Знакомясь с содержанием новых законов, принимаемых российскими депутатами, я всё чаще испытываю сильное беспокойство. Меня терзают сомнения: а всё ли в порядке с психическим здоровьем людей, занимающих депутатские кресла? Почему? Судите сами. Возьмём, в качестве примера, статью 65 Водного кодекса, запрещающую въезд на автомобилях в водоохранную зону.
На первый взгляд, данное нововведение преследует благие цели. Забота о природе – дело важное и нужное. Вот только у меня, при ознакомлении с вышеупомянутым юридическим документом, возникает масса вопросов.
Чем отличается реальность от утопии
В России, как, впрочем, и во многих других странах мира, существует огромное количество населённых пунктов, расположенных на берегах водоёмов.
И это нормально. Так сложилось исторически, что вода всегда была источником жизни, а реки и озёра использовались в качестве транспортных путей. И что теперь? Жители прибрежных населённых пунктов не имеют возможности приехать к себе домой на автомобиле?
Если проехаться по просторам нашей необъятной родины, то можно обнаружить немало сёл и деревень, вплотную подступающих к воде и не имеющих ни облицованных камнем набережных, ни систем канализации и водоотвода. Там нет ни асфальтированных дорог, ни специально оборудованных стоянок, а лишь беспросветная нищета, причина которой – отсутствие работы и денег. Жители этих населённых пунктов может быть были бы и рады улучшить условия своего существования. Но на это у них тупо нет средств. И что теперь, они должны бросать свои дома, чтобы соблюсти требования принятых законов?
Закон локального действия
Мне могут возразить, что в статье 65 Водного кодекса РФ речь идёт о территориях, цитирую: «на которых устанавливается специальный режим осуществления хозяйственной и иной деятельности». Проще говоря, где-то должны существовать документы, согласно которым вот до этой отметки подъезжать к берегу реки нельзя, а после отметки – можно. Такой подход подразумевает, что от сих до сих водоёмы загрязняются, а за пределами указанных зон каким-то чудодейственным образом очищаются.
В реальности так не бывает. И если быть последовательными, необходимо запретить движение транспорта вдоль всей береговой линии. В частности, закрыть автомобильное движение по набережным Москвы.
Штрафовать автомобилистов за то, что те выезжают на набережные Санкт-Петербурга.
Ведь река – это единый живой организм, и не имеет значения, на каком участке её русла происходит загрязнение. Природа так устроена, что ей решительно наплевать на мнение чиновников пишущих законы и издающих указы. Она ничего не знает ни о государственных, ни об административных границах.
Выборочный подход
Любопытно, что те же чиновники, которые запретили подъезд автомобилей к береговой линии, всерьёз рассматривают возможность легализации жилья на воде – разного рода дебаркадеров и хаусботов. По сути, таким жильём можно обзавестись уже сейчас. Для этого достаточно зарегистрировать его в Государственной Инспекции Маломерных судов как плавсредство. Получить прописку в таком сооружении не получится, а в остальном – живите на здоровье.
А что говорить про виллы и элитные коттеджные посёлки, в изобилии возведённые вдоль береговой линии новыми хозяевами России? Они не нарушают Водный кодекс РФ? Они не разрушают экологию? Или у проживающих там людей какие-то свои, особые, экологически безопасные отходы жизнедеятельности?
Вот поэтому, глядя на всё происходящее, мне так и хочется сказать российским депутатам: господа, вы либо галстук снимите, либо трусы наденьте. Природоохранные законы должны быть логичными, продуманными до мелочей, и одинаковыми для всех. А иначе это и не законы вовсе, а так, некий свод правил, написанный исключительно для рядовых граждан, и не обязательный для соблюдения избранными.