ПРОЛОГ.
Январь 2022 года.
Челябинский металлургический комбинат...
Становой хребет отечественной индустрии. Домны, цеха, блюминги - километры бетона, стали и кирпича.
Сейчас твое неистово бьющееся сердце горячо как никогда. Судный День пощадил тебя, детище суровой советской эпохи. Ядерные боеголовки поразили Златоуст и Екатеринбург — а на твою долю достались хаос и анархия, что разъедают как ржа устои и скрепы.
В суматохе развала огромной страны, немногие прогрессивно мыслящие люди изо всех сил стремились сохранить промышленное наследие России и это в кошмарных условиях, когда с неба сыпятся радиоактивные осадки и вокруг полно обожженных, слепых и озлобленных калек...
Пройдет несколько недель - и обезумевшие от горя и лишений народные массы, начнут фанатично убивать друг друга, подобно зверью, а позже, остывая от адреналиновых впрысков, все эти люди, с таким трудом сохранившие остатки разума, будут трястись от голода и холода в стылых, плохо освещенных бункерах и подвалах, подбрасывая в огонь сырые, пропитанные радионуклидами дрова, медленно подыхая от рака, воспалений и целой плеяды простудных заболеваний. Смертность от банальной простуды или гриппа в отсутствии медикаментов и надлежащего ухода, составит солидную конкуренцию эпидемии коронавируса, изрядно прорядившей население планеты перед самым Судным днем.
В таком положении крайне сложно строить глобальные планы на будущее, устремляя свой взор за горизонт, уподобляясь крайне непопулярной в последние десятилетия, исторической личности, восемьдесят лет назад своими решениями спасшей население огромной страны от геноцида и рабской доли.
И все же нашелся один такой человек. Его имя — Николай Евгеньевич Пожарский.
Полковник внутренних войск в отставке и видный респектабельный бизнесмен, сохранившмй свою строительную фирму в разгар кризиса середины 2010-х, Пожарский никогда не питал особых иллюзий насчет ближайшего будущего. Собрав инициативную группу из бывших сослуживцев, Пожарский поделился соображениями. Тревожили сводки новостей — мировой экономический кризис пробивал очередное дно, милитаризация и эскалация напряженности в традиционных горячих точках вызывали шок и трепет — и это на волне всеобщей информационной истерии, подогреваемой самостийными аналитиками и блогерами.
Безнадежно больное современное россиянское общество, по прежнему находилось в тисках моральной комы — раздробленное сотней субкультур, идеологий, религиозных направлений, пораженное аберрациями потребительской контркультуры, оно оказалось неспособным чисто технически принять реальность, в которую волей Больших Дядь Наверху, занятых лишь деланием бабла в промышленных масштабах, стремительно сползало население всей планеты.
Пожарский слишком хорошо понимал — паровой котел цивилизации нагрет до предела, технологических отверстий и щелей между криво приваренным друг к другу пластинами металла, явно недостаточно — не ровен час, конструкция треснет по швам и тогда...
Это будет конец. Тотальный, необъятный, охватывающий все сферы жизни. Никто не уйдет обиженный, получив свою порцию причитающегося - все прогрессивное глобальное человечество накосячило на все четыре кости, упиваясь собственным неведением и зашкаливающим уровнем глупости. Тотальная зависимость от электронных гаджетов, отсутствие навыков адаптации, деградация в смазливых, выпендривающихся друг перед другом моральных уродов с розовыми волосами, изрисованных стремными партаками с головы до пят, слушающих быдлорэп и тотально закредитованных, орущих о собственной значимости и правах...
Весь этот социальный мусор был исторически обречен на бесславную гибель и заклание. Слишком много тупых, жадных ртов - слишком мало ресурсов...
Никого из собравшихся тогда, тусклым осенним вечером в тесном цоколе, не удивляла неотвратимость грядущего глобального безумия. Здоровые мужики — пятнадцать человек, половина из которых — офицеры с боевым опытом, молча смотрели очередной выпуск новостей. В Сирии авиация российских ВКС бомбила колонны бородатых бармалеев, в США вовсю шли праймериз кандидатов на должность президента...На Украине маршировали неонацисты, в Санкт-Петербурге обливали краской и рубили топором доску Маннергейма — жизнь на планете Земля назвать скучной мог лишь слепоглухонемой идиот.
- Вы все видели, - Пожарский выключил экран. - Достаточно?
Гробовое молчание и угрюмые лица. Многие смотрят в пол.
