Исцеление внутреннего ребенка начало/39/40
Настасья Сергеевна все больше и больше раздражалась на Сашу, ей не нравились его задержки на работе, его разъезды и работа продавцом.
- Что ты нас позоришь, торгаш несчастный? – с насмешкой спрашивала она у зятя, когда ей удавалось застать его дома.
Такое случалось редко, потому что парень все так же ездил на ужин к своей маме, завтракал на бегу, а порою и пропускал утренние чаепития, потому что еще до восхода солнца мог уехать в область.
- Я не понимаю, для чего Саша живет с нами, - начала однажды свой разговор Настасья Сергеевна с дочерью, - как будто комнату в общежитии снимает! Ни помощи от него никакой, ничего. Приносит деньги, ну и что? Он их обязан приносить, раз дочку заделал. А тебе-то он для чего? Радость от него какая? Твое, конечно же, дело, - шумно отхлебнув чай, произнесла мать, - но я никакой пользы в его проживании здесь не вижу. Только полы грязью топчет.
Лариса молчала. Какая польза должна быть от мужа, она не знала. Ее утомляли ночные приставания молодого мужа, казались неприличными, когда через комнату от них ворочалась мама. Если Вероничка во сне начинала хныкать, то дверь тут же распахивалась настежь и на пороге комнаты появлялась мать:
- И что вам не спится?! Совсем ополумили твои родители, моя сладенькая, - бабушка бережно брала внучку на руки и начинала ходить по комнате, качая на руках ребенка.
Саша пытался громким шепотом остановить ее:
- Да, мы бы и сами успокоили дочку!
Но теща только махала в ответ на него рукой:
- Я вижу, чем вы заняты сами, - презрительно сверлила она глазами молодых, и в свете Луны от этого казалась Саше страшной ведьмой.
Ларисе такие ситуации были на руку, она быстренько заворачивалась в тепленькое одеяло и засыпала под мерное убаюкивание матери.
Молодая жена каждый раз искала повода отказать ласкам мужа, то с утра меня не буди, то дочка сейчас уже проснется, то ты поздно пришел, спать уже хочется. Саша задумался о том, чтобы снять квартиру и жить отдельно, но две женщины одновременно осадили его пыл стать семье самостоятельной ячейкой:
- И что Лариска будет делать одна весь день? Когда готовить ей? Как учиться? Это мне только весь день туда-сюда к вам бегать придется! Тебя все равно целыми днями днем с огнем не сыскать, - накинулась с претензиями на него теща.
Молодая жена лишь довольно улыбалась, она слабо себе представляла жизнь без мамы с маленькими ребенком на руках.
С утра она просыпалась от сладкого аромата блинчиков, которые пекла для них мама, Вероничка уже в это время толкалась с бабушкой на кухне, всячески помогая ей: то ручонками в миску с тестом залезет, проверяя, как оно будет тянуться за ее пальчиками, то сахар по столу рассыпет, а затем развезет его до края стола. И все надо попробовать язычком лизнуть, пока бабушка или мамка не видит.
Настасья Сергеевна в такие минуты не знала, за что ей хвататься!
- Ах, свинота ты такая! – ругала она свою внучку, смахивая в блюдце сахар со стола, - что ты тут хозяйничаешь?! Игрушек тебе что ли своих мало?
Вероничка же в это время вытирала грязные ладошки о себя, чем еще больше раззадоривала бабушку:
- Ты что делаешь? Ну, кто тебя таком учит, а? Ты как в садик-то у нас пойдешь? Учишь тебя, учишь уму-разуму, тебе хоть кол на голове теши, никакой опрятности!
До Ларисы, еще немного решившей понежиться в постельке, доносилось с кухни лопотание Веронички, которая пыталась объяснить бабушке на своем детско-тарабарском, что тесто – это и не тесто вовсе, а океан, а пальчики ее – это рыбки, которые решили в нем поплавать, а сахар – он вообще сам рассыпался, а она ему помогала добежать до края стола и прыгать на пол, потому что это такие маленькие беленькие букашки, им надо бежать скорее к себе в лес, там их ждет мама.
Настасья Сергеевна только руками удивленно в ответ разводила:
- Всякую ерунду сочиняешь на месте. И ни стыда ведь, ни совести!
Вероничка довольная своими проделками, слазила со стула и бежала в комнату к матери, пытаясь спрятаться у нее под одеялком от гнева бабушки.
Другие мои рассказы: