В сентябре 1944-го меня назначили мастером в пятую стройконтору ОСМЧ «Бокситстрой». Всего месяц назад организовали ее на Третьем Северном руднике. Главным инженером назначили горного инженера Леонида Александровича Юшкова, главным механиком — Ивана Семеновича Никульникова, макшейдером — Ивана Максимовича Иванова, а начальника конторы еще не было. Я оказался четвертым руководителем, а из рабочих были два инструктора по плотницким работам — Федор Павлович Ишков и Владимир Яковлевич Рылов.
Ни шахт, ни поселка там еще не было, работы СУБРом велись только в карьере. На второй день моей работы с Юшковым и Ивановым отправились мы осматривать места заложения малых и капитальных наклонных шахт. По западному борту карьера стоял лес. Знаков разбивки мест заложения шахт мы не нашли: лес, кустарники, мох и новые поросли леса, а местами еще и болото — где тут искать? И Юшков решил пригласить на следующий день сюда тех, кто делал разбивку. Это были работники проектного института Союзникельоловопроект (СНОП), потом переименованного в Гипроникель. Они и показали нам места и дали схему нахождения знаков.
Рабочих пока не было. Дней через десять главный инженер сообщил, что рабочие будут пешком ходить сюда из зоны фильтрационного лагеря с Кальи. Дороги еще не было. Не было и проектной документации наклонных стволов шахт, сказали: будет позднее. А чтобы время зря не терять, дали нам разбивку мест строительства четырех коттеджей будущего поселка.
Пошли опять смотреть место втроем, тем же составом. Пришли. Территория вырубки леса оказалась большой. В одном месте увидели остатки какого-то сгоревшего строения и обгоревшие железные кровати. Нашли место, где надо строить коттеджи. Кстати, они и сейчас там стоят и в них живут. Юшков сказал: «Пока тебе делать нечего, будешь строить. Завтра утром будь на этом месте. Придут рабочие с Кальи. Завези инструмент лошадкой — топоры, лопаты, кайла, ломы, пилы. Иванов сделает разбивку и обноску этих домиков». Так и сделали.
Местом сбора всех работников поначалу была землянка. Это был одновременно и склад инструмента, и контора. В землянке был сбитый из досок пол, стояла железная печка и четыре чурбака вместо стульев. По углам лежал нехитрый ручной инструмент. Потом построили вторую землянку, оборудовали контору и обогрейку.
На другой день (это было 10 сентября 1944 года) я встретил рабочих, примерно человек двадцать с двумя охранниками. Провел инструктаж, раздал инструмент, и начали мы копать ямы под установку деревянных стульев —фундаментов под два коттеджа. А леса для стульев не оказалось. Пришлось по указанию Юшкова свалить рядом стоявшие огромные лиственницы, раскряжевать их по размеру и обжечь на костре ту часть, что будет погружаться в яму. Таким образом сделали два стульчатых фундамента. На этом я работу закончил и перешел на закладку устьев наклонных стволов шахты 15-15 бис.
Далее строительство поселка и временных проходческих поверхностей наклонных шахт вели старший прораб Иван Антонович Сыченко и мастер максим Иванович Коробков. Рабочие с фильтрационного лагеря Кальи были представлены молдованами и украинцами с освобожденных от оккупации территорий. К концу сентября контора получила значительное число рабочих из фильтлага. И во второй половине сентября-октябре были заложены устья стволов трех малых наклонных шахт и двух капитальных наклонных: 1,2,3 малые, 5-5 бис и 6-6 бис капитальные. Контору Пополнили инженерами, техниками и служащими. Темп работ нарастал.
Начальником конторы назначили Павла Михайловича Чванова. Главный инженер Юшков ушел, не помню куда. Его заменил Евгений Федорович Гаврилов. На проходке устьев наклонных стволов все делали вручную. После отбойки породу по полкам (их насчитывалось до 12-ти в лесенку) перекидывали лопатами. Работали только в дневную смену. От забоя до места отвала по полкам перебрасывали породу лопатами в цепочке до 35-ти человек. В забоях была в основном глина, поэтому шпуры «бурили» ломами, раскаленными на кострах: забивали их в глину кувалдами, вручную вращали, а потом выдергивали. После этого вели взрывные работы.
В месяц проходили по 6-7 метров ствола, а крепили их деревом в 20-22 сантиметра диаметром. На работу ездили трудовым поездом, так он тогда назывался. Лежневая дорога бала только до Второго Северного рудника. Часто было так, что до работы — поездом, а с работы пешком до поселка СУБРа. Поселок городом назвали в ноябре 1944-го…
Владимир Павлович, «Наше слово» № 39 (8605) от 2 апреля 2001 г., Историко-краеведческий выпуск «Вагран» №57