Я уверен, что есть помещения, в которых привычный тебе рэп слушается по-особому. В моей жизни была такая комната. Располагалась она в г. Березовском, по улице Мира, 1, в комнате 215. Жил там некто Снап, человек более чем сведущий в американском рэпе. Разумеется, что у него было "человеческое" имя - Андрианов Сергей, но часто мы его также звали Алеша Снапов. Был он человеком военным, коим до сих пор и остаётся.
В его небольшой, уютной комнате рэп, что называется, "расцветал". Часто бывало так, что Снап мог поставить на компе или с музыкального центра рэп, на который я раньше не обращал никакого внимания, но именно в его комнате, эта, на мой взгляд, "серость", начинала звучать и завораживать. Конечно, скажете Вы, просто у него саунд-система была лучше, чем у тебя. Но, вряд ли... Тот же самый рэп и у меня, и в квартирах других моих друзей звучал также, на мой взгляд, блекло.
Возможно, что такой "магический" эффект при прослушивании рэпа достигался потому, что сам хозяин этой комнаты был и является для меня синонимом рэпа. У Снапа поразительное чутье и вкус в плане рэп-музыки. Для него эталоном рэпа был музыкальный продакшн от House of Pain, Cypress Hill, Funkdoobiest, Kriss Kross и Da Youngsta's, JustIce. Им была высказана интересная мысль: "Даже стоя рядом с клубом, я должен слышать, как рэп "гудит" от баса. Если этого нет, это не рэп".
Этот человек делал мой первый альбом "Скептик". В своей "магической" комнате из сэмплов со старых виниловых пластинок с польским и чехословацким джазом. Делал он его порядка двух лет, неустанно аранжируя каждый трэк, оценивая альбом, его композиционность, его концепцию, добавляя и постоянно корректируя.
В плане именно музыки он выдавал "немецкое" качество в части насыщенности и атмосферности, используя по максимуму свои скудные, на тот момент, возможности.
Его комната стала (наряду с комнатой Вовы Пушкина) важной страницей моей жизни. Даже балагур Витя АК-47, диаметрально противоположный по отношению ко мне в рэпе человек, делал свои первые шаги в хип-хопе здесь.
Сейчас Снап там не живёт. И без этой комнаты, без пения Элис Бабс и хрипа Эверласта Березовский для меня умер.
Остались лишь воспоминания о кофе и об олдскульно-злом, но при этом весёлом рэпе и 166 автобусе, который возил меня сюда из Екатеринбурга.
Сборник лучших песен Алмаза Борцова (ех-Большой Друг)