Традиционно под правовым сознанием подразумеваются осознаваемые личностью и обществом отношения по поводу существовавшей и существующей системы права. Правовое сознание крестьян непосредственно воплощалось в нормах так называемого обычного права. Обычай относится к сфере устной традиции и тесно связан с правовой мифологией. Источниками возникновения обычаев становились распоряжения власти, судебные решения и простое заимствование, которое видоизменялось народной мыслью и становилось нормой для разрешения конфликтных ситуаций. В народном быту обычаи выступали хранителями многовекового опыта, в том числе правового, поэтому крестьяне к ним относились бережно: «обычай не клетка – не переставишь». Многие обычаи приобрели силу привычки и исполнялись рефлекторно, по причине древности происхождения и продолжительности действия. Для народного быта было характерно разнообразие обычаев. «У Сидора обычай, а у Карпа свой», «Что город, то норов, что деревня, то обычай», «У всякого попа свой обиход», - говорили в народе.
Следует сказать, что основная масса русского крестьянства на рубеже XIX-XX вв. была безграмотна, поэтому криминологическая составляющая правового сознания проявлялись в различных традициях и обрядах. В частности, существовал обычай одаривать и угощать арестантов на Пасху или другие большие праздники. Например, «в Талызинской волости Орловской губернии, на «Велик день» звали к себе «разговляться» всех, кто сидел в это время под арестом в волостной тюрьме». Крестьяне Смоленской губернии «на преступника, даже на убийцу, смотрели как на несчастного и в посильных приношениях выражали свое сострадание к ним: приносили в тюрьму яйца, баранину, поросят, пироги и проч. Если встречали где-нибудь в лесу бродягу или арестанта, то из чувства сострадания не трогали его».
Одними из основных принципов народного правового сознания были постулаты «глядя по человеку и по хозяйству», которые соответствовали идеалам общинного устройства «чтобы никому не было обидно». При этом крестьяне твердо верили, что Бог карает за все преступления, совершенные людьми, особенно же за те, которые остаются безнаказанными по человеческому суду. Информаторы с мест подтверждали, что крестьянская вера в неизбежность божьей кары была общераспространенной. Так, С. Гришин сообщал, что: «оставшихся не наказанных судом, Бог наказывает. Каре Божьей приписывают смерть человека, члена семьи виноватого, падеж скота его, упадок по хозяйству, отдача детей в службу».
При этом у крестьян существовало отрицательное отношение к неудавшимся преступлениям. Следует иметь в виду, что попытка совершить преступление наказывалась по крестьянскому обычному праву. Для этих людей существовали определенные ограничения, которые касались участия в общественной жизни села. Своеобразное крестьянское понимание законности представляло собой «причудливое сочетание действительно существующих норм и норм, желательных для крестьян». В частности, это представление ясно отразилось в крестьянских взглядах на лесные богатства. Крестьяне считали, что лес это общее достояние, принадлежит всем, но эти взгляды противоречили формальной законности. В результате порубки в казенном лесу с крестьянской точки зрения не считались преступлением, именно потому, что народ смотрел на казенный лес как на общую собственность. При этом в крестьянской среде лесные порубки не считались за преступление, т.к. лесные массивы были весьма обширны и их переход в чью-либо частную собственность выглядел, по меньшей мере, странно.
Крестьянское правосознание проявлялось в двойном стандарте, в оценке правонарушений в системе «свой – чужой». Мужик не признавал со своей стороны предосудительным, несправедливым делом кражу или обман по отношению ко всякому, кто не свой брат крестьянин. Воровство у помещиков крестьяне не считали преступлением, что говорит об ограниченном действии обычного права, его замыкании в общинных рамках.
Таким образом, правовое сознание находило свое выражение в нормах обычного права, которое выступало хранителем многовекового правового опыта. Поэтому крестьяне старались относиться к ним бережно, так как считали – что древнее, то правее. Для правового сознания крестьян были характерны индивидуализм и субъективизм, что на практике проявлялось в отсутствии формализма. Правовые принципы существовали слитно с религиозными и нравственными, что приводило к стремлению крестьян решать все вопросы миром, чтобы никому не было обидно. Для этого использовались различные правовые способы – грех пополам, глядя по человеку и по хозяйству, божба, жребий и др. Очевидно, что крестьяне с законом были знакомы, но большинство правовых предписаний не соответствовали условиям народной жизни, что и приводило к нарастанию противоречий в этой сфере. Ярким примером проявления правового сознания крестьян можно считать отношение к лесопорубкам – их не считали за серьезное преступление. Крестьянское правовое сознание в первую очередь выражалось в отношении к различным проступкам. Больше всего ценился человеческий труд, вложенный в какую-либо вещь. Существовал двойной стандарт – свои братья-крестьяне и чужие, у которых не грех и воровать. Частная собственность имела весьма слабое развитие, поэтому часто имущественные преступления вовсе не преследовались. При этом сохранялись консерватизм и архаичность правового сознания сельского населения. В итоге подавляющее большинство крестьян придерживалось традиций и обычаев, выработанных веками.