После того, как президент США Джо Байден в апреле 2021 года признал массовое убийство армян в 20 веке геноцидом, на Кавказе возникло новое движение. И Турция, и Армения были вовлечены в конфликт в Нагорном Карабахе, «черном горном саду» на Южном Кавказе. В 2020 году последняя война между Азербайджаном и Арменией произошла в, казалось бы, бесконечной истории конфликтов. Многим ситуация кажется неразрешимой. Война за территорию укрепила фронты и погрузила Армению, проигравшую нацию, в хаос. Многие вопросы остаются нерешенными. Тем не менее, есть (ограниченные) перспективы, включая дипломатические инициативы ОБСЕ, а также отдельных государств, таких как Россия. С 1990-х годов неоднократно использовалась совершенно особая институционально-регулирующая модель умиротворения: Южный Тироль. Территориальная автономия превратила этнические конфликты в институционализированное сосуществование. Вопрос в том, насколько реально адаптировать эту модель на Кавказе.
Конфликт в Нагорном Карабахе, «черном горном саду» на Южном Кавказе, имеет долгую и сложную историю, включая вопрос автономии. Подобно другим «сверхсложным» конфликтам, в конфликте помимо политической и экономической составляющих присутствуют религиозные, этнические и гражданско-религиозно-националистические компоненты, которые особенно затрудняют разрешение. Самобытные нарративы играют важную роль в вопросе Нагорного Карабаха, который неоднократно побуждал как территориальные державы, так и стоящие за ними основные державы проводить символическую политику, поощряющую конфликты. На протяжении веков сосуществование тесно связанных между собой армянского и азербайджанского населения давало как положительные, так и отрицательные примеры. К тому же многократная смена этно-территориального распределения населения не облегчила ситуацию. В наше время, после ноябрьской революции в России, Нагорный Карабах был присоединен к Азербайджану в 1921-1923 годах, несмотря на армянское большинство (хотя в то время было большее азербайджанское меньшинство, чем сегодня), отчасти потому, что тамошние большевики имели большее влияние в Москве, чем их армянские аналоги. Несмотря на неоднократные попытки Армении и представителей Нагорного Карабаха изменить принадлежность к Армении, до распада Советского Союза в 1991 году ничего не изменилось.
Упадок советского многонационального государства при Михаиле Горбачеве в 1988 году привел к возрождению национализма также на Кавказе и в результате нового заявления Нагорного Карабаха о переходе от Азербайджана к Советской Республике Армения, которое было отклонено Москвой. В результате в 1991 году регион в одностороннем порядке провозгласил себя независимым под названием «Нагорно-Карабахская Республика», с 2017 года - под названием «Республика Арзах» (армянское название Нагорного Карабаха), которое не было признано ни одним другим государством. государством, ни самой Арменией из-за отсутствия шансов на успех. В результате с 1991 по 1994 год развернулась полномасштабная война с участием регулярных армейских частей с обеих сторон, в результате которой погибло до 30 000 человек и около 700 000 азербайджанцев и 400 000 армян были вынуждены бежать из региона. Он закончился победой Армении, сохранением фактического автономного статуса Нагорного Карабаха и оккупацией прилегающих азербайджанских территорий, так называемых семи районов, которые Армения отныне оккупировала в качестве «буферных зон» по соображениям военной безопасности. Между 1991 и 2020 годами из этого созвездия возник «замороженный конфликт» без окончательного решения. «Замораживание» казалось второстепенным державам и международному сообществу, включая Россию, Турцию, Иран и ОБСЕ, а также различным государствам ЕС в ориентированной на дипломатию Минской группе, включая Францию, как единственный способ сохранить регион в балансе и стабильности, учитывая сложность и отсутствие перспектив окончательного консенсусного решения.
Однако с 27 сентября по 10 ноября 2020 года развернулась новая шестинедельная региональная война, в которой азербайджанская армия, поддерживаемая «братской нацией» Турцией, «ответила» на предполагаемые армянские провокации масштабным нападением. В этом якобы участвовали арабские, в том числе сирийские и ливийские наемники, при посредничестве Турции, а также современное вооружение, включая беспилотники и тяжелые дальние бомбардировки. Еще до этого, в 2016 году и между ними, происходили неоднократные стычки меньшего масштаба, жертвы которых практически не регистрировались международным сообществом. Слишком маленькая миссия ОБСЕ по пограничному контролю, в составе которой всего шесть человек, была подавлена ситуацией. Эта последняя война унесла по меньшей мере 4000 жертв и закончилась чистой победой Азербайджана. 10 ноября 2020 года, после провала миротворческих миссий ЕС и ОБСЕ, при более или менее одностороннем посредничестве российской державы-покровительницы Армении было достигнуто соглашение о прекращении огня. Прекращение огня предусматривало развертывание российских посреднических войск, территориальное возвращение семи оккупированных районов, а также части территории Нагорного Карабаха Азербайджану и восстановление суверенитета Азербайджана над этой территорией в принципе, хотя многие индивидуальные условия остаются подлежит уточнению. Из примерно 150 000 жителей Нагорного Карабаха, 99% которых составляют армяне, согласно отчетам Федерального агентства гражданского образования Германии (Bundeszentrale für politische Bildung), около 90 000 бежали в ходе этой войны.
