Провинция Гилян на севере Ирана - его довольно самобытный уголок. Уголок в прямом смысле слова: Гилян лежит в юго-западном углу Каспийского моря, крепко прижатый к нему горами Эльбурса. Среди персов он слывёт землёй дождей, плодородных полей и свободы нравов, и из Тегерана смотрится примерно так, как из Москвы когда-то смотрелась Прибалтика.
С одной стороны Гиляна - Каспийское море, в мае казавшееся холодным и неприютным, в персидской географии заменяя Ледовитый океан:
С другой - Эльбурс (не путать с Эльбрусом!), мощный горный хребет от Кавказа до Средней Азии, и река Сефидруд здесь отделяет его центральный сегмент от западной оконечности - Талышских гор. Высота хребтов здесь 2-3 километра, а где-то восточнее Сефидруда лежит высшая точка Гиляна - вершина Сомамус (3680м).
Но больше вершин у этих гор впечатляют подножья. Вершины - они везде одинаковы: альпийские луга, чёрные скалы и снег. Подножья же покрыты здесь густыми лесами, кому-то напоминающими Черноморское побережье Кавказа и Турции, а мне - скорее наш Дальний Восток:
Ну а на равнине между Эльбурсом и морем картину довершает Белая река, как переводится с персидского название Сефидруд. По расходу воды она примерно с Москву-реку, но в Иране третья по величине после Каруна и Керхе - притоков Тигра. Однако в горах Сефидруд отрезает Талышские горы от собственно Эльбурса, а на равнине образует непропорционально огромную дельту, в которой и сосредоточена вся жизнь Гиляна, включая областной Решт, портовые Энзели и древний Лахиджан на правобережье. Дельта Белой реки - самое густонаселённое место Ирана после столичных окрестностей - в среднем по Гиляну, со всеми горами, плотность населения 170 человек на километр, а здесь и того больше:
Гилян населяют не персы, но их довольно близкая родня - талыши и собственно гилянцы, или гиляки, в арабских хрониках известные как непокорные дейлемиты. Ислам они приняли лишь в 9 веке и вплоть до нынешних времён отличаются независимостью и свободой нравов - так, здесь никогда не было многоженства, женщины не прятали лиц и имели право отказать любому жениху.
И именно Гилян с его чайными полями и рисовниками, густыми лесами дождливых гор, самобытным деревянным зодчеством старых селений, вольностью нравов непокорного народа гиляки был в Персии главным центром русского влияния, и и даже был непосредственной частью Российской империи в 1723-32 годах. Тогда, впрочем, всё свелось к военной оккупации, а 70-тысячной Низовой корпус вымер от эпидемий, и в итоге завоёванные Петром I земли были возвращены шаху ради союза против Турции. Позже русская армия высаживалась на эти берега не единожды, но вернее неё оказался русский капитал - портовые Энзели красноречиво называли Персидским Харбином.
Не став русскими воротами в Персию, Гилян стал персидским "окном в Европу". Через Решт и далее караванной дорогой пролегал основной путь в Тегеран из России, в 1890-х годах расширенный под гужевое, а в 1900-х - и под автомобильное движение. На одних только икорных промыслах армян Лианозовых трудилось более 2 тысяч наёмных работников из России. Ну а Конституционная революция 1905-11 годов дала царю повод снова ввести сюда войска...
На этот раз, однако, "русским оккупантам" противостояли "лесные братья" - джангилийцы, партизаны гор, более похожие на пиратов из "Острова Сокровищ":
Капитаном Флинтом здесь стал бородатый Мирза Кучек-хан, возглавивший и консолидировавший "лесное движение" в 1914 году. Джангилийцы позиционировали себя как патриотов Гиляна, борцов с засилием иностранного влияния, и шахом как его проводником. Их союзниками были местные купцы и землевладельцы, рассчитывавшие потеснить наглых "ференги" и столичных купцов со своего рынка. И конечно, при другом раскладе джангилийцев бы переловили за несколько лет, но тут революция грянула уже по ту сторону Каспия
Русский корпус в Персии, как и курировавшие Персидскую казачью дивизию инструкторы, по умолчанию оказались "белыми". К ним же бежали битые деникинцы на угнанных из Астрахани судах. Русскую инфраструктуру Северного Ирана взяли под контроль англичане, сделав её тылом интервенции в Туркестан и Баку. В Энзелях скопилось множество судов со всего Каспия, в первую очередь танкеров, без которых победившие к 1920 году Советы не смогли бы налаживать мирную жизнь.
