- Ох ты, гой еси, Настасья королевична! Ай ты, гой еси, Бермята сын Васильевич! Прилетели мы к вам из дальней дали, из самого из Выхина окаянного! Крылышки уж наши запылилися! Ясны оченьки наши ввалилися! Уж летели мы себя не жалеючи! Глотали по пути лишь мушек да комариков, запивали слёзушками горькими… Уж позвольте нам, князюшка со княгинюшкой, слово молвить да словечко вымолвить, выплакать наше горе вдовье! Обидели нас волки злобные, волки злобные, завидущие. На вас одних нам, сиротам, надеждушка!
Гарпия с красивым лицом толкнула её локтем:
- Аэлла, закругляй цирк!
- Отвали, Окипета! Без тебя не знаю, как с людьми разговаривать! - огрызнулась Аэлла, однако фольклорного элемента в её речи поубавилось. - Три греческих посольства при Ярославе Мудром приняла! Милые люди, вежливые, обходительные! Почитайте Гомера! Греческий царь - это, в сущности, председатель колхоза. Напитки потребляет такие же, спит на тёплой золе у костра рядом со своими рабами, только у него чуть больше баранов. А послы греческие и подавно лапочки! Все понимают, ни с кем не спорят. Для каждого яда у них отдельная коробочка. Всё подписано - любо-дорого посмотреть! Монголы - я потом в монгольском отделе работала - те не так! Все яды в кучу свалят, ничего не помнят, травят чем попало, а потом друг на друга орут и бараньими костями кидаются!
- Аэлла! Ближе к делу! - Окипета толкнула её локтем.
Окипете на вид было лет двадцать пять. Но это если судить по человеческим меркам. А так могло быть и две тысячи пятьсот. Лицо у юной Окипеты было круглое, а губки пухлые. Глаза застенчиво опущены. Вроде бы тихоня и смиренница, но временами Окипета вскидывала глаза и всех точно обжигало. Ободок в глазах был золотистый, а сами глаза умные и лукавые. «Змеища! Ох, и змеища!» - подумала Ева.
Словно угадав её мысли, Окипета на миг высунула и показала ей язычок. Он был узкий и раздвоенный.
Пока Окипета и Аэлла выясняли между собой, кто будет говорить, третья гарпия Аэллопа, удручённо покачивая головой, поднимала с пола разбитую посуду, служившую ещё Евгении Яковлевне Чеховой. Хорошенькая блондиночка Подарга и обожжённая Келайно тем временем уставились на стожара. Юная Подарга - сочувственно и с интересом, а обожжённая драконом Келайно, напротив, мрачно.
Настасья кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Добрый день! - сказала она.
Гарпии загалдели, хлопая крыльями и с критикой отзываясь о доброте дня. При этом в комнате пострадали ещё кое-какие предметы.
- Прошу садиться, если найдёте уцелевший стул… - вежливо предложила Настасья. - Может, вы коротко объясните, что стряслось? В некоторых случаях разумнее обращаться в полицию.
- К магзелям, что ли? Обращались мы к ним! - Аэллопа расхохоталась. Голос у неё был звонкий, а смех хриплый, совсем с голосом не вязавшийся. Словно с полдюжины актрис, собравшихся в курилке детского театра, на минуту вышли из образа зайчиков и белочек, и всё все разом сказали: «кхе»!