***
Я никогда не отличался хорошей памятью. Хотя, с чем сравнивать! Вряд ли мои сверстники и одноклассники считали, что у меня плохая память. А по сравнению с моим старшим братом, у которого личная телефонная была всегда в голове — не было у меня никакой памяти. А в сравнении с одним однокашником, с которым мы учились вместе в институте, на одном курсе, а потом вместе по распределению работали на заводе и жили в одной комнате в заводском общежитии — вообще отрицательная память была. Бывало, проснемся мы в общаге в выходной день, и Валера, задумчиво потягиваясь и закуривая папиросу — тогда это у нас модно было, покурить, прежде чем вставать, — задавал себе вслух один и тот же вопрос.
— Так, что я делал в этот день год назад? Ага, сначала я позавтракал в буфете, съел то-то и то-то. Кстати, сметана была классная! Потом на лекции пошёл — сначала была философия, потом вышка, ну и так далее. А после лекций за пивом пошли, в Овраг подпольщиков (литературная достопримечательность — там снимали фильм про Тимура и его команду!) — ну, или на какую-то другую точку. В те времена работающие пивные точки жили блуждающей жизнью, и те, кто обладал информацией, где сегодня дают пиво, и какое, ценились на вес Ванги.
Хорошо ли помнить всё, что было в прошлом? Когда помнишь не всё, то, значит, помнишь главное. Самое волшебное — хоть хорошее, хоть плохое. А если помнишь всё — тогда как узнать, что было главным, а что нет?
До того момента, как я перешел четвертый класс, мы жили в железнодорожном поселке городского типа в Пензенской области. Родители работали учителями в железнодорожной школе. Преподавали математику и физику. К воспитанию детей подходили ответственно, и ничего для этого не жалели — ни времени, которого у них было мало, потому что вечерами, после уроков, они проверяли тетрадки и готовились к завтрашним урокам, — ни денег, которых всегда не хватало и каждый месяц приходилось занимать у соседей до получки. Можно себе представить, например, скольких лишений стоила покупка пианино, которое стоило, насколько я помню, шестьсот тридцать с чем-то рублей — примерно зарплата родителей за три месяца. Само собой, у нас было много книг — по тем временам и обстоятельствам, конечно.
Читал я, конечно, всё то, что читало всё мое поколение. Буратино, Чипполино, Том Сойер, Незнайка, Элли со своей командой — любимые герои. Авторы — Бианки, Маршак, Виктор Носов, Аркадий Гайдар, Борис Житков, Перельман, и многое другое — всё не упомнишь. И все эти книги были в нашей семейной библиотеке — не припомню, чтобы мы ходили в библиотеку или одалживали книги у соседей и знакомых. У нас одалживали, это да.
Мы жили в двухэтажном доме на восемь квартир, построенном для работников железной дороги, с удобствами на дворе, печкой (двумя, русская и голландка), с колонкой на улице, и собственным двором. Ни у кого в доме не было изначально телевизора — первый появился у наших соседей незадолго до того, как мы переехали в город. Дети всё свободное время проводили на улице — там в те времена было всё волшебство на свете, и оно затмевало волшебство книг. Игры в войну, прятки (волшебное общедворовое событие, в котором участвовали даже почти взрослые парни!), охота на чердаках на голубей, купание и рыбалка в пруду, строительство снежных крепостей, рытье землянок, рогатки, поджиги, луки со стрелами, ну и прочие забавы, которым нет числа.
У нас был диаскоп и множество диафильмов. По субботам, под вечер, когда начинало темнеть, мы занавешивали окна, вешали на стену простынь, включали диаскоп и начинали смотреть какую-нибудь сказку. Детишки со всего двора собирались на это мероприятие. Кто-то один читал вслух надписи с экрана — поначалу это была мама, а потом, кажется, и детям доверяли это дело. И это было волшебство! Помню только один диафильм — «Сказание о Кише». Там ненецкий (может, чукча) мальчик охотился на белых медведей. Он придумал скручивать китовый ус в клубок, смазывать салом и замораживать. Раскидывал эти шарики, где ходят медведи, те их съедали, сало таяло, и... Ну, в общем, ужас!
Диафильмы — это литература! Это книги с волшебными иллюстрациями. Несмотря на экран и цветные картинки — ничего общего с кино у диафильмов нет. Потому что текст написан на экране, его надо читать. Иллюстрации — это маяки, на свет которых идет воображение читателя. А воображение воссоздает по тексту мир, описанный автором, но так, как он выглядит в глазах читателя. Даже так: читатель по схематичному описанию автора воссоздает свой мир, чем-то похожий на авторский, но и в чём-то отличающийся.
Чтение, в том числе слушание чтения — это творческий процесс, развивающий воображение и мышление. А кино — это процесс пассивного созерцания, развлечение. И для этого конкретного случая максима «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» неверна. Лучше прочитать, чем увидеть в кино! Хотя, конечно, многое зависит от того, как написано и как снято. Но это уже детали. Если говорить о хорошей(?) литературе, о книгах и их экранизациях, то это почти всегда верно.
Продолжение следует...