Он и его друзья стояли на краю обрыва, в двух шагах от нагретой солнцем каменной стены, на которой в аккуратных ячейках гнездились скворцы. Деревья да трава, и никакой пернатой живности вокруг. Только резкие порыва ветра, проникающие через прорехи в карнизе.
Один из друзей, цыганистый крепыш, достал из кармана сигарету, закурил и тут же задымил. Крепыш, который с пижонским видом уселся на другой конец скалы, отвлекся и, щурясь от дыма, заметил:
— Ну, все, приехали! Тропинка кончилась. Дальше дороги нет.
— Зато кругом скалы, — заметил другой, который на вид был помоложе. — Нам бы сейчас в ту пещеру…
Крепыш хотел было возразить, но молодой жестом остановил его:
— Успокойся. Не в первый раз.
То, что этот лагерь не совсем обычен, как раз и понятно. Жилье и сооружение скрыты от чужих глаз. А для чего? Думай голова…
— В пещеру! — отмел сомнения цыганистого крепыш. — Я тут целый месяц живу. За все время только одну пещерку и нашел.
Собственно, и сам лагерь представлял собой что-то вроде единственного убежища. Четыре каменные хижины, окруженные кольцом высоких гор, выглядели неприступными и вместе с тем создавали видимость изоляции от внешнего мира.
Цыганистый брат долго копался в рюкзаке и наконец извлек оттуда туристический коврик и несколько туристских лопаток. Судя по тому, как вдохновенно он их описывал, пользоваться ими следовало с каким-то глубоким внутренним трепетом. Затем он извлек из рюкзака два спальника, и братья вместе с крепышом, обреченно вздохнув, полезли в пещеру.
Все было готово для проникновения в пещеру, но невидимые силы, за мгновение до этого направленно объединившиеся против недалекого злоумышленника, вновь затуманили мозг, и мысли пошли совсем по другому пути.
Прошло совсем немного времени и друзья, довольно ухмыляясь, вышли из пещеры и запалили костер. В свете пламени костра, на фоне синего ночного неба отчетливо просматривался силуэт человека. У незнакомца отсутствовало все: глаза, уши, ноги, руки, голова и даже что-нибудь одно.