Причины и предыстория того, почему осенью 2020 года разразилась новая открытая война после неоднократных тлеющих небольших конфликтов, как всегда в случае более крупных военных столкновений, лежат в совпадении различных факторов. По сути, здесь работали вместе пять измерений, которые взаимно усиливали друг друга в данных условиях времени. Как всегда, историческая ситуация была решающей, поскольку индивидуальные причины обычно взаимодействуют, чтобы вызвать войну только тогда, когда окружающий более крупный исторический момент делает это возможным или благоприятствует ей.
Вот пять измерений:
1) Деинтернационализация и тенденция к неонационализму в глобальной глобальной схеме вещей
Кавказ долгое время считался пороховой бочкой с множеством «неразрешимых» конфликтов, которые, по мнению многих заинтересованных сторон, необходимо заморозить до исторического момента для достижения более консенсусного решения. Но это предполагало бы определенное признание всеми сторонами верховенства многосторонности и международного права. Соответствующая готовность в последние годы ослабла; а вместе с тем изменился международный и, в зависимости от этого, территориальный климат. Со второй половины 2010-х годов неонационализм возник во всем мире, поощряя новые националистические инициативы, так что в этом регионе росла готовность приостановить баланс для удовлетворения национальных интересов. Государства вернулись к политике собственных интересов, в том числе в отношении Нагорного Карабаха. Политика сфер влияния также пережила свое возрождение посредством «возвращения географии» (Пол Дибб), также называемого «местью географии» (Роберт Д. Каплан), как стратегического мышления. Таким образом, недавнюю войну 2020 года можно охарактеризовать как неонационалистическую войну, особенно между двумя вовлеченными государствами, Азербайджаном и Арменией, а также между заинтересованными державами, стоящими за ними, Россией (Арменией) и Турцией (Азербайджаном) соответственно. Иран, как региональная держава, имеющая прямую общую границу с Наргорным Карабахом, косвенно участвовал в качестве третьей стороны, но имеет до трети азербайджанцев в своем населении и поэтому не хочет быть втянутым в новый азербайджанский национализм.
2) Опосредованная война новых амбиций великой державы между Россией и Турцией
Нагорно-карабахская война 2020 года также была «войной по доверенности». Новые региональные сверхдержавные амбиции соседних держав стали эффективными - не в последнюю очередь вследствие возвращения географии. Неонационалистическая волна стимулировала новый менталитет «шахматной игры» и, как следствие, стратегические маневры в зоне. Возобладала парадоксальная логика: обе марионеточные военные державы, Россия и Турция (Путин-Эрдоган), смогли извлечь выгоду из конфликта. Ведь посредством недавнего нагорно-карабахского конфликта 2020 года обе державы фактически помогли друг другу укрепить свое присутствие на Кавказе и «диалектически» расширить свою территориальную власть в стиле XIX века. Де-факто они разделили между собой общую зону. С одной стороны, Азербайджан стал более зависимым от Турции; с другой стороны, Россия, в дополнение к уже существующей военной базе, еще больше укрепилась в этом районе, предоставив войска для умиротворения, а Армения стала еще более зависимой от своей защищающей силы. Однако существует опасность, что, когда этот процесс взаимного усиления обеих базовых держав будет завершен, это может в конечном итоге привести к конфликтам между Россией и Турцией, которые в то же время являются партнерами или, по крайней мере, частично стратегически сотрудничают в других конфликтных контекстах, таких как Сирия. Это может еще больше усложнить общее сотрудничество между региональными державами.
