Идти по травяному морю можно было в любую сторону. Море было бескрайним, и куда бы я ни поворачивался, сливалось с небом. Граница слияния зелёного и синего была четко очерчена и далека, скорее всего недостижима. В этом мире, я назвал его раем, было тепло, ясно и тихо, тихо в человеческом понимании.
Мы часто не слышим окружающий нас мир, считаем его своим, а он живет своей жизнью, и может не зависеть от нас, считая нас временным явлением, приходящим на короткое время. Сколько тысячелетий своей истории знает человек? Не так уж и много, если сравнивать с историей существования планеты.
Сначала я растерялся и не знал, в какую сторону отправиться. Но Мотылек настойчиво звал за собой. А мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Правда куда он мог привести, оставалось загадкой. Но я доверился этому крохотному разумному созданию. Смотритель наверняка передал его мне с определенной целью.
Мотылек летел невысоко над травой и делал круги, ожидая. Я раздвигал густую траву руками, шел медленно, трава смыкалась за мной. И моего следа не оставалось. Как-будто здесь и не прошел никто. След человеческий на земле. От одного он может остаться надолго, а от другого тут же исчезнет. Да может и исчезать будет нечему.
Белый туман начал снова сгущаться, идти стало проще, я спускался по отлогому склону. Куда? Направление было верным. Мотылек сел мне на плечо и молчал. Значит я шел правильно. Впереди стало слышно тихое журчание воды, ощущалась сырость, и скоро я оказался на берегу небольшой реки.
Река тоже заросла травой. Тихо струилась вода, обтекая упавшие деревья. Река стремиласьсь вырваться на простор, быть может слиться со своей сестрой и продолжить путь вместе. Вместе всегда проще преодолевать препятствия.
Река была чем-то мне знакомой. Нужно было обязательно попасть на другой берег. Только оказавшись там, можно было понять, где я оказался, куда меня привел Мотылек. Теперь он тихо сидел на плече и ждал. А я, сняв ботинки и закатав джинсы, пошел вброд по ровному песчаному дну. Вода все же дошла мне до пояса, но это было уже не важно.
Это была тихая река из моего детства. Выбравшись на противоположный берег, я окончательно вспомнил ее и вспомнил это место. Вдоль берега тянулась узкая дорожка, а за ней чернел старый дощатый забор с такой же дверью, закрытой на простенький замок.
Я подошел к двери, просунул руку в щель между досками и достал ключ, висевший на гвоздике с той стороны. Это заученное движение всплыло в моей памяти. Замок легко провернулся, калитка скрипнула. Огород и сад моего деда встретили такими, какими были в моем далеком, почти забытом детстве.
Вдоль забора росла малина, дальше была окученная картошка, клубника. Дед торговал этой клубникой на рынке маленького городка, где прожил всю свою послевоенную жизнь. И меня он брал на рынок. Уже тогда я понимал, как непросто зарабатывать деньги.
Тропинка от огорода поднималась по небольшому склону между кустами смородины слева и вишней справа. Чтобы было проще ходить, дед соорудил земляные ступени, обозначив их досочками. Я знал каждую ступеньку на этой лестнице. А еще здесь был поручень, за который можно было держаться в дождь, когда ступени становились скользкими.
На верху меня ждал наш дом. Я с благодарностью посмотрел на свое плечо и не увидел Мотылька. Он выполнил свою задачу, привел меня на мою родину, в дом, где я когда-то родился и провел детство.
На крылечке сидела моя бабушка, бабушка Надя, и улыбалась. Она узнала меня уже взрослого, хотя ушла очень рано, когда мне было года четыре. Я хорошо помнил ее, такая она и осталась, добрая и тихая.
- Здравствуй, Шурик, - она встала и с улыбкой разглядывала меня, - вон ты каким стал.
- Здравствуй, баба Надя, - так я называл ее. А бабушка назвала меня по своему - Шурик. Не любил это имя, но терпел, за ним стояла любовь, настоящая, непродуманная.
Эта встреча не удивила меня, а принесла тихую радость. Не мог отделаться от чувства, что все это ненастоящее, кем-то придуманное. А может я провалился в долгий тяжелый сон, где кошмары чередовались проблесками радостных воспоминаний.
- Ты здесь одна живешь? - мы прошли в дом. Я оглядывался, плохо узнавая его.
- Не узнаешь? После меня много изменилось?
- Да нет, не очень. Я плохо помню, как было при тебе... Маленький еще был. Но ты принесла сюда свое... что-то неуловимое.
- Саша, и я здесь.
Я обернулся на знакомый надтреснутый голос и увидел тетю Клавдию, дедушкину сестру, выходящую из своей комнаты, в которой она одна прожила всю свою жизнь. Только ушла позже бабушки.
- Здравствуй, Клавдя.
