Начало
В один из холодных зимних вечеров, когда звезды на черном небе сияют ярче обычного, а снег искрится в жемчужном сиянии луны, Элизабет сидела у камина и отрешенно глядела на танцующие языки пламени. Иногда ей казалось, что она может просидеть так целую вечность, не в силах оторвать взгляд от огня. Вот и сейчас, она уже два часа, как собиралась навестить Келебриона, но не могла заставить себя прервать воспоминания, всплывавшие у нее в голове, когда она наблюдала за пламенем.
С тех пор, как разрушитель стер с лица земли деревню Эрл, прошло почти полгода. У Элизы еще ни разу не возникала мысль вернуться или, хотя бы, купить дом в соседнем селении. Она настолько сильно привязалась к Келебриону, что не смогла бы покинуть друга, пусть даже взамен на общение с людьми. Нельзя сказать, что она в подобном общении нуждалась – ни один человек не сможет поведать ей того, что каждый вечер с готовностью рассказывал Келебрион.
За эти полгода Элизабет узнала больше, чем за тринадцать лет проживания в деревне. Она стала взрослее, серьезнее и… красивее. Изменения во внешности девушка увидела в первые же дни знакомства с Келебрионом, и она подозревала его магическое вмешательство. На все вопросы по поводу колдовства, дракон отрицательно мотал головой и говорил, что, очевидно, ей просто пришло время похорошеть. Элизабет, однако, так не считала. Кожа ее стала атласной, серые глаза вдруг оказались голубыми, огрубевшие за время тяжелой деревенской жизни руки стали нежными и хрупкими, словно у принцессы. До недавнего времени Элизу раздражало собственное отражение в зеркале, она казалась себе такой несуразно длинной и тощей, что ненавидела себя за это, хотя ростом она не отличалась, скорей, наоборот. Маленькая, худая, бесцветная – куда это подевалось теперь? Стоит ей выйти на солнечный свет, как длинные, до талии, золотые волосы начинают огненно блестеть, а белоснежная кожа светится, словно вобрав в себя звездное сияние, да так, что издали девушку можно было принять за ангела. Неудивительно, что Элизабет объяснения Келебриона не устраивали.
Два-три раза в месяц они с драконом летали в Нимрост – крепость и центр огромного королевства Нимфелот, и до тринадцати лет Элизабет была его подданной. Но Белые горы к землям Нимфелота не относились, Келебрион говорил, что они принадлежат лишь им одним, и тому, кто вздумает на них посягать, крупно не поздоровится.
Король Нимфелота – владыка Тан-Тарион – был давним знакомым Келебриона, поэтому стража ничуть не удивлялась, видя у ворот прекрасную девушку и дракона.
Седеющий, но еще нестарый Тан-Тарион каждый раз по их прибытии проявлял искреннюю радость и плохо скрываемый интерес к Элизабет. Келебрион, казалось, этого не замечал, но всегда старался оградить девушку от общества короля.
Они покупали все необходимое для Элизы у лучших нимростских дельцов, которые уже знали ее и не боялись девятифутового дракона, а потом летели обратно в горы.
Элизабет очень дорожила этими вылазками, ведь, по сути, они были единственным ее развлечением, поэтому каждый раз, как дракон предлагал ей слетать в город, она собиралась, словно на свидание. У Келебриона по поводу этого имелась сотня всяческих ехидных замечаний, на которые Элиза ничуть не обижалась. Она давно поняла, что подобные колкости были не более чем обычным проявлением драконьего характера, который у Келебриона и так несвойственно покладистый.
В последний раз, когда она были на приеме у короля, Тан-Тарион подарил Элизе огромный букет алых роз, который тут же был съеден Келебрионом. Как потом он заверял возмущенного короля, он принял «излишне крупный букет, вы не находите?» за розовый куст, которыми, оказывается, частенько любил закусывать, когда испытывал легкий голод!
Вечером того же дня, Келебрион с виноватым видом попросил у Элизабет прощения за эту выходку и признался, что от розовых колючек у него теперь страшно болит живот.
