Иногда мне так хочется поговорить с вами на языке сказок! Если Вам понравится - пожалуйста, напишите об этом. Будем говорить на сказочном языке чаще ✨
И помните, пожалуйста, что эта сказка - авторская. Любое копирование и коммерческое использование запрещено.
НАЧАЛО СКАЗКИ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Вторая часть
....
- А где он? - как можно непринуждённее спросил Булатов.
- У меня, батюшка, у меня,- говорил Обросим, доставая из - за пазухи конверт, тщательно завёрнутый в чистую, плотную тряпку...
Пока барин читал письмо, Обросим, глядя себе на ноги, гадал - как отреагирует наследник на то, что в письме? А наследник в это время ежесекундно менялся в лице: брови поднял, потом нахмурился, ноздри раздулись и задёргалась нижняя губа - от зла.
- Сам- то читал?- хрипло спросил Булатов у Обросима.
- Читал, батюшка, читал,- улыбнулся мужик.
- Значит, грамоте знаешь?
- Знаю, кормилец. Сам Андреян Севастянович (пусть земля ему будет пухом),- крестился Обросим,- учил.
« Научил на мою голову пса безро*ного»,- думал Булатов.
- А ИМ говорил?- кивнул он в сторону двери.
- Нет, батюшка, вас ждал - сами обрадуете их,- широко улыбаясь, отвечал Обросим.
- Сколько всего душ?- деловито спросил барин.
- Около 5.000, батюшка.
« Ого,- подумал Булатов,- ради такого можно и … Ч*рт возьми, это ж такое богатство!.. Ух!»- мерзкие мысли так и лезли ему в голову и, наконец, взяли верх.
- Семья у тебя есть?- деловито спросил Ксавелий Маркланович.
- Есть, кормилец.
- Большая?
- Да как? Как у всех: жена, шестеро ребят.
- Хорошо живёте?
- Ох, барин - как все в нашей шкуре: в один год - дожди, в другой- засуха, барщина 6 дней, оброк всю скотину со двора свёл…
Опять наступило напряжённое молчание. Рой мыслей носился в головах обоих.
« Что ж это он так?- думал Обросим.- Словно и не рад. Странный какой-то, вопросы задаёт не такие. Может, не ожидал, что на волю отпускать всех надо? Так-то! Ну, не было у тебя их- и без них жил- вон какую харю отъел… Посмотрим, что дальше».
« Хвост овечий!.. Небось, сам подговорил Андреяшку, угрожал небось… Конечно!!! Кто в своей памяти сделает такое?! Ну, ничего, я это исправлю. Не дам позорить свой род помещичий этому псу шелудивому!»- соображал Ксавелий Маркланович.
Неловкую тишину нарушил бой часов. Булатов, посмотрев на время, подошёл к окну и спросил:
- Обижал он своих крепостных?
- Обижал, батюшка, обижал, родненький.
- А тут на старости решился на волю их пустить! С чего бы?- он резко повернулся и посмотрел на Обросима. Тот попятился к двери:
- Батюшка, ты не думай чего на меня. Тут к нему странники-богомольцы приходили, долго говорили, тихо, а потом меня к себе зовёт и говорит, что, вот-де, решил я, Обросим, душу свою перед Богом очистить. «Как, - спрашиваю,- батюшка?» А тот отвечает: «Много душ крестьянских загубил я, пора уж грехи искуплять. Отпущу их на волю, да земли с лесом в придачу дам…»
- А что ж сам-то не пустил? При жизни?- подавляя в себе злость, вопрошал Ксавелий Маркланович.
- Да что ты, кормилец! Ведь он, царствие ему небесное, болел уж сильно, а тут много делать надо, поэтому-то Андреян Севастьянович тебя и выбрал - молодой да здоровый.
- Ну, ладно,- смягчился Ксавелий Маркланович.- Значит, ты говоришь, никто не знает об отпуске?
- Ты знаешь, свет мой, да я. Я даже своим не говорил, думаю: «Сам объявит, обрадует». Тут…
- Значит, ты бедно живёшь?- думая о своём, перебил его Булатов.
- Да, небогато живём, - понурив голову, отвечал Обросим.
- Слушай, Обросим, а что, если о вольной никто не узнает, а?- Ксавелий Маркланович схватил руку испуганного мужика и стал говорить ему с жаром.- Сам посуди, о себе подумай - будешь ты вольный, и что? Дом разваливается, земли нет, на заработки не уйти - кто жене помогать будет? Налогами задушат!.. Помощи не будет - к барину теперь не суйся. Помрёте, как мухи! И что даст тебе это свобода? Подумай, Обросим!
- Да-а, - почесал затылок мужик.