- Здравствуй, внучок.
Мы стояли в коридоре, разглядывали друг друга и не знали что еще сказать. Слишком многое теперь разделяло нас. И прежняя жизнь давно ушла в прошлое. Бабушка намыла принесенную в корзинке собранную клубнику, положила в миску: "Угощайся... помнишь... своя."
- Помню... вкусно... настоящая? - я вопросительно посмотрел на бабушку, Клавдию, мы сидели на кухне за столом, накрытым пестрой клеенкой. Мои джинсы висели на веревке за окном и сохли, покачиваясь на ветру.
- А как же, здесь все настоящее, и работа тоже настоящая, ответила бабушка.
- На огороде работы всегда хватает, - добавила Клавдя.
- И здесь трудиться надо?
- А как же. Бездельников здесь не любят. С Ваней там проще было жить конечно.
- Я встретил его.
- И где он, Ваня, как живет?
- Хорошо живет, - я замялся и добавил, - ему нравится.
- Опять кого-то себе нашел?! - недовольно спросила Клавдя.
- Нет, - я усмехнулся, - один живет. Там все ненастоящее... как нарисованное: река, деревья... трава.
Дедушка после ухода бабушки сразу женился и привел в дом другую жену. Тогда это не понравилось и моей маме, и Клавдии. Но, так вот он поступил тогда.
- А живет в чем?
- Землянку выкопал. Говорит - как на фронте. Да... он ведь тебе тут просил передать... - я начал рыться в вещмешке и нашел пакетик, свернутый из старой газеты.
Бабушка в волнении взяла в руки пакетик: "Мне?!"
- Тебе.
- Значит не забыл меня? К нам не собирается?
- Нет, как же. И знал наверное, что я тебя увижу. Но насчет сборов... не знаю. Да... там и родители мои... рядом с ним.
- Надь, что там Ваня послал, посмотри, - Клавдя в нетерпении смотрела на пакетик.
- Потом, - бабушка убрала пакетик в карман халата. Он был для нее дорог, но как относиться к подарку, она еще не знала, хотя и осталась довольна, - лучше о родителях расскажи. Мы ведь о них ничего не знаем.
- А что. Они ведь жили последнее время отдельно. Потом мама первая ушла. Отец успел еще раз жениться... Только не на долго уже. А теперь вот... опять вдвоем.
- И Ваня с ними?
- Они на другом берегу реки. Живут в шалаше. Деда не видят и меня не видели. Но дед говорит, что так и ругаются, как при жизни. Так вот. И горбатого могила видимо не всегда может исправить.
Мы помолчали.
- Да... я ведь уже здесь сестру свою встретил.
- У тебя и сестра была? Значит у меня еще и внучка есть?
- Должна была быть. Да видимо не вышло.
- Это как так, не вышло? Что там дочь моя натворила? - бабушка не на шутку рассердилась.
- Не знаю. Я маленький был. Но и тогда они все ругались, и деньги копили то на одно, то на другое. Второй ребенок все был не вовремя. А уже в конце мама пожалела, что я у них один, да еще и неудачник, - я замолчал. Молчали и бабушка с Клавдией.
- И что сестра твоя? - наконец спросила бабушка.
- Вера? -я улыбнулся, представив свою маленькую сестренку, девчонку, которую я спас, найдя никому не нужную на страшной лестнице.
- Где она теперь?
- У ней теперь свой мирок, добрый, пусть и нарисованный.
- А ты не мог взять ее с собой, сюда, к нам? - спросила Клавдя.
- Нет, нерожденные души не могут быть вместе с прожившими жизнь, - ответила бабушка. - А ты сам-то как здесь оказался? Ты не наш, тебе еще рано.
- Не знаю, оказался на дороге, потом пустой город... лестница... и разные миры, где живут люди потом, как и вы.
- Тебе нельзя и у нас задерживаться. Пора! - бабушка кивнула на дверь за моей спиной.
Я вздрогнул и обернулся. Но нет, черного человека не было. Зато на ручке двери сидел Мотылек, мой провожатый. Он снова появился и тоже торопил меня, в нетерпении взмахивая крылышками.
- Пора! - я решительно встал из-за стола, одел влажные джинсы, принесенные Клавдей, привычным движением завязал вещмешок и закинул за спину. Он опять был тяжелым. Клавдя успела наложить в него еды. А мой котелок был полон свежей клубники. Мы обнялись, расцеловались, и я, выйдя за порог, пошел быстрым шагом дальше, не оглядываясь. Мотылек летел быстро и был уже далеко впереди.
Продолжение рассказа здесь.
Начало рассказа здесь.
Если вам интересно - приглашаю на мой канал, поделитесь статьей со знакомыми и друзьями в соцсетях. Можно даже поставить лайк - он же палец вверх.