-Ты не станешь исключением.
Голос инструктора был негромким, но в тишине показался нам выстрелом. Мы стояли полукругом в огромном белом конференц-зале, бледные и немые. Аришка опустила глаза и шепотом произнесла:
-Пусть.
***
В Институте Нового Времени Аришка появилась последней из нас. Мы все так сразу и стали ее звать - Аришка. Веселая, озорная, добрая - у нее всегда находилось ободряющее слово для грустившего по поводу и без Лёшки, искреннее участие для Анны Сергеевны, недавно схоронившей мужа, и пара свежих интересных историй для нас, группы перспективных ученых, занимающихся проблемой нейроинтерфейса. У нее даже для лабораторных крысок всегда были припасены постные печенюшки в кармане. Казалось, что Аришка любила весь мир, без исключений. И весь мир отвечал ей теплой взаимностью. Она была лёгкая. Она была лёгкая даже сейчас, когда стояла, опустив глаза перед инструктором, и произносила это роковое: "пусть".
-Серёга, останови её, это же самоубийство!
Лёша первым вышел из оцепенения и бросился к инструктору, встав между ним и Аришкой.
-Ты не имеешь права подписывать ее согласие! Мы еще не готовы! Испытания не дали нужных результатов. Это, это.....!
Лёшка завелся не на шутку. Наш тихий Рыцарь Печального образа - он всегда был безответно в кого-нибудь влюблен. Как правило, в поле его сердечного ритма попадали девушки из совершенного иного мира: хрупкие балерины, эпатажные художницы, начинающие поэтессы. И ни одна из них, конечно же, не могла оценить молчаливого угрюмого ученого, погруженного в формулы и расчеты. Мы никогда не видели Лёшку таким: он словно дикое животное, посаженное в клетку, кидался на стальные прутья. Он был готов порвать весь мир.
-А вы что молчите? - Лёшка повернулся к нам, - скажите вы этому идиоту, что нельзя... нельзя.
Последние слова он произнес на выдохе - и нас словно прорвало. Мы стали наперебой кричать, приводить аргументы и доводы, размахивать какими-то бумажками с последними разработками. Кто-то из ребят полез с кулаками, и мы, растерянные и разгоряченные, слабо сопротивлялись грядущей потасовке.
-Ты сам будешь за пультом?
Тихий голос Аришки взмахом дирижерской палочки мгновенно остановил это безумие.
-Да, - так же тихо ответил инструктор, - но ты не станешь исключением.
***
-Вот сюда я вживлю тебе датчик, - Сергей дотронулся до виска Аришки, - а сюда еще один, - и его пальцы прикоснулись к её солнечному сплетению.
Аришка молча кивнула.
-К вечеру ребята обещали закончить крылья. Они очень стараются, но...
-Но я не стану исключением, - Аришка улыбнулась.
-Пойми, - инструктор был серьезен и мрачен, - это против природы человека. Для того, чтобы получилось, ты должна стать тем, кем не являешься. По природе, по сути. Ты должна не просто попытаться лететь, ты должна стать птицей, думать как птица, чувствовать как она. Быть абсолютно свободной, инстинктивно ловить поток ветра, и главное - не бояться упасть. Поверь мне, я в этой области намного дольше, чем ты: человек не способен на это. Его рассудочность и склонность к анализу не дадут ему не единого шанса.
-И тем не менее, ты вживишь мне два датчика, - Аришка снова улыбнулась.
-И тем не менее, - инструктор кивнул и поднялся из-за стола: - на сегодня всё. Остальное - завтра. Постарайся выспаться.
И он направился к выходу.
-Серёж, - у самой двери Аришка его окликнула, - а тогда, с Марго, за пультом был ты?
Инструктор ничего не ответил и вышел из комнаты.
(Продолжение, наверное, следует)