- Ну вот, - продолжал, ободрённый своей первой победой, Булатов.- А я тебе, хоть сейчас, хочешь?, деревню отдам со всеми крестьянами!.. Правда, их немного, десятка два, но тебе хватит вот так!- Ксавелий Маркланович провёл ребром ладони по шее.- Будешь у них управляющим, вольную тебе и семье твоей сделаю, из крепостных уйдете, а что собирать у крестьян будешь - себе бери, обо мне забудь, о завещании… Ну, что, согласен?- с дрожью в голосе закончил барин
- Всё это хорошо, кормилец, но как-то плохо получается - люди свободные были, а теперь - опять? Да и волю покойного не хорошо не выполнить…
- Да не были они свободными - ведь ты же им не говорил! А покойный уже не в своём уме был: ведь если б хотел душу очистить - церковь построил бы, ещё чего; а я, наоборот, душу его спасаю, хорошо крестьянам делаю: с помещиком они живут, как за каменной стеной- жаловаться- ему, ещё чего- ему, а на воле- кому? Закона такого ещё нет, чтобы вольных защищать.
- Да как я отсюда уеду- то, барин? Слухи пойдут,- спрашивал, начинавший колебаться Обросим.
- Да не пойдут!- успокоил его Ксавелий Маркланович.- Скажешь, что барин продал кому- то.
- Продал?- испугался Обросим.
- Да как - будто продал, а сам поедешь в свою деревню.
- Барин, а как же семья моя?
- С собой возьмёшь! Я там тебе дом поставлю, баню, амбары!.. Что ещё надо? Всё на мои деньги! Говори скорее - согласен?
- Ой, кормилец, забыли мы с тобой - как ты в наследство- то вступать будешь, ведь бумажки-то где - то числятся?- говорил испуганный Обросим.
- Не беспокойся - это я всё улажу. Ты скажи сейчас - сам согласен?
Обросим помолчал, о чём-то думая, а потом смело поднял на барина глаза:
- Согласен, батюшка, согласен!
- Ну, иди собирайся- через неделю уедешь.
- Иду, батюшка, иду, родимый…
* * *
Видел за эту неделю Обросим, как какие- то люди подъезжали к заднему крыльцу барского дома и долго не выходили оттуда.
« Великие дела делает!»- думал мужик.
К исходу 5 дня отдал он всю свою немногочисленную живность соседям, связал скудные пожитки и стал ждать; на следующее утро пошёл к барину.
- Вот, свет мой ясный,- лепетал Обросим,- пришёл сказать, что готов твой верный слуга в путь дальний. Осталось только бумажку нужную от тебя получить да повозочку любую, чтоб доехать.
- Завтра, завтра утром приходи, Обросим,- всё получишь,- пытаясь скорее выпроводить мужика, торопил Ксавелий Маркланович.
Обросим, видя, что барин не в духе, спросил робко:
- А как с вашими бумажками-то – всё уладилось?
- Вот - вот, почти. В той комнате писарь сидит, никак нужный почерк подобрать не может. Уж я вышел, чтоб не мешать…
Ксавелий Маркланович не успел договорить, как радостный крик из - за двери возвестил:
- Батюшка, скорее! Нашёл!
- Ладно, Обросим, завтра приходи - всё дам,- отрывисто говорил барин.
- Да-а уж, на тебя одна надёжа, кормилец…
Наступило долгожданное завтра. Обросим поднялся чуть свет, долго ходил около дома - прощался, а когда пришло время, пошёл к барину. Ксавелий Маркланович пил утренний кофей и был, видимо, в прекрасном расположении духа.
- Я, батюшка, к тебе иду.
- Зачем, Обросим?
- За бумажкой, кормилец, да за повозочкой,- напомнил мужик.
- За какой бумагой, за какой повозкой?- удивился барин.
- Как, батюшка? Вы забыли? Вольную вы обещали мне и моей семье…
- Какую ещё вольную, хол*п?- свирепея, закричал Булатов.- Никому не даю, а тебе дам !?
- Как, барин? Договор был - вы владеете крестьянами, а мне деревеньку…
- За какие это заслуги тебе деревеньку, червь?
- Как…за завещание. На волю…вместо…вы тут хозяином будите,- почти плача говорил Обросим.
- Я тут хозяин и без тебя! Вот завещание, вот!!!- Ксавелий Маркланович тряс бумажкой перед жалким Обросимом.- Читай, где тут сказано что про тебя: « … и моему единственному наследнику мужеского полу отдаю всё своё имение да 5.000 с лишком крестьян в пожизненное владение и распоряжение оными, ибо только он способен мудро мыслить и трезво оценивать положение последних. Сие есть моя последняя воля…»- зачитал вслух Булатов отрывок из конвертного завещания.- Ну, что, про тебя это сказано, пь*ница забубённая?
- А-а-а!- страшно закричал Обросим и выбежал из барского дома.
На улице кланялся каждому встречному мужику и просил прощения. Задыхаясь, еле прибежал домой и, почти ничего не объясняя, забирал у соседей всю свою живность обратно. Кое-как управившись, вбежал в дом, не замечая испуганной жены, схватил верёвку и свечу, но подумал: « Как жить-то будут, ведь последняя?» и бросил верёвку и свечу на пол. Тут только заметил жену:
- Ну, Палашка, живи, как знаешь; я с таким грехом не проживу - хотел своих же своими руками заковать! - и убежал из дома. Навсегда.
* * *
Через неделю мужики, ловя рыбу, нашли в сетях Обросима... По деревне долго ходил вопрос: « Почему?» Только один человек мог дать на него ответ, но он был уже далеко…