Вдова криминального таланта Гойло: "Жен­ская месть бес­кров­на, но за­то бес­по­щад­на. Я не про­щу смер­ти сво­его му­жа"

Марута Гойло рассказывает о по­с­лед­нем де­ле Афе­ры

Вя­че­с­лав Гой­ло был убит 29 мар­та 2005 го­да око­ло вось­ми ве­че­ра в подъ­е­з­де до­ма на ули­це Стир­ну в Риге, где ко­г­да-то жи­ла его мать.

Начало истории любви ЗДЕСЬ

Ряд при­зна­ков ука­зы­вал, что Гой­ло кил­ле­ров знал и по­то­му спо­кой­но по­шел им на­встре­чу. В не­го вы­пу­с­ти­ли пять пуль: один из убийц тя­же­ло ра­нил жер­т­ву, дру­гой до­бил. Род­ные лю­ди слы­ша­ли вы­с­т­ре­лы, но не от­кры­ли ему две­ри.

-- В тот страш­ный день у ме­ня не бы­ло ни­ка­ких пред­чув­ст­вий. Я при­шла с ра­бо­ты, за­зво­нил те­ле­фон. В труб­ку за­кри­ча­ли, что Сла­ва убит. Я ме­ха­ни­че­с­ки опять на­де­ла паль­то, взя­ла та­к­си и по­еха­ла ту­да. Сла­ва ле­жал на по­лу. Ко­г­да та­кой шок, все про­ис­хо­дит буд­то не с то­бой. Да­же эмо­ций нет. Воз­мо­ж­но, ес­ли бы я мог­ла к не­му ки­нуть­ся, об­нять, то смог­ла бы и за­кри­чать или за­пла­кать. Но там все бы­ло оце­п­ле­но по­ли­ци­ей. Ни­кто ме­ня к те­лу не пу­с­тил, и я из-за жел­той лен­ты сто­я­ла сре­ди зе­вак и гля­де­ла на мер­т­во­го му­жа. У ме­ня уже бы­ла своя вер­сия убий­ст­ва. Я бы­ла го­то­ва ид­ти с по­ли­цей­ски­ми и да­вать объ­я­с­не­ния. Но в то же вре­мя не мог­ла от­ве­с­ти от Сла­вы глаз. Все это про­дол­жа­лось очень дол­го. По­том те­ло по­вез­ли в морг -- я по­еха­ла с ним. И толь­ко там, в «Гай­льэ­зер­се», смог­ла к му­жу при­ко­с­нуть­ся, по­це­ло­вать.

По­сколь­ку я бы­ла вра­чом, ме­ня там зна­ли -- так что я мог­ла си­деть со Сла­вой сут­ка­ми, ни­кто не вы­го­нял. Во­к­руг тру­пы ле­жат на ка­тал­ках, ко­го-то са­ни­та­ры уво­зят-при­во­зят. Я ни­че­го не за­ме­ча­ла: раз­го­ва­ри­ва­ла со Сла­вой. Я зна­ла, что он ме­ня слы­шит, и объ­я­с­ня­ла ему, как те­перь на­ме­ре­на по­сту­пить. Гла­за бы­ли су­хи­ми -- по­ка му­жа не по­хо­ро­ни­ли, я не пла­ка­ла во­об­ще. Вот ко­г­да мо­ги­лу за­сы­па­ли, тут как про­рва­ло.

Год я ез­ди­ла на мо­ги­лу ка­ж­дый день, там по­сто­ян­но го­ре­ла све­ча. Я но­си­ла чер­ную оде­ж­ду, мне не бы­ло ни жар­ко, ни хо­лод­но, я не ощу­ща­ла ни вку­сов, ни за­па­хов. Я не мог­ла про­из­но­сить Сла­ви­но имя, не мог­ла да­же ду­мать о нем -- сле­зы сра­зу ручь­ем. Он мне не снил­ся и не снит­ся до сих пор -- к сча­стью. Про­бу­ж­де­ния я бы не пе­ре­не­сла. По­том про­шел еще год. И толь­ко те­перь я мо­гу вот так си­деть и спо­кой­но о нем рас­ска­зы­вать.

-- Вам из­ве­ст­но, кто его убил?

-- Ко­не­ч­но. Я на­ня­ла ча­ст­но­го де­те­к­ти­ва и те­перь знаю все про Сла­ви­ну смерть. Хо­тя уго­лов­ное де­ло об убий­ст­ве Гой­ло до сих пор счи­та­ет­ся не­рас­кры­тым. Его уби­ли из-за зе­м­ли в Пляв­ни­е­ках сто­и­мо­стью в мил­ли­о­ны. Сла­ва из ос­то­ро­ж­но­сти за­пи­сал эту зе­м­лю на дру­го­го че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му до­ве­рял. Но те, кто за­ду­ма­ли Сла­ви­ну смерть, рас­счи­ты­ва­ли с фор­маль­ным вла­дель­цем до­го­во­рить­ся и зе­м­лю за­брать. Они про­с­то не уч­ли, на­сколь­ко Сла­ва умен. Они за­бы­ли, что его кли­ч­ка -- Афе­ра. Лишь по­с­ле Сла­ви­ной смер­ти его убий­цы с уди­в­ле­ни­ем уз­на­ли, как они ло­пух­ну­лись. Да, зе­м­ля при­на­д­ле­жит под­кон­т­роль­но­му им вла­дель­цу. Но пра­ва рас­по­ря­жать­ся этой зе­м­лей вла­де­лец не име­ет -- это пра­во Сла­ва пе­ре­дал по на­след­ст­ву. Вот оно и оце­ни­ва­ет­ся в мил­ли­о­ны. А факт вла­де­ния -- ноль, пу­с­то­та, воз­дух.

