Она как-то сплела венок из полевых цветов. Водрузила себе на голову. И начала танцевать. Вдруг остановилась. Заставила его напевать. Он гнусаво затянул какую-то песню. А сам смотрел на нее и думал: «Вот оно, счастье».
Вместе с ней танцевала лесная поляна, деревья, копна сена.
Цветы, венок, синее небо, свежий ветерок. И она, танцующая, как балерина. А на душе чисто-чисто. И казалось, что вся жизнь – это поляна. И она, кружащаяся под его гнусавое пение – это тоже жизнь. Истинная жизнь.
Возвращались в электричке. За окном вечер. Она беззаботно щебетала, как птичка. И заснула, положив голову на его плечо. Он застыл, боясь пошевелиться. И снова думал: «Вот оно, счастье».
На другой день потащила его на оперу «Евгений Онегин». Когда вышли из театра, вдруг сказала, что очень-очень хочет быть счастливой. Сказала по-детски. Даже с детской интонацией.
Вечерами было очень тяжело, потому что приходилось расставаться. Ему казалось, что лишается половины сердца. Но иначе нельзя – у нее очень строгая мама.
Иногда она приходила к нему в комнату. Бросала сумочку на диван. Надевала его футболку, которая была ей до колен, и прибиралась. При этом лицо делалось серьезным. Как у ребенка, который на чем-то сосредоточен.
Быстро ходила по комнате, как будто летала. Затем вдруг оставляла тряпку или веник прямо на дороге и бросалась ему на шею. И говорила, что любит, очень любит. И он задыхался от счастья.
Однажды они ездили к ее бабушке. В небольшой поселок. Бабушка угостила их пирожками, смотрела на них и улыбалась. А затем вдруг ушла, будто у нее срочные дела. Они остались одни. И, забыв про пирожки, целовались прямо за столом. И не могли оторваться друг от друга.
Когда уезжали, он слышал, как она попросила бабушку – не рассказывать матери - о поездке.
Как-то не встречались целую неделю. Она говорила, что у матери какие-то проблемы. Затем появилась, бледная и печальная. Они сидели в кафе. И она сказала, что очень его любит. У него тонкая поэтическая натура. Он мечтатель и художник в душе. И он вечно будет жить в мире чувств и грез. А она – «мещанка». Ей нужны материальные блага, которые он не сможет ей предоставить. «Понимаешь? Мещанка. Мне нужна грубая материальная жизнь. Без поэзии и мечты», - и заплакала.
И всё рухнуло. Не было больше ни цветов, ни поляны, ни свежего ветра.
Он женился. У него спокойная уравновешенная жена. Он добился всего того, к чему все так стремятся. У него и крыша над головой, и набор тех вещей, на приобретение которых люди тратят свои жизни. В семейном гнездышке подросли птенцы-дети. И уже готовы были выпорхнуть в большую жизнь, чтобы в свою очередь повторить печальный опыт своих родителей. Все поколения строят крышу. Все поколения тратят свои жизни, чтобы купить определенный набор вещей.
Он растолстел. И жена у него тоже поправилась. Когда они шли рядом по улице, то занимали много места. И их трудно было обогнать.
И им не в чем было себя упрекнуть.
Жена купила билеты на оперу «Евгений Онегин». Когда ехали в такси до театра, он вспомнил строчку из романа Пушкина: «С своей супругою дородной приехал толстый Пустяков». И ему казалось, что Пустяков – это он.
В перерыве зрители ходили кругами. Чтобы размять ноги. И он с женой медленно прохаживался. На одном из поворотов увидел ее. Она шла по кругу под руку со своим супругом. Их глаза встретились. И он заметил, как она подняла брови.
Из театра тоже ехали в такси. В голове ни музыки, ни пения. Только одна строчка, которая никак не хотела уходить: «С своей супругою дородной приехал толстый Пустяков».
Тогда было что яркое. То, что нельзя определить словами. Осветило душу. Вспыхнуло и погасло. И он жил в полумраке. И живет в полумраке. Для крыши и для определенного набора вещей свет не нужен. А зачем?
Приехали домой. Когда ложились спать, жена сказала, что в театральном буфете было очень вкусное пирожное. И почему она съела только одно? Надо было купить парочку.