Глава 103
Роман подъехал к кафе, припарковал машину на стоянке, заглушил мотор, взял сумку с заднего сидения, вышел из машины, закрыл её. Холодный ветер швырнул под ноги осеннюю листву и затих.
Хлопнула дверь машины, стоящей рядом. Роман обернулся на звук. Николай уже шёл к нему навстречу. Встретились, обнялись, похлопали друг друга по спине и оба сразу в один голос спросили:
- Как ты? – потом расхохотались.
- Пойдём, здесь холодно, за столиком поговорим, - сказал Роман.
Через несколько минут они сидели за столиком и просматривали «меню», принесённое официантом.
- Рассказывай. Ты буквально светишься весь, - сказал Николай. – Пролетел слух, что ты развёлся с Софьей. Из-за другой светишься, да?
- Развёлся, это правда. Причина была очень веской. Но свечусь, как ты говоришь, не из-за другой женщины, её ещё нет. Коль, не буду томить, поделюсь с тобой радостью и счастьем, слушай, - и Роман начал рассказ с поездки к отцу Михаилу, рассказывал долго, и закончил словами. – Теперь мой ангел со мной. Всё меняется. Даже отец приезжал в гости. Представляешь, семнадцать лет не был, приехал, прощение просил.
- Простил?
- Его, да, простил, а мать нет, - признался Роман.
- Я рад за тебя, правда, очень рад, - улыбнулся Николай. – Представь, ехал сюда, волновался, не знал, как с тобой говорить о Сашке, как не задеть при разговоре твою старую рану. А тут радость такая! Три месяца счастья!
- Да, три месяца, начало пути друг к другу, - покачал головой Роман. – Понимаешь, Сашка был с тобой все эти годы, ты знаешь его. А я, я совершенно не знаю свою дочь, так же как и она меня. Мы каждый день узнаем что-то новое друг о друге, учимся жить вместе. Я боюсь снова наделать ошибок.
- Ну, от ошибок никто не застрахован, - сказал Николай.
За своим разговором они не заметили, как прошло полчаса, и официант принёс им заказанный стейк из говядины.
- Мне легче, у меня Лидка сглаживает все острые углы в отношениях с Сашкой, и то есть непонимание, - признался Николай.
- Сашка и Женька учатся в одном классе, - сказал Роман. Николай удивлённо посмотрел на друга. – Ты думаешь, я случайно позвонил тебе вчера?
- Не знал, что они учатся вместе. Так почему позвонил? – спросил Николай.
- Саша написал Женьке записку. Да не удивляйся ты так, Женька вторую неделю не ходит в школу. Звонить ей Маргарита запретила, вот и пишут ей ребята записки, передают через Гришу Петрова, а она отвечает, всем отвечает, коротко, но всем, - уточнил Роман. - В записке Саши была всего одна строчка, я сам видел, Женька вечером показала её. Я бы назвал это не запиской, а криком о помощи. Он написал «Подскажи, как помириться с папой?»
- Интересно. Ты всех ребят и их родителей в классе знаешь?
- Нет. Я знаком только с Гришей Петровым, за обучение которого плачу, как спонсор, и с Вовкой Фоминым. С ним я познакомился случайно в пятницу в аэропорту. Мы с Женькой деда встречали.
- А почему подумал, что Саша мой сын?
- Не я подумал, Женька подумала. Я рассказывал ей, как мы с тобой вместе приехали из Москвы в Пермь учиться. Она запомнила фамилию и предположила, что Саша, возможно, твой сын, позвонила мне, а я тебе вчера позвонил.
- Ты знаешь, что она ему ответила? – спросил Николай.
- Знаю. У нас нет секретов и тайн друг от друга. И я, и она рассказываем всё и спрашиваем обо всём друг друга. Понимаешь, мы договорились каждый вечер всё обсуждать и обо всём рассказывать. Она написала ему « Подойди к папе, посмотри ему в глаза и скажи: «Выслушай меня, я всё расскажу. Я не мог поступить иначе».
Так что будь готов, дружище, он тебе сегодня всё расскажет.
- Спасибо, Ром. Ты мне помог. Если честно, то игра в молчанку затянулась. Да и по опыту скажу, глупая игра. Исправить ситуацию этой игрой невозможно. А ком обид, как бы точнее выразиться, спрессовывается, что ли. Это с чужими людьми можно, наверное, так поступать, с теми, которых хочешь выкинуть из своего окружения, да и из жизни. Замолчал, ушёл, забыл. А с родными разговаривать надо, объяснять свои поступки и действия, извиняться, просить прощение, если признаёшь, что виноват сам, а так же давать возможность другим объясниться.
- О, какие мы мудрые стали! – рассмеялся Роман. – Не обижайся, я о нас обоих. Время быстро бежит.
- Да, пока они учатся, они с нами, Осталось то 8, 9, 10, 11 – всего четыре года, а там.., - усмехнулся Николай.
- Что там? – удивлённо спросил Роман.
- А там учиться уедут. В Москву, в Питер, в Лондон. Да кто их знает, куда они уедут.
- Я как-то не думал об этом, - признался Роман.
- Я тоже только сейчас подумал, вспомнив, как мы с тобой сюда ехали. И останемся мы без них, - Николай отрезал кусочек мяса. – Я с Лидкой, а ты? Ром, тебе стоит подумать, с кем ты останешься, четыре года быстро пролетят, и не заметишь.
- Веская мотивация, - усмехнулся Роман.
- Ладно, ты сам разберёшься, вернёмся к Женьке. Скажи, в школе вообще не знают, что она твоя дочь, или кто-то знает?
