«Просто необъятных полей с бегущими над ними облаками и громоздящимися громовыми тучами дали темы для многих моих картин», – писал художник Аполлинарий Михайлович Васнецов. Сегодня исполнилось 165 лет со дня рождения воспевателя красоты небосвода и мастера исторической живописи, талантливого историка и видного искусствоведа. О творческом пути младшего брата Виктора Васнецова и одного из ведущих москвоведов своего времени мы расскажем в нашей новой статье.
Мальчик появился на свет 6 августа 1856 года в селе Рябово под Вяткой. В семье священника Михаила Васнецова он был четвертым ребенком. Отец, будучи образованным сановником, прививал детям любовь к естественным наукам и наблюдению за природой. Возможно, именно поэтому из рода Васнецовых вышло два великих русских художника: герой нашего материала Аполлинарий и его старший брат, фольклорный живописец Виктор.
К моменту окончания Вятского духовного училища дети стали круглыми сиротами. Потому Аполлинарий принял волевое решение отказаться идти по стопам отца и служить в духовенстве. Он начал изучать основы академического рисунка, когда Виктор уже обучался в петербуржской Академии художеств. Младшего брата направили на обучение к Михаилу Эльвиро Андриолли – художнику, которого сослали в Вятку за участие в Польском восстании 1860-х годов. Находящийся под «домашним арестом» артист с охотой взял шефство над юным дарованием.
«Любовь к природе, влюбленность в неее, наблюдательность была воспитана во мне отцом с глубокого детства. Когда наступала весна, он звал меня в лес слушать зябликов; перед окнами мы ставили скворечники, вечерами всей семьей гуляли по полям. Ночью обращал мое внимание на небо, я с детства знал главные созвездия и звезды; вращение небесного свода и его причины… Любовь к природе и пейзажу воспитали во мне художника, и этим я обязан отцу».
В начале 1870-х Аполлинарий перебрался в Петербург, где не без помощи брата познакомился с такими «акулами кисточки», как Репин, Поленов и Антокольский. Оказавшись в большом городе в окружении умелых мастеров, художник рьяно изучал искусствоведение и готовился примкнуть к числу слушателей курсов в Академии художеств. Однако эта затея не увенчалась успехом. Дело в том, что Васнецов-младший поддался особенно популярным в то время учениям «народничества» – идеологии, которая подразумевала активную поддержку крестьянства и призывала состоятельных горожан «уезжать в народ». Так Аполлинарий очутился в Орловской губернии, где три года преподавал в сельской школе.
Когда деревенская жизнь осточертела молодому человеку, он перебрался в Москву. Его поразили виды Кремля и древних памятников архитектуры. Поселившись на Остоженке, Васнецов будет часто любоваться красотами столицы, а чуть позже посвятит величию Белокаменной огромное число полотен.
В 1879 году Аполлинарий написал «Вид на Крымский мост» и «Кремль и храм Христа Спасителя» – зарисовки больше документалистского толка. Сказывается любовь к истории, аналитический склад ума и влияние таких городских пейзажистов, как Максим Воробьев и Федор Алексеев. Эти работы украшали собой страницы журналов «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение», а также московскую «Газету А. Гатцука».
В то время Виктор Васнецов проживал на даче в Ахтырке близ подмосковной усадьбы Абрамцево. Там же сформировался знаменитый «абрамцевский кружок», куда входили художники, музыканты, актеры и журналисты. Через светские рауты, проводимые в тех местах, Васнецовы крепко сдружились со столичной интеллигенцией, а Аполлинарий заимел связи с Суриковым, Коровиным, Врубелем и Серовым. Эти художники делились с юношей секретами мастерства и натаскивали его на великие свершения. Там же, через хозяина судьбы Саввы Мамонтова, Аполлинарий пробился в работники Московской