Традиция бросать в Гилян десанты раз в сто лет продолжилась: 17-18 мая 1920 года большевики под командованием Фёдора Раскольникова подошли к Энзелям, и после небольшой демонстрации силы 2000-й гарнизон англичан, видать отвыкших от серьёзных противников, просто отступил, оставив красным базу. А под шумок и джангилийцы вышли из лесу да в первых числах июня заняли Решт, провозгласив там, ни больше ни меньше, Гилянскую Советскую Социалистическую Республику, весьма условные пределы которой простирались до Мазендерана и Казвина:
С точки зрения бородатого полевого командира это была не более чем уловка: под разговоры о построении "социализма с элементами феодализма" (это когда председатели колхоза что ли наследственные?) тянуть время, и балансируя между Советами и Каджарами, окопаться в Гиляне достаточно крепко для сохранения независимости после смуты.
Но Советы поняли аббревиатуру слишком уж буквально, и Мирза-Кучек глазом не успел моргнуть, как оказался окружён целым аппаратом северных гостей и революционно настроенных азербайджанцев из Тебриза. Так, комиссаром иностранных дел стал Сеид Джафар Пишевари, который позже, в 1945-47 годах ещё возглавит другую марионетку - Демократическую республику Азербайджан.
Персидскую Красную армию возглавил грузин, "покрасневший" царский офицер Василий Каргелетели, флотом командовал каспийский моряк Иван "Ардашир" Кожанов, а особым отделом - советский чекист Яков Серебрянский. Их Мирза Кучек терпел, поскольку привели они Гиляну авиацию, радистов, морских десантников и горных стрелков. Куда больше вождя джангилийцев беспокоила Персидская Коммунистическая партия, которую из рештской ячейки азербайджанской социал-демократической партии "Адалят" быстренько слепили российский армянин Аветис "Султан-задэ" Микаэлян и урмийский азербайджанец Хайдархан Таревердиев, состоявший в РСДРП с 19 века.
В таком окружении Мирза Кучек продержался чуть больше месяца, а уже в июле, не без участия чекиста Якова Блюмкина, оставил руководство оказавшейся вполне взаправдашней ГилССР и снова отправился в лес. Его место занял лидер "левых джангилийцев" Эхсанулла-хан, в закрытой переписке советских агентов упоминавшийся не иначе как "дегенерат", "наркоман" и "невростеник".
Да и коммунизм строить персы пробовали ещё в 14 веке, когда из Мазендерана пришло движение сербедаров - это у них Тамерлан подсмотрел идею башен из отрубленных голов. Словом, независимость тут понимали, а коммунизм - нет.
В августе Персармия двинулась на Зенджан и была разбита на перевалах. Затем Генерал Мороз ввёл на перевалы свой миротворческий контингент, а тем временем Советская Россия налаживала отношения с внешним миром, и договор с Англией большевикам был важнее провальной "гилянской авантюры". Хотя ГилССР была громко переименована в Персидскую Советскую республику, с весны 1921 года советские граждане начали покидать Решт, и разве что агитаторы продолжали сюда наведываться, как например чудаковатый футурист Велимир Хлебников (сам родом и Астрахани), связавший Россию и Гилян через литературу ("Пасха в Энзели", "Иранская песнь", "Новруз труда" и др.).
С началом лета Персармия вновь двинулась на юг и вновь была разбита, а в августе-сентябре Мирза Кучек-хан вернулся во власть, разгромил компартию и убил Таривердиева. Теперь уже и речи не было ни про коммунизм, ни даже про независимость - лишь о том, как подороже продать Гиляну шаху. Но персидский казак Реза Пехлеви торговаться не стал, а просто взял силой сначала Гилян, а несколько лет спустя и шахский трон в Тегеране. В ноябре 1921 года Мирза Кучек снова скрылся в лесу, в горах у Хальхаля отморозил конечности, а ближайший его соратник курдский вождь Халу Курбан быстро понял, каким подарком победителю купить себе прощение - и вот уже волосатая голова Мирза Кучека отдельно от тела была принесена главную площадь Решта.