Элиза знала, что Келебрион, как и все драконы – ревностный собственник, и подобный поступок – яркое тому подтверждение. Теперь Тан-Тарион вряд ли захочет сделать Элизе какой-нибудь подарок…
Так и жили. Каждый вечер Келебрион ожидал Элизу у себя в пещере, чтобы поведать ей очередную историю о жизни альваров, гоблинов, горгулий или даже о загадочных гномах, в существовании которых многие жители Внутреннего мира сомневались. Никто не знал, как выглядят гномы, но ходил слух, что они живут в горах на северо-востоке под названием Алмазные шахты. Как гласят легенды, именно в этих пещерах, на глубине нескольких миль под землей находится кованый город, чьи ажурные дома украшены россыпями самоцветов.
Келебрион не мог уверенно ответить, правда это, или всего лишь народное поверье, сказка, но от теории существования Алмазного города не отказывался.
«Я бы и сам проверил», - говорил дракон, - «только, боюсь, ростом я великоват для исследования подземных ходов. А так – что тут скажешь? Никогда не стоит спорить о том, чего не знаешь наверняка».
Элизабет вздохнула и смогла, наконец, отвести взгляд от камина. Сегодня Келебрион обещал поведать ей что-то важное и, как он выразился, «не идущее ни в какое сравнение с прошлыми россказнями о гномах и гоблинах», поэтому время тянуть было нельзя.
Девушка встала, бросив тоскливый взгляд на уютное кресло, и подошла к огромному платяному шкафу. Распахнув тяжелые дверцы, она достала свою митровую шубу с серебристым мехом и закуталась в нее. Элиза не знала, кто такие митры, но подозревала, что они похожи на собак, по крайней мере, у них был такой же жесткий и очень теплый мех.
Правда, у него была одна особенность – три дня в полнолуние мех менял свой окрас с серебристого на снежно-белый, а в новолуние становился тускло-серым, теряя свой мерцающий блеск. Элизабет не знала, почему это происходит, но такие изменения ей нравились.
Закрыв шкаф, она спустилась со второго этажа по каменной лестнице и вышла на заснеженное крыльцо замка.
Густые ветви елей были покрыты белыми шапками снега, а кусты орешника сверкали инеем. Элизабет обошла особняк и устремилась к замерзшему озеру по расчищенной Келебрионом дорожке. Стояла звенящая тишина, и хруст снега под ногами девушки казался очень громким. С тех пор, как месяц назад замерз водопад, здесь всегда было тихо. Холода, ударившие внезапно, за одну ночь заморозили его, и на утро Келебрион обнаружил, что замурован в собственной пещере! После этого он весь день восхвалял свою матушку, которая, будучи разрушительницей, наградила его способностью выдыхать пламя, поскольку велиары таким даром не обладали. Келебрион выбрался из пещеры без особых усилий, просто растопив ледяную стену.
Элизабет осторожно прошла по поверхности озера, зная, что лед на нем как минимум полфута толщиной и приблизилась к ровно оплавленной арке, которая теперь была входом в сокровищницу. Перешагнув оледенелый порог, она двинулась по гулкому тоннелю, ощущая нарастающее тепло, которое исходило из главного грота.
Яркий свет факелов озарял большой зал, который сильно изменился с того дня, когда Элиза впервые в нем очутилась. Гигантская груда сокровищ переместилась к дальней – восточной – стене пещеры и была менее беспорядочна, чем раньше. Теперь это были три отдельно сложенные горки – самоцветы, золото и оружие. Келебрион во всем любил порядок.
Все остальное пространство занимала многослойная подстилка, состоявшая из сухих трав и бутонов полевых цветов, источавшая приятный и теплый аромат лета.
Келебрион, конечно, лежал на этих цветах, и весь его вид говорил о том, что он уже и не надеялся увидеть Элизу сегодня.
- А, наконец-то, - недовольно проворчал дракон, - я подумал, что ты там замерзла, вот и не идешь.
- Конечно, замерзла, - сказала, улыбаясь, Элиза и сняла шубу, небрежно бросив ее на золотые доспехи. – Поэтому я здесь. Никто другой на этом свете не сможет дать мне столько тепла, сколько даешь ты.
Это было чистой правдой – тело и дыхание дракона были такими горячими, что пещера, несмотря на отсутствие дверей, прогревалась лучше, чем замок Элизабет, даже если в нем разжечь все камины.
Келебрион, казалось, пропустил комплемент мимо ушей, но голос его заметно изменился.
- Ладно, - мягко сказал он, - садись, я расскажу тебе кое-что…
#фэнтези
#мир фэнтези
#фэнтези мир
#магия
#драконы
#драконы и магия
#фанфики
#проза