-- Так вы те­перь мил­ли­о­нер­ша?

-- Для это­го на­до вы­пол­нить про­стую фор­маль­ность: со­г­ла­сить­ся с за­ве­ща­ни­ем и на­чать де­леж­ку ме­ж­ду на­след­ни­ка­ми -- мной и тре­мя Сла­ви­ны­ми деть­ми.

Слава с Патрицией, своей американской дочкой.

Но я сво­его со­г­ла­сия не даю. По­ка уго­лов­ное де­ло об убий­ст­ве мо­е­го му­жа не рас­кры­то, по­ка убий­цы не да­дут при­зна­тель­ные по­ка­за­ния, мил­ли­о­ны ни­кто не по­лу­чит.

-- Но это мо­жет за­тя­нуть­ся на де­сят­ки лет! И с че­го вдруг кто-то взду­ма­ет при­зна­вать­ся?

-- А я не то­ро­п­люсь. Мне ма­те­ри­аль­ное по­ло­же­ние по­з­во­ля­ет ждать сколь­ко угод­но. За­то у за­каз­чи­ков убий­ст­ва вре­ме­ни нет -- они ведь так бы­ли уве­ре­ны в сво­ем пла­не, что уже рас­счи­ты­ва­ли на эту зе­м­лю, взя­ли день­ги под за­лог. Я знаю этих лю­дей! Пусть при­дут ко мне и по­про­сят, что­бы я по­де­ли­лась. И я со­г­ла­шусь, с удо­воль­ст­ви­ем. Но толь­ко по­с­ле то­го, как ис­по­л­ни­те­ли -- те, ко­го они по­сла­ли убить Вя­че­с­ла­ва, пе­ре­сту­пят по­рог зда­ния на Ас­па­зи­яс, 7, уп­ра­в­ле­ния кри­ми­наль­ной по­ли­ции Ри­ги, и на­пи­шут яв­ку с по­вин­ной. Жен­ская месть бес­кров­на, но за­то бес­по­щад­на. Я не про­щу смер­ти сво­его му­жа.

Че­ст­но ска­жу -- без Сла­вы жизнь по­те­ря­ла пер­спе­к­ти­ву. У ка­ж­до­го че­ло­ве­ка есть ка­кие-то пла­ны на жизнь, но у ме­ня сей­час нет ни­ка­ких. Я се­бя чув­ст­вую как буд­ди­ст­ский мо­нах. Ме­ня ни­ч­то не ра­ду­ет силь­но. Но ме­ня и ни­че­го не рас­стра­и­ва­ет. Я ни­че­го не жду и ни­че­го уже не бо­юсь.

Тем не ме­нее мой день за­пол­нен до от­ка­за: кро­ме биз­не­са это и ра­бо­та в ре­а­би­ли­та­ци­он­ном фон­де «Сла­ва» -- я по­мо­гаю быв­шим зе­кам впи­сать­ся в жизнь на во­ле. Я со­би­раю по ку­со­ч­кам био­гра­фию мо­е­го му­жа, в по­ис­ках его кор­ней да­же оты­ска­ла в Ве­не­су­э­ле го­род Гой­ло, где мно­гие жи­те­ли но­сят фа­ми­лию Гой­ло, и пе­ре­пи­сы­ва­юсь с ни­ми. По­ду­мы­ваю снять о му­же фильм.

За­чем я все это де­лаю? Я ве­рю в жизнь по­с­ле смер­ти. Но да­же не в этом де­ло. Я ви­жу встре­чу со Сла­вой в ка­ком-то бу­ду­щем. Я в этой встре­че со­вер­шен­но уве­ре­на.

Бу­дет со­л­не­ч­ный день, я пой­ду по до­рож­ке, а там впе­ре­ди -- мой лю­би­мый муж. По тю­рем­ной при­вы­ч­ке си­дит на кор­то­ч­ках. Он мог ча­са­ми так си­деть, при­во­дя ме­ня в изу­м­ле­ние. И он го­во­рит: «Де­во­ч­ка моя, что же ты без ме­ня де­ла­ла?».

Вот тут я и на­ч­ну свой от­чет. Он бу­дет дол­гим-дол­гим. Но ведь и у нас то­г­да бу­дет мно­го вре­ме­ни...

Понравилось? Подпишись на наш канал!

Ирена Полторак (с) "Лилит" * Фото из журнала "Лилит"