Казалось бы, что может быть более далёким от политики, чем пейзаж? Однако и пейзаж вполне может быть политическим! Ведь, как и любое произведение искусства, пейзаж выражает определенную идеологию и воззрения своего создателя: например, он может символизировать бегство от развращенной цивилизации, как в творчестве французских барбизонцев или Поля Гогена. А солнечные морские виды дивизионистов конца XIX–начала XX века были напрямую связаны с анархическими взглядами их создателей (об этом как-нибудь ещё напишу).
Однако сегодня речь пойдет о политическом измерении романтического пейзажа – на примере буквально нескольких работ немецких художников, которые сейчас представлены на выставке «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии» в Третьяковской галерее на Крымском валу.
Немецкие художники-романтики смотрят на природу идеалистически – но в этой идиллии скрывается мощный революционный потенциал. Он может выражаться по-разному – например, через противопоставление убогому настоящему героического сказочного прошлого, времен великанов и дольменов. Вот, скажем, работа Каспара Давида Фридриха (1774–1840) на этот сюжет:
Освободительного пафоса исполнены и работы, прославляющие человеческое дерзновение: в них романтический герой обыкновенно противопоставляется природной мощи и тем самым словно уравнивается с ней. Изображенный со спины человек и раскрывающийся перед ним безбрежный пейзаж – один из лейтмотивов творчества того же Каспара Давида Фридриха. Например, на этой картине двое мужчин, забравшись куда-то в горы, созерцают растущий месяц и «вечернюю звезду» – Венеру:
Однако в этой работе главный немецкий романтик выразил свою политическую позицию куда более прямолинейно – через то, как он одел своих персонажей. У мужчины слева на голове черная фуражка, выдающая его принадлежность к буршеншафту (Burschenschaft)– одному из студенческих союзов, которые начали возникать с 1815 года, а уже в 1819 году были запрещены Карлсбадскими указами, направленными на искоренение свободомыслия и против усиливавшихся призывов к конституционной реформе и объединению Германии. Мужчина же справа одет в «старонемецкий костюм» (Altdeutsche Tracht), который можно распознать по характерному массивному бархатному берету. Такой костюм также пользовался популярностью у немецкого студенчества и свидетельствовал о национал-либеральных убеждениях его владельца.
Аналогичные головные уборы можно увидеть на картине Георга Фридриха Керстинга (1785–1847) «На форпосте» (1815), где он изобразил своих погибших товарищей – Теодора Кёрнера, Фридриха Фризена и Генриха Хартмана. Керстинг сражался с ними в рядах фрайкора – партизанских войск, участвовавших в Освободительной войне против Наполеона. Об доблести его друзей свидетельствуют Железные кресты на униформе – военная награда, учрежденная королем Пруссии, Фридрихом Вильгельмом III, в 1813 году, когда он в общем под давлением общественности наконец решился выступить на стороне борцов с французскими оккупантами. К слову, Железный крест стал первой наградой в Европе, которая вручалась вне зависимости от чина или сословия, но только за боевые подвиги. Таким образом, даже сама эта награда воплощала собой важные для эпохи романтизма идеи величественной простоты («железо – для чести»), братства и единства. Не стоит говорить, что дубовая роща на этой картине также символична: дуб – германский национальный символ, знак стойкости, и фрайкоровцы здесь сами уподобляются этим мощным деревьям. На парной к этой вещи картине изображена девушка (символизирующая Германию), которая плетет венки для героев войны, чьи имена вырезаны на стволах дубов.
С окончанием Освободительной войны в Пруссии происходит наступление на либеральные идеи, и сверхпопулярный у свободолюбивых молодых людей старонемецкий костюм оказывается под запретом – также, как и «революционные заговоры и демагогические объединения» (как значилось в Карлсбадских указах). Так что когда Фридриха спросили, кем являются его созерцающие луну персонажи, он ответил: «Они строят демагогические козни». Развернувшееся в 1820-е годы преследование «демагогов», особенно сильное в Пруссии, сложно не сопоставить с указом о борьбе с тунеядством в СССР, по которому преследовали неугодных советской власти поэтов или художников. Любопытно, что в другой картине в образе любующихся на луну «демагогов» в старонемецких костюмах Фридрих изобразил своего друга Василия Жуковского с братьями Александром и Сергеем Тургеневыми, которые совершили совместное путешествие в Германию в 1826–1827 годах. Хотя неправильно сказать, что они любуются луной – скорее, ощущают свое единство с бесконечным космосом и, разумеется, мечтают о свободе.
Выставка в Третьяковской галерее открыта до 8 августа – не пропустите.
Подпишитесь на мой блог об искусстве на Яндекс-Дзен, а также на мой телеграм-канал – там ещё проще следить за обновлениями.