- Значит так, - Николай Евгеньевич сел в кресло. - Завтра мы соберемся здесь снова - и я выслушаю ваши конкретные предложения. О материальной базе нашего общего...Предприятия поговорим позже. Начнем с организационных моментов...
Седовласый, крепко скроенный, невысокий — он смотрел в запорошенную снегом даль и размышлял о насущном. Вспоминая прошедшие с момента точки невозврата годы, Пожарский сокрушенно вздыхал — а ведь можно было остановиться, можно было сказать «нет!» и, примирившись со стадными инстинктами, сделать шаг от страшной пропасти, в которую скатились страна и весь окружающий ее мир.
А потом пришел атомный огонь. Все случилось за считанные часы. Пересидев первую неделю в заранее подготовленном убежище, Пожарский и его коллеги приступили к бурной деятельности.
Именно здесь, на границе Европы и Азии, в царстве индустрии и по соседству со сточенным эрозией древним горным хребтом, сейчас было относительно безопасно. После взятия под контроль города и большей части его знаменитых производств силами объединенного сообщества военных, полиции и МЧС, удалось сохранить подобие шаткого порядка, где каждый был занят насущным делом. Первая часть грандиозного плана была полностью реализована.
Как это всегда бывает, из ниоткуда начали вырисовываться контуры проблем. Пожарского и его команду, тревожили вести из Екатеринбурга, Магнитогорска, Миасса. Новообразованная Уральская Федерация трещала по швам — голодные бунты, восстания мародеров, зверства массово покидавших зоны и лагеря уголовников, резня на этнической и национальной почве...И голод, голод, голод. С запада продолжают идти радиоактивные облака. Дневной свет меркнет - в атмосфере слишком много продуктов сгорания, все Северное полушарие плотно накрыла отравленная пелена - оттого и падает вниз столбик термометра. Однако, несмотря на поистине сибирские морозы не иссякает поток беженцев — больных, голодных, отчаявшихся. Там, на западе страны, вокруг догорающих предместий Москвы, Питера, Нижнего Новгорода, Воронежа и Волгограда, творилось страшное. Войска ПВО сумели отразить часть пусков, нацеленных в самый центр огромной столицы - но ее предместья и города-спутники сжигал свирепый огненный смерч. Это позже, несколько дней спустя, по обесточенным объектам двадцатимиллионного мегаполиса будет нанесен "контрольный" - небесный тихоход-пенсионер B-52 Stratofortess уронит на охваченные хаосом кварталы мегатонную термоядерную бомбу, нарисовав на поверхности планеты рукотворный кратер...
...Говорят, очередную вспышку все восприняли как конечную точку невозврата. Военные эксперты предполагали продолжение бомбардировок стратегической авиацией противника...Этого не произошло, но радости выжившим не добавило.
Тем временем, за пределами сорокакилометровой «зоны ответственности» вокруг Челябинска, стихийно формировалась громадная Зона Отчуждения — со своими мелкими князьками и варлордами, отрядами отмороженных налетчиков и ползущим во все стороны беспределом.
Пожарский не знал: дни Уральской Федерации сочтены. Бывший советник губернатора свердловской области Альберт Иосифович Погорельцев, входивший в Президиум зарождающегося государства, за одну ночь осуществил переворот. Появившиеся буквально из-под земли, хорошо вооруженные и обученные наемники вместе с продавшимися вояками и ментами ввергнули Федерацию в пламя короткой но предельно кровавой гражданской войны. Спровоцировав голодные бунты, они обуздали энергию масс и пустили ее себе на пользу.
Немногочисленные самые близкие сторонники Народного мэра Пожарского, сумели в тайне перебросить конвой с семьями в одно из тайных убежищ где-то под Песчаным Бором в пятидесяти километрах от Челябинска — и весьма вовремя. Захватившие власть черно-желтые «радикалы» первым делом стали метить татуировками в виде штрих-кода всех имевших хоть какое-то мало-мальское отношение к «прогнившей шобле вояк и мусоров»
На крови и бесконечном человеческом горе Синдикат строил свою империю, опираясь на террор и самые гнусные манипуляции.
Народный мэр подстроил самоубийство — взлетела на воздух вся его контора на юго-западе Калининского района. Бунтовщики еще долго разгребали руины — Пожарский исчез, испарился, ушел в тень — чтобы на месяцы и годы стать самым страшным ночным кошмаром набирающего силу объединения ультрарадикально настроенных выживальщиков...
Холодный ветер бросил в лицо пригоршню снега. Седой мужчина молча опустил капюшон и побрел в сторону леса, где среди невысоких деревьев располагалось покрытое мхом бетонное кольцо люка. Слишком мало времени — слишком много работы...