Но странно думать, что эта площадь могла бы стать площадью Ленина. Гилянская ССР с Талышской автономной областью (центром которой сделалась бы Астара), входившая в Закавказский экономический район, среди союзных республик была бы самой маленькой по площади и одной из самых маленьких по объёмам производства. Вплоть до 1950-х годов она бы называлась Персидской ССР, что не отменяло бы тлевших под великими стройками и красными лозунгами антисоветских настроений.
Население ГилССР по переписи 1989 года было бы 3,5 миллиона человек, в том числе 11% русских (после пика в 19% в конце 1950-х годов), 8% талышей, 6% армян и по 3% персов и азербайджанцев, бежавших сюда от шахских репрессий. Гилянцы бы научились писать сначала латиницей, а с конца 1930-х кириллицей, но сохранили "нерусифицированные" фамилии. Ещё обзавелись бы плеядой гиляно-советских писателей, артистов и спортсменов, первое поколение которых, расправившее плечи в эпоху коренизации, было бы уничтожено репрессиями.
В СССР Гилян был бы крупнейшим производителем риса, чая и оливок, а в Реште действовал бы крупный Шелкоткацкий комбинат имени Пишавари. Восточнее по берегу Каспия дымили бы Гилянская ГРЭС с сейсмостойкими трубами в построенном с нуля в 1960-х городке Таревердиевабад и нефтезавод на бакинском сырье в Лангеруде. К западу от Энзелей же возник бы популярный в первую очередь у бакинцев морской курорт. К 1950-м годам со стороны Ленкорани в Решт дотянули бы железную дорогу вдоль моря - это было бы гораздо проще, чем нынешняя стройка магистрали в горах. Но Сефидрудская ГЭС в городке Сурхиран, или Красноиранск (бывший Рудбар), музей деревянного зодчества под Рештом и археологическая экспедиция на холме Марлик появились бы и при Советах.
Туристы бы ездили сюда в основном за климатическим отдыхом в горах, а официальными достопримечательностями бы значились Лахиджанский музей-заповедник, крепость Рудхан (на кадре выше) и мемориал Революции в Энзели. Главными героями здесь были бы Таревердиев, Пишавари и Каргелетели, а также какие-нибудь участники событий 1920-21 годов второго ряда из числа этнических гилянцев. Из "главных" большевиков самым известным был бы не Киров, а Орджоникидзе, а из деятелей прошлого - Пётр I, Разин и Есенин.
Джангилийцы бы заняли ту же нишу, что в Средней Азии басмачи, но колоритного Мирза Кучека знала бы вся детвора как обаятельного кинозлодея из советского блокбастера "Джангиль" конца 1970-х.
С распадом Союза, исходом русских, армян, азербайджанцев и персов по своим странам, Республика Гилян осталась бы в бывшем СССР одной из беднейших, умеренно русофобской и поначалу очень антииранской - такой плацдарм против Ирана заокеанским стратегам было бы грех упустить. Однако ближе к середине "десятых" там случился бы переворот и американцев погнали взашей, а в блоге у Кассада появился бы ещё один восторженный пост про Касема Сулеймани. К российскому, американскому и турецкому клиентам Закавказья добавился бы ещё и иранский...
И в целом я бы сказал, настоящее Гиляна в той альтернативной истории было бы гораздо грустнее, чем в реальной. В реальной же истории Мирза Кучек сделался после Исламской революции натурально "великим земляком", примерно как в советской Башкирии Салават Юлаев. В конце концов до восстания он учился в Тегеране богословию, да и просто боролся против тех же самых Пехлевид, что и аятоллы. На одной из улиц Решта, в его "новой" части, уцелел старинный дом...
...типично гилянской архитектуры:
Построенный не позже 1878 года, когда в нём родился Мирза Кучек. С 2001 года это дом-музей - во дворе у колодца памятник:
В комнатах - довольно скудная экспозиция с подписями без дубляжа, и самый колоритный в ней, конечно же, мултук:
Примерно тогда же, видимо, был построен и мавзолей над могилой Мирзы-Кучека на чтимом кладбище Сулеймани у южной окраины Решта:
Кладбище, буквально вымощенное могилами, под вечер кипело, как рынок. Женщины приносили к надгробиям цветы и поливали плиты водой из бутылок:
Не знаю, что за обряд я видел - это было 9 мая (в Иране никоим образом не День Победы), четверг (который тут выходной, как и священная пятница).