо-зелёные мхи и лишайники на серых валунах.
Лишь на возвышенных местах кое-где белел мох-ягель.
Ходить по такому лесу в сухую погоду одно удовольствие: в лёгкой обуви, а то и в обычных кроссовках, легко шагаешь по мягкому пружинящему ковру невысоких трав и кустарников.
Не часто, но дары леса всё же попадались, и взятый с собой пакет был уже наполнен грибами до половины.
Поднявшись на небольшой пригорок, Поляков обозревал окрестности, получая радость от прекрасного вида северной природы.
Это места, много раз пройденные и с друзьями, и в одиночку.
Вдалеке, за лесом и озёрным заливом, виднелись высотные жилые дома города, корпуса и трубы промышленных предприятий.
Какое-то жёлтоватое пятно в овраге никак не вписывалось в общую картину торжествующей зелени.
Любопытство заставило грибника спуститься вниз по крутому склону: небольшая срубленная сосенка прикрывала что-то чернеющее за ней.
«Лисья нора, наверное…» – подумалось Виктору.
Он приблизился, приподнял деревце с рыжей хвоей и понял, что ошибался.
Под сосенкой была не звериная нора, а лежала чёрная хозяйственная сумка, с длинным ремнём и с замком на молнии.
Виктор достал её и, с трудом расстегнув заржавевшую молнию, заглянул внутрь: толстый шерстяной свитер, мужская рубашка, зимняя смотанная удочка, рыболовный черпак. На свитере виднелись коричневые пятна…
«Странная находка! Ещё с зимы, наверное… Похоже, кто-то спрятал сумку от чужих глаз, закрыв её срубленным деревом…»
В Полякове неожиданно проснулся сыщик.
Он внимательно посмотрел вокруг: ничего подозрительного. Даже пенька от срубленной сосны поблизости нигде не видно…
Значит, её принесли с собой!
«А зачем? Кому нужно было зимой прятать сумку под сосенку? Ведь проще было закопать её в снег…
А может, это был какой-то указатель?» – продолжал размышлять Поляков.
Он поднялся наверх, поставил пакет с грибами, убрав его от солнечных лучей за кустик, и стал кругами ходить вокруг находки, постепенно увеличивая радиус окружности.
- Нашёл!.. – радостно воскликнул искатель после третьего круга, обрадовавшись обыкновенному сосновому пеньку не меньше, чем найденным грибам.
Косо срубленный пень располагался в группе молодых сосенок, в доброй сотне метров от оврага, ближе к озеру.
Так же, как и на пожелтевшей сосне, срез имел следы топора: навскидку, диаметр ствола и разрезы были очень похожими.
Виктор достал из кармана мобильник и снял общую картину и отдельные её детали на камеру.
Вытащил из сумки все находящиеся там предметы и, аккуратно разложив на кочки с брусничником, тоже сфотографировал – вдруг пригодится…
Он попытался представить себе вид этого оврага зимой, засыпанного глубоким снегом, и пришёл к следующему заключению:
- Так… Значит, сосна была здесь не для маскировки сумки… Она, скорее всего, была просто воткнута в снег, служила ориентиром!
Ведь рядом нет ни крупных кустов, ни деревьев. А для чего, на что указывала: только на сумку или на что-то ещё? Пока неизвестно…
А когда весной снег растаял, сосенка просто упала на сумку… Вполне рабочая версия!
Довольный логикой собственных выводов, Поляков пошёл забирать свой пакет с грибами.
Солнечный лучик блеснул в траве рядом с пакетом, отразившись от какой-то стекляшки.
При ближайшем рассмотрении стекляшка оказалась разбитыми ручными часами с порванным ремешком.
«Выходит… Здесь была борьба!
Да, никаких явных следов не осталось – весенние талые воды и летние дожди давно убрали их, но…
Зеленеющий кустарник, как раз над склоном оврага, где лежала сумка, имеет сухие поломанные ветки!
Чтобы получился такой результат, необходимо многократно потопать по нему ногами. Или придавить чем-то тяжёлым…»
И Виктор, окрылённый новыми идеями в связи с лесными находками, захватив грибы и найденную сумку, поспешил в обратный путь.
Пока он пробирался длинными лесными километрами пешком к городу, мучился мыслями: «Сказать о сумке Веселову-старшему или нет?
Не хотелось бы лишний раз расстраивать старика, но только он может опознать сумку и вещи Сергея.
Если только они на самом деле его… Пожалуй, лучше не сейчас, скажу Кузьмичу как-нибудь попозже…»