Почему-то именно то, что «Сталин рвался к власти», воспринимается как жуткое коварство. А что, остальные политики того времени то и дело подавали в ЦК просьбы отпустить их куда-нибудь в деревеньку, на бережок озера, в тишину и покой?
Троцкий был убеждён, что может опереться на авторитет, прочно сложившийся в годы гражданской войны, когда он во главе Красной армии был с 1918 года в качестве народного комиссара сначала военных, а затем и военно-морских дел. Троцкий – вождь Красной армии – этот лозунг был понятен и члену партии, и простому гражданину.
Зиновьев после смерти Ленина был избран руководством партии как наиболее подходящая политическая фигура. Член Политбюро, он вёл заседания Политбюро ЦК, был председателем Петросовета, причём не стеснялся решительных действий: все сторонники Сталина были «вычищены» из руководящих органов Ленинграда и Ленинградской парторганизации. Зиновьев возглавлял Исполком Коминтерна, что давало как международный авторитет, так и огромные финансовые возможности, отпускаемые ЦК на мировую революцию.
До 1925 г. Бухарин и Сталин были не только политическими союзниками, но и довольно близкими друзьями. Как-то Сталин сказал Бухарину: «Мы с тобой, Николай, как Гималаи, остальные – ничтожество». Сталин убеждал Бухарина, что именно он является лидером партии, а сам Сталин занял чисто технический, как все считали, пост Генерального секретаря – партийные верха зацепились за термин «секретарь» – это тот, кто бумажки на подпись носит да письма рассылает!
Сталин уверенно поддержал «рабочую оппозицию», которая заявляла ещё при Ленине, что партия рабочих управляется интеллигенцией, поэтому Сталин активно высказался (как и Троцкий, Зиновьев и Бухарин) за принятие постановления ЦК РКП(б) о Ленинском призыве. Но он знал, чего хотел.
Цифры говорят: в январе 1924 г. в партии насчитывалось 83 000 коммунистов «у станка», в январе 1925 г. рабочих было уже 302 000, в январе 1926 – 409 000, а в июле 1926 г. – 433 000. Но только Сталин осмыслил этот процесс и использовал его в своих целях: в партию пришли вчерашние крестьяне, ничего не слышавшие о «великих вождях» пролетариата, не испытывавшие никакого восхищения перед их революционными свершениями и заслугами, прекрасным образованием и воспитанием, но зато по-крестьянски сметливо сообразившие, что партия даёт возможность изменить жизнь, подняться по карьерной лестнице. Перемены в структуре партии были выгодны Сталину, но и Сталин, поднимавший своих сторонников, был нужен этим новым выдвиженцам.
Старая партия, воспитанная и сформированная в период первенства Ленина и Троцкого, Зиновьева и Каменева, не была готова признать власть Сталина – относительно малоизвестного лидера, одного из очень многих. Лишь приток в партию новых сил мог изменить положение, растворил «партийную гвардию». Сталин лучше других сознавал врождённую враждебность мужика к начальству, а интеллигенция воспринималась как составная часть начальства (и не случайно с этого времени закрепился у сталинских руководителей новый стиль одежды: никаких, пиджаков, галстуков, шляп – полувоенный глухой френч и сапоги).
В своём стремлении к власти Сталин нуждался в изменении структуры партии – Ленинский призыв создал новую партию, для которой Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин не имели никакого особенного авторитета. Большую часть партии стали составлять те, кто видел в РКП(б) возможность стремительно подняться, выстроить карьеру, если поддержать правильного вожака. Я не вижу в этом ничего плохого: в ранце каждого солдата лежит маршальский жезл!
Новым партийцам чужда была поседевшая в ссылках и эмиграции ленинская гвардия, как бы она ни перестроилась к тому времени. Новобранцы шли в ряды не тех, кого ссылают, а тех, кто ссылает, шли не совершать революцию, а занимать хорошие места после совершенной революции. Они были потенциально людьми Сталина. А Сталин умел ценить своих людей: именно для них, соратников, будут «спецпакеты» к зарплате, спецпайки и спецбольницы, спецраспределители и прочие поощрения.
Была ли для страны бедой победа Сталина? Троцкий с Зиновьевым упорно вели к войне за победу мировой революции – для пережившей войну гражданскую России это стало бы окончательной гибелью. Лозунг Бухарина «Обогащайтесь!» явно не соответствовал представлениям русского человека о праведной жизни.
А Сталин повёл к новой, великой России.