- Знают только Савелий Игнатьевич и Ольга Владимировна, - признался Роман.
- Эксперимент решили провести, им Гриши мало показалось, да, - спросил Николай. – Как ты вообще согласился на это?
- Не знаю, я, правда, не знаю. Понимаешь, Женька не привыкла видеть себя дочкой богатого папы, да и вряд ли когда привыкнет. Деревня сделала своё дело. Ей проще быть свободной от денег вообще. Она знает им цену и знает, как они достаются. Она прелесть!
Она пришла в класс, выдержала испытание и не сломалась. За две недели подружиться почти со всеми одноклассниками не каждый сможет, а она смогла, - сказал Роман.
- Да, не каждый может, ты прав. Сашка учится с ними с первого класса, но такого успеха, как у Жени ему не видать как своих ушей, - заметил Николай. – Скоро будет родительское собрание. Клара Фаритовна его проводит каждый месяц, как правило, тридцатого числа, подводит итоги. Ты сам придёшь, или бабушку из деревни привезёшь?
- Сам приду. Пора покончить с недомолвками. Знания у ребёнка учителя определили, больше не вижу смысла молчать.
- Ух, Роман, готовься к обороне. Хотя всем можно заткнуть рот одной фразой.
- Какой, подскажи. Я же буду на родительском собрании первый раз в своей жизни, я тоже волнуюсь.
- Тебе нужно только, чтобы учителя сами сказали, что никто из них не знал, о том, что ты папа Жени. И ещё, никому не рассказывай о её прошлом. Кому надо, узнают и без тебя.
- А если сплетни пойдут?
- Ерунда. Учи Женьку спокойно относиться к ним.
Официант принёс чай и счёт.
**** ****
Всё, вставай, поехали, - сказала Тамара Родионовна сыну. Её руки ласково коснулись его плеча.
- Куда? – вопросительно глядя на неё, спросил Стас.
- Сначала к тебе, поговорим, решим, что будем делать, а потом видно будет, - ответила мать.
- Ты не обиделась?
- Ну, что ты, родной мой, конечно нет. Как я могу обидеться на тебя, мой хороший. Ты мой единственный, любимый.
- А Ромка?
- Не болтай ерунды, вставай, пошли, - сменила она свой тон, - и так в фирме все переполошились, не знают, что и думать. Нам лишние разговоры не нужны, пошли, - ушла от ответа мать.
Стас выключил компьютер, закрыл ящики стола на ключ, взял куртку из шкафа и последовал к выходу за матерью.
Он шёл и думал, может быть, и не в первый раз думал, что вот их два брата, но мать то, любит его, а не Ромку, и он снова, как в детстве, чувствовал своё превосходство над ним.
«Ну и что, что у него своя фирма, за то меня и только меня любит мамка. О каком выборе ещё может быть речь. Что можно выбрать лучше, чем любовь мамы, - думал он. – От любви не отказываются, я её тоже люблю. А отец, да какой он отец, он же сам сунул мне в руки этот тест, сам отказался. Роман его сын, а я нет. Интересно, почему он не сказал это утром, почему при матери сунул в руки эти бумажки. Хотел обидеть маму, хотел сделать ей больно», – сделал он заключение. Поток мыслей крутился у него в голове.
Мать, видя его растерянное лицо, сказала:
- Дай-ка мне ключи от твоей машины, я сяду за руль, так будет лучше.
Стас не сопротивлялся, отдал ключи.
Сергей Николаевич видел из окна, как они сели в машину и уехали. Он только усмехнулся.
**** ****
В классе Гриша всем передал Гешкины записки. Протянул записку и Саше.
- Ответила, а ты волновался, держи, - сказал он.
- Спасибо, - сказал Сашка, но читать записку не стал, положил её в карман.
В классе оживлённо обсуждали Гешкины ответы, вернее вопросы, которые она задала каждому однокласснику.
- Во, даёт! Да откуда же я могу знать, где у нас в Перми утки зимуют, - возмутился Славка. – А вообще, кто-нибудь знает, они у нас зимуют?
- Зимуют, - ответила Катя. – Мы с папой и мамой в прошлом году ездили на них смотреть, и я кормила их хлебом. Так было здорово.
Класс шумел. Зиночка не принимала участия в обсуждении. Она сидела за столом, смотрела в окно и молчала.
Прозвенел звонок. Клара Фаритовна пришла в класс. Ей пришлось задержаться у двери в ожидании, когда все угомонятся и встанут, приветствуя её. Наконец, она прошла к своему столу, поздоровалась, разрешила всем сесть и начала свой урок.
В журнале она отметила отсутствие Аксёновой-Тарасовой, спросила, не знает ли кто о состоянии её здоровья. Класс загалдел. Клара Фаритовна подняла руку, требуя тишины.
- Фомин, что скажешь? – спросила она.
- Евгения придёт на уроки в понедельник, - ответил Вовка.
- А чем она болеет, ты знаешь?
- Воспалением хитрости, - выкрикнула Кокорина с места.
- Нет, я не знаю, - сказал Вовка. Я знаю, что она сдала много анализов, но диагноз ей ещё не поставили.
- Интересно? Ты не знаешь, в какой детской поликлинике она их сдавала? – спросила Клара Фаритовна. Ей захотелось самой узнать, чем больна девочка.
- Нет, я не знаю, а Савелий Игнатьевич знает, - ответил Вовка.
- Хорошо, садись, - сказала Клара Фаритовна.
Она продолжила урок в обычном режиме, проверила выполнение домашнего задания, объяснила новую тему. Мысли о предстоящем разговоре с Савелием Игнатьевичем не покидали её.
Мы с разных планет
Анютины глазки