— Жива ещё? — Алла холодно посмотрела на мать и быстро вошла в палату.⠀
⠀
Ольга тяжело вздохнула.⠀
— Как видишь. Пока жива, — слёзы навернулись на глаза женщины.⠀
⠀
—Ма, ну ты сама понимаешь, что проще умереть, чем терпеть всё это. Что ты за жизнь цепляешься. На что она тебе? Детей вырастила. Долг выполнила. Что ещё-то тебе надо? ⠀
⠀
«И правда, почему я ещё жива? Почему господь не позовёт меня? Зачем мне эти мучения? За какие такие грехи я не могу спокойно уйти?». Вопросов много было у Ольги. Но ответов, как ни старалась, не находила. ⠀
⠀
20 лет назад ко всем прочим болячкам в Олину амбулаторную карту приписали диагноз «сахарный диабет». Поначалу жила как обычно. Особо он ей не мешал. Даже бесконечные замеры сахара не доставляли Ольге хлопот. ⠀
⠀
Вскоре похоронила мужа, и, будто без тормозов, покатилась Оля вниз. С каждым днём скорость всё выше. Страшно. Но не остановиться. И помочь никто не может.⠀
⠀
Начала развиваться гангрена нижних конечностей. Сначала ампутировали пальцы. Долго плакала, привыкала. Боялась даже смотреть на ноги. Жутко было. Что за тело беспалое. Через какое-то время осталась она и без стоп. Вся насквозь пропиталась больничным запахом. Половину того, что Ольга глотала, составляли таблетки. Ходить тяжело было на костылях. Вес немаленький. Но выхода нет. Опиралась на круглые неудобные культи и делала что-то похожее на шаги. ⠀
⠀
— Мам, ты как там?— сын звонил, беспокоился. Но приехать не мог. Далеко всё-таки. Двое суток на поезде. Да и жена беременная. А потом и вовсе родила. Как он семью оставит? ⠀
⠀
Ольга понимала это и не обижалась. У каждого своя жизнь.⠀
⠀
— Сынок, потихоньку. Главное, руки есть и голова работает, — смеялась в трубку Оля. ⠀
⠀
А потом долго рассматривала старые фотографии в рамочках. И слёзы наворачивались на глаза. ⠀
⠀
Вот Андрюшка в школу пошёл. «Такой застенчивый. Нелегко ему в жизни придётся», — ещё тогда думала Оля. Тихоня. Сам никогда ничего не решает. Опасается. Вдруг неправильно. Жена попалась ему боевая. Хорошо с ней. Надёжно. Как за каменной стеной. ⠀
⠀
А вот и Аллочка. Хоть и младшая, но палец в рот не клади. Атаманша. «Я —Алла, и я так сказала», — гордилась собой девчонка. Гроза двора. Все боялись её. ⠀
⠀
У Аллы жизнь шла по плану. Дом. Бизнес. Поездки. А тут мать из больниц не вылезает. То одно, то другое. Доживают же люди до старости без хлопот. А эту угораздило... ⠀
⠀
Приходила Алла к матери редко. Дела. Заботы. Да и что туда ходить. Кормят нормально. Мать под присмотром. Пусть лечится. ⠀
⠀
Аллочку мать понимала. «На что я ей? Жизнь портить. Только обузой быть. Ни сесть, ни встать. Доживать свои дни в ожидании судна или тарелки супа? Упаси, господь».⠀
⠀
Когда ноги ампутировали до середины бедра, Ольга попрощалась с жизнью. «Пол-меня. Пол-человека. Какой ужас! Что теперь делать? Как мне быть?». В глаза врачам и медсёстрам стыдно было смотреть. Стыдно было, что она такая им досталась. Одна морока с ней. ⠀
⠀
Ольга начала отказываться от еды. Видела, как тяжело санитарочкам подталкивать под неё судно. Решила им участь облегчить. ⠀
⠀
На свои ноги, вернее, на то, что от них осталось, она смотреть не могла. Даже руками боялась прикоснуться. Жутко было понимать, что тело заканчивается так быстро. Короткое. Никудышнее.⠀
⠀
После утренних перевязок она приходила в себя только к вечеру. Ольга плакала. Раны не заживали. Врачи разводили руками. Диабет. Коварный диабет. ⠀
⠀
Алла с ужасом думала о том, что мать выпишут. Ведь тогда всё свалится на её плечи.⠀
«Андрюша чёрта с два приедет. Ему краля его не разрешит. И к себе он мать не заберёт. Правильно. Разгребай, Алла, сама. Как всегда. Жалко, у нас эвтаназии нет. Я бы мать уговорила. Что мучиться? Раз, и всё. Всем спасибо, все свободны». ⠀
⠀
Не стала Ольга ждать чуда исцеления. Не стала ждать и того, что выпишут её. Страшно получеловеком жизнь свою продолжать. Смогла выпросить облегчение и для себя, и для детей. Ушла ночью. Во сне. ⠀
⠀
Только оставила после себя в палате горечь. Горечь одиночества. Отторжения. ⠀
⠀
⠀
⠀
⠀
⠀