Karbofos-poganka, ты обещала нарисовать мне деньги. Надеюсь ты просто перфекционист и рисуешь так долго, чтоб добиться стопроцентного сходства. А не просто забыла.
Если здоровье и семья, в которой рождается ребенок, зависят от кармических ошибок, то в прошлой жизни я явно что-то натворила.
Моя семья не была маргинальной в настоящем смысле этого слова, хоть мы и едва сводили концы с концами. Родители были замечательными людьми, но я так и не смогла по настоящему их узнать. Отец большую часть времени отсутствовал, а мать разрывалась между бытовыми делами, работой и нашим воспитанием. Воспитание было достаточно лояльным и заключалось в выполнении маминых поручений. Не деритесь. Развесьте белье. Ложитесь спать. Наведите в комнате порядок.
Мне иногда кажется, что для нее не существовало каждого члена семьи по отдельности. У нее были мы - девочки, Кирюша и отец - как Бог.
Нас было пятеро. А все потому что отец мечтал о наследнике. А мать мечтала исполнить его мечту.
Я родилась вслед за сестрами абсолютно случайно. К моменту беременности мной родители уже не полагались на случай и желали младенца исключительно мужского пола. К счастью для меня узистка ошиблась. А Кирюша появился пятым, после четырех лет надежд, узи и выскабливаний.
Отец наш работал вахтой, а мать - санитаркой в соседнем селе. Нехватка денег даже на продукты заставили ее вернуться к работе раньше окончания отпуска. Старшая Люба уже уехала учиться в районный центр, поэтому за "маму" с Кирюшиного годика оставались одиннадцатилетняя Каролина и девятилетняя Вера. Они же, в свою очередь, перекладывали часть обязанностей на меня. В пять лет я, как и любой ребенок, предпочитала игры с братом мытью посуды, поэтому он хвостиком таскался за мной, выбрав на роль няни. Так что одинокой я себя не чувствовала.
Забыла представиться. Меня зовут Светочка-людоедочка, и я стала главной героиней, потому что не писала Кротику слова восхищения.
Мои старшие сестры, Вера и Каролина, унаследовали от отца-татарина темные с поволокой глаза и веселый нрав. От кого же им передалась предприимчивость на грани фола - неизвестно. К тринадцатилетию Каролины сестры были известны далеко за пределами поселка, но тем не менее жители относились к ним довольно снисходительно.
- Козу украли Петровские - жаловалась одна старушка другим, ожидая открытия магазина - я с ног сбилась, по всему поселку бегала. Смотрю, а Нинкины девки на базаре ее продают. Покрасили черти чем, как будто Маньку свою не узнаю. А они мне нагло так: "Баб Кать, у вас белая коза была, а это черная. Бенгальская порода".
Народ, обступивший рассказчицу, только посмеивался. Я стояла у дверей магазина и тщательно изучала режим работы. Мне нужно было взять молока в долг.
- Так может взаправду спутала - заступилась за сестер другая старушка - сама ж рассказывала, как сослепу волчонка привела домой - думала собака.
- Но из ума то я не выжила! - спорила рассказчица - Манька меня тоже узнала, ластится, блеет. А эти...уперлись и все: ты, говорят, баба Катя, белую козу искала, вот и ищи дальше. А хочешь, черную покупай. По-соседски за пол-цены уступим.
Слушатели деланно возмутились, послышались сдавленные смешки.
- А дальше? Дальше то что? - нетерпеливо выкрикнула продавщица, незаметно присоединившаяся к толпе
- На тыще сторговались - смущенно махнула рукой баб Катя - пусть хоть разок от пуза наедятся.
Когда с вахты возвращался отец, обязательно устраивали праздник. Отец был человеком щедрым, но простоватым, поэтому гости задерживались у нас неделями. О нас, к своей чести, он никогда не забывал. Отправлял детей в город "приодеться" с матерью, а после - и со старшей Каролиной.
Деньги обычно кончались быстро. Мать едва успевала отдать продавщице долг и свозить нас в областной центр. А оставшиеся две-три недели до вахты он ходил хмурый, погруженный в свои мысли. Мы, дочери, да и мать, старались не попадаться ему на глаза в таком состоянии. Потому что тут же бывали обвинены в праздности и получали список поручений. Исключение делал лишь для Кирюши - брат, как солнышко, заряжал его своей улыбкой заставлял поверить в лучшее будущее.
Я отлично помню последний день существования нашей семьи. Это были последние числа августа: моя форма уже висела в шкафу - выстиранная и тщательно отглаженная Верой. Ну и что, что не новая и немного великовата. Зато форма. Школьная. Своя.
Отец должен был вернуться на днях, а мама заступила на сутки.
Не знаю почему Каролина повела нас к озеру. Обычно она избегала лишней ответственности и предпочитала смотреть за нами во дворе.
Мы подошли со стороны леса - берег там был более пологим. Несмотря на конец лета, было довольно многолюдно, ведь озеро мелкое и в солнечный день прогревается быстро.
Купаться мы ходили по очереди: мы с Кирюшей, потом Вера с Каролиной. Сестры заплывали чуть ли не до середины, а нам строго-настрого запрещали заходить глубже, чем по грудь. Кириллу на днях исполнилось три и он гордо расхаживал в надувном жилете. Невзначай в пятый раз показывал мне картинку возрастного ценза и гордо повторял:
- Смотьи, мне узе мозьно.
Практически сразу к нам присоединилась компания из трех подростков - одноклассников Веры или Каролины. Сестры отчаянно флиртовали с парнями, а я мысленно влюбилась, вышла замуж и родила двоих детей от третьего. Нас же трое на трое, несправедливо, что меня считают малявкой. Я всячески пыталась влиться в беседу, но меня то отправляли то поплавать, то поиграть с Кирюшей.
Часам к пяти, когда зной начал спадать, мы засобирались домой.
И только тогда заметили, что Кирюша исчез. В своем желтом надувном жилете, которым невероятно гордился.