Июнь 1815 года. Молоденькая Пелагея пошла провожать свою старшую сестру в соседнюю деревню. Туда Екатерина переехала, когда вышла замуж. Но часто навещала отца и четырёх сестрёнок. За столом они болтали, обменивались новостями, а иногда и песни пели. Но время шло, солнце клонилось к закату и Кате пора было возвращаться к мужу. В этот раз Пелагея, вместе с девчонками решила составить старшей сестре компанию на обратном пути. Девушки весело смеялись, пока не приблизились к лесу. Из чащи навстречу им вышли пятеро парней. Пелагея узнала Владимира Парфёнова и его товарищей. Этот нагловатый парень не давал ей прохода в деревне. Но девушке он совершенно не нравился. Пелагея собиралась было как обычно прошествовать мимо надоедливого ухажёра с каменным лицом, но Парфёнов неожиданно рванул к ней с криком «Ты то мне и нужна». Девушка не успела опомниться, как её коса оказалась в руке парня. Сёстры бросились на помощь, но им преградили путь приятели Владимира. Против четверых крепких парней они воевать не смогли. А Парфёнов тем временем потащил упирающуюся девушку в лес. Осознав, что младшую силой не отбить, сёстры бросились назад в деревню, чтобы рассказать о случившемся отцу...
Этот рассказ записан в Тамбовской губернии. Его финал, как бы нам ни хотелось обратного, не очень приятен.
Догнать похитителей сельчане не смогли. А Парфёнов несколько дней таскал Пелагею по окрестным деревням и требовал от священников обвенчать себя с ней. Двое попов отказались, видя что девушку удерживают силой. Владимир и его подельники дошли до того, что привязали Пелагею к телеге, поскольку она вырывалась, кричала и кусалась.
Лишь в третьем селе нашёлся сговорчивый дьяк, который влил девушке в рот какое то дурманящее зелье. Невеста впала в беспамятство и обряд был свершён...
И это далеко не единичный случай. Умыкание невест - довольно хорошо изученная славянская традиция. Вот только чаще парни договаривались с девушками об этом. То есть невеста ничего не имела против того, чтобы быть похищенной. А её родные поддерживали эту игру. Как правило, похитителя преследовали до границы деревни. А потом погоня останавливалась и обряд умыкания считался свершённым, можно было договариваться о символическом выкупе, венчании и организации пира.
Некоторые этнографы сделали вывод, что ранее, в эпоху родового строя, похищение было отнюдь не игрой. Невест брали с боем. На это указывают старинные тексты свадебных песен. Вот какие примеры приводит славист Николай Сумцов:
Быть саду полонённому
Всему роду покорённому
Волюшке быть в неволюшке
(Записано в Олонецкой губернии)
Здесь звучат отголоски борьбы между родовыми общинами. Вполне вероятно, что набеги с целью захвата женщин, съестных припасов и территорий, практиковались славянами в раннем средневековье. По крайней мере, мы можем судить об этом по песенному фольклору.
Приедут ко батюшке
С боем да со грабежем
Да ограбят же батюшку,
Да полонят мою матушку,
Повезут меня к молодцу
На чужую на сторонушку
(Записано в Вологодской губернии)
Можно было бы назвать это отсылкой к набегам инородцев. Но вряд ли