3) Внутренние политические причины
Перевооружение, предоставленное Россией как Армении, так и Азербайджану после 1994 года на довольно жесткой деловой основе, сопровождалось растущим гражданско-религиозным обвинением в нагорно-карабахском споре с обеих сторон. Реваншизм идентичности усилился с глобальным подъемом «воображаемой политики» и возвращением «племенной политики». Вдобавок и вслед за другой глобальной тенденцией с обеих сторон возник некий популизм, который «естественно» играл с этнической составляющей в спорной зоне. Националистический популизм с обеих сторон использовал символические стратегии, хотя и в разной степени и не одинаково. Одним из внутренних националистических пунктов разногласий была трасса Ереван-Степанакерт, которая была инструментом «интеграции» Нагорного Карабаха в Армению и также воспринималась как таковая обеими сторонами (аналогично шоссе Тирана-Приштина между Албанией и Косово в Балканы).
4) линии религиозного разлома
Армения не только христианская, но и считает себя «исконно христианской» нацией; Азербайджан исламский с шиитским большинством. Обе стороны были насильственно секуляризованы в советское и постсоветское время, и ответственные лица пытались приглушить религиозную составляющую. Но после «возвращения религии» в 1990-е гг. Она снова усилилась. Это включало роль христианского активизма армянской диаспоры во Франции, а также ислама, также как и во Франции, стране, которую в последние годы неоднократно сотрясали религиозный террор и религиозные конфликты. Это вызвало резонанс в зоне конфликта. Тот факт, что Франция участвует в Минском совете ОБСЕ, - это сноска, которая здесь кажется не совсем несущественной.
5) Экономика
Вблизи спорного участка проходят два газопровода. Не следует недооценивать проблему контроля над ресурсами, поскольку она воспринимается как имеющая особое значение для стран, зависящих от нее, особенно в период надвигающейся трансформации энергетической проблемы.
Понятно, что возникает много вопросов об исходе недавнего конфликта. Почему Азербайджан выиграл войну 2020 года, когда проиграл войну 1994 года? Потому что сейчас он экономически и, как следствие, в военном отношении намного сильнее, чем был в 1994 году, в основном из-за богатства, обеспечиваемого минеральными ресурсами, особенно нефтью и газом, и потому, что он активно поддерживался Турцией. Напротив, с армянской стороны Россия, как правило, действовала более осторожно из-за своей предыдущей политики в отношении Украины и Крыма. В целом более широкая позиция авторитарного турецкого правительства Реджепа Тайипа Эрдогана, особенно после его «всеобъемлющего» прихода к власти в 2014 году и после неудавшегося переворота в июле 2016 года, также сыграла важную роль в возобновлении эскалации открытого конфликта. Эрдоган мечтает об исламской сверхдержаве между Востоком и Западом и видит «братскую нацию» Азербайджан как свою естественную сферу влияния, подобно китайской провинции Синьцзян (уйгуры). Он проводит политику великих держав от Кавказа до Сирии и Ливии. Вот почему некоторые думали, что эта война по иронии судьбы стала концом независимого Азербайджана, потому что страна стратегически стала частью сферы турецкого влияния. Как всегда бывает в конфликтах, поведение Турции обусловлено также стремлением к мести со стороны тех, кто считает себя недооцененными или не воспринимаемыми всерьез - другими словами, это также связано с политической психологией. Прежде всего, Эрдоган хочет показать ЕС, что у него есть влияние.
Подводя итог, исполнительный директор Потсдамского института мировых тенденций в области международной политики Эрхард Кром в диалоге с автором изложил ситуацию такими словами:
Действия России и Турции в регионе обычно изображаются как соперничество. Квинтэссенция их действий на Кавказе и Ближнем Востоке заключается в том, что они оба расширяют свои позиции, но не вместе, а в псевдоконкурсе, который по сути сводится к взаимности. При этом они вытесняют Запад, ЕС и США из конфликтов и их разрешения и геополитически из региона. Турция усилила контроль над Азербайджаном. Путин никогда не хотел плохих отношений с Алиевым. В Армении Пашинян моргнул в сторону Запада во время своей «бархатной революции». В этом отношении поражение его и Армении в 2020 году произошло как раз вовремя: Россия теперь имеет более сильное договорное присутствие в регионе с миротворческими войсками, и новый Майдан стал далекой перспективой. Благодаря Путину Армения не потеряла весь Карабах, а Эрдоган заверил, что Азербайджан не выиграет весь Карабах. На западный миг Байден как раз отвечает признанием геноцида армян в Первой мировой войне. Но мне это кажется довольно беспомощным символическим жестом. Между прочим, все аналитики обходят интересный геополитический вопрос: позволяя безработным в настоящее время боевикам ИГ отправиться в Ливию, Чад или на Кавказ умирать в качестве религиозных боевиков, Эрдоган сокращает их численность в Идлибе. Это означает, что России и Асаду не придется там много бомбить, прежде чем этот район однажды будет возвращен правительству в Дамаске, кто бы там ни был в то время президентом.
