Я Веньку Кругликова предупреждал персонально – не яри Тарзана, не зли пса, иначе в один день худо тебе дурак эдакий придется! Говоришь ему, говоришь – все без толку, как горох об стенку. Он у нас от рождения баламут и кривляка, да еще и пьяница заядлый. Вот и взял Венька себе дурную привычку дразнить нашего дворового пса Тарзана. Ну, не идиот ли? Тарзан у нас, что твой медведь – рыжий, громадный лохматый пес с тяжелым подозрительным взглядом исподлобья. С таким на узенькой тропинке встретишься – пиши пропало! Ну а Веньке Кругликову ведь по барабану, лишь бы свою удаль и лихость молодую показать, перед честным народом выставиться. Короче говоря - допрыгался Венька, докатился, доскакался. Стал он перед псом плясать, кривляться, будто петрушка ярмарочный, рожи строить да язык показывать. Тарзан поначалу только глухо ворчал и зубы скалил, а потом видит, что шут гороховый никак не уймется, так рванулся что цепь одномоментно оборвал. Венька, скоморох противный тут же со двора опрометью выскочил. Он не бежал по тропинку к озеру, а летел, почти земли не касаясь, только пятки сверкали. Да только куда ему против собаки то соревноваться в беге? Тарзан его в два счета догнал, и цапнул за зад, но не жестко, не по-зверски, а мягонько так, чтобы тот дурак почувствовал как с псом сердитым шутки шутить. Венька сразу в крик, вой и вопли ударился. За зад держась, вновь рванул бежать по дорожке. А Тарзан еще раз его догнал, и повторно наказал чутка. Ой, что было! Всем миром мы Веньку успокаивали, да водой холодной отливали. Орал он так, что над тайгою туча ворон поднялась от страха, да и невесть куда с карканьем унеслась.
Все это время, что мы дурня Веньку успокаивали и зеленкой ему задницу мазали, Тарзан рядом молча стоял. По взгляду его читалось – сожалеет сей мудрый пес о случившемся, и готов даже Веньку простить. Но ведь дураку по другому не объяснишь, дурак ведь только тогда поймет, когда его приложишь как следует. Вот бы нам людям умнее стать, да у собак мудрости и спокойствию поучиться. А то ведем себя иной раз неподобающе, аж самим противно становится.
Георгий АСИН