1. Своеобразие мира, то есть всего того, что есть вместе с теми порами ничто в том, что есть, каковые поры необходимы бытию, чтобы было куда двигаться, — своеобразие мира таково, что его можно делить не только на бытие и небытие, но и на Я и не-Я.
2. При делении мира на Я и не-Я у мира возникает то преимущество перед делением на бытие и ничто, в каковом мир получает три рефлексии: (1) рефлексию Я, (2) рефлексию не-Я и (3) рефлексию мира, то есть отношения Я и не-Я. С Я у мира появляется самосознание, с Я мир впервые загибает своё поступательное прямолинейное развитие на 180 градусов, обращается к себе. Рефлексия и есть обращение к концу, закольцовывание рефлектирующего.
3. Правда, деление мира на Я и не-Я единично и единственно только в том случае, когда Я и не-Я трансцендентальны, то есть всеобщи и выступают условием мыслимости всякого деления на Я и не-Я. Такое трансцендентальное деление мира даёт образец для эмпирических делений мира, выступает для них парадигмой. Эмпирических же делений мира и, соответственно, версий, редакций мира столько, сколько найдётся эмпирических Я. А поскольку всякое эмпирическое Я уникально, то и все версии, все редакции мира как чего-то разделённого на эмпирическое Я и эмпирического не-Я окажутся тоже уникальными. Можно было бы сказать, что миров столько, сколько имеется Я, если бы не существовало трансцендентального Я как продукта условий всякого уникального индивидуального самосознания. Поскольку же эмпирические Я, эмпирические не-Я и эмпирические версии, эмпирические редакции мира как отношения эмпирического Я и эмпирического не-Я обобщаемы, имеется возможность говорить лишь о разных версиях и разных редакциях единого мира.
4. Когда говорят о богатом или бедном внутреннем мире того или иного индивида, следует иметь в виду не только своеобразие его эмпирического Я, но и своеобразие его эмпирического не-Я. По существу определение «внутренний» здесь употреблено некорректно, обывательски. Точнее и правильнее говорить об уникальном эмпирическом мире этой личностной индивидуальности. А этот эмпирический мир при знакомстве с ним покажет данные не только об эмпирическом Я, но и об эмпирическом не-Я. И если первое содержит, скажем, привычки просыпаться на рассвете и делать гимнастику, то второе включает, скажет, широкую общественную деятельность, воздействующую на эмпирическое не-Я и обширные сведения об этом эмпирическом не-Я, к примеру, частое использование в рассуждениях о не-Я понятия постоянной тонкой структуры без ссылок на Арнольда Зоммерфельда.
5. Наличие трансцендентального деления мира на Я и не-Я эмпирически доказывается теми несомненными актами и фактами, в которых люди знакомятся друг с другом, познают версии, редакции мира друг друга и даже что-то усваивают из этого знакомства и познания, каковое усвоение можно назвать пониманием и взаимопониманием.
6. Эмпирическое отношение Я и не-Я постоянно практически-эмпирически реализуется Я, теоретически-эмпирически время от времени резюмируется в эмпирически сформированном мировоззрении, то есть в системе или наборе взглядов на мир как на своеобразное целое, делимое на эмпирическое Я и эмпирическое не-Я. До теоретически-эмпирического резюме, правда, не всякое Я дорастает и доживает, большинство людей на планете Земля довольствуются смутными воззрениями на ближайшее своё окружение и непроверенными слухами о том, что Земля налетит на небесную ось да на неё надетой и останется. Но большего этому большинству, видимо, и не надо.
7. Несомненный и действительный мир, в своей эмпирической версии, редакции которого живёт всякое Я, тут же становится лишь возможным, как только это Я обращается к версии, редакции мира другого Я. Усваивая и включая данные из другой версии, редакции мира в свою версию, редакцию мира, Я превращает их из возможных в действительные. Так чужое становится своим без умаления этого чужого для Я, владельца этого чужого. Для своего же Я чужого, по мере его познания и его усвоения, становится необходимо меньше.
8. Когда опыт отношения Я к самому себе и к не-Я уж очень своеобразен, гиперболически говорят, что человек живёт в своём мире или даже что он не от мира сего, то есть у него настолько необычная версия, редакция эмпирического мира, что он напрочь не понятен никому из окружающих. Таково может быть религиозное мировоззрение человека, чуждое окружающим его людям. Таково может быть и научное мировоззрение, ещё более чуждое большинству окружающих физика-теоретика или биолога-эволюциониста людей. В своей эмпирической версии, редакции мира физик-теоретик, биолог-эволюционист, химик-органик, сапожник-романтик, слесарь-сантехник, политолог-консультант, рыболов-спортсмен, велосипедист-внедорожник, застройщик-иглухладотерапевт, оленевод-любитель, профессионал-мошенник, суннит-камасутролог, Збигнев-Бжезинский будут мало или вовсе не понятны большинству других людей. Но тут мало или нет совсем оснований для их гордости своими мировоззрениями, ведь у множества этих других людей имеются свои мировоззрения или хотя бы взгляды на мир как он им открывается. И для того, чтобы отвергать эти чужие взгляды и чужие мировоззрения, чтобы ставить своё мировоззрение всё выше и выше, кичащемуся своим мировоззрением узкому и глубокому «специалисту» следует сперва ознакомиться с мировоззрениями чужими и чужими взглядами на мир. Иначе высокая оценка им своего мировоззрения окажется не более, чем продуктом грубого и невежественного самомнения.
9. Оставайтесь терпимы к людям, каковы бы они ни были. Не вы одни — одни, все — одни. И все со своими эмпирическими мирами возятся и стоят.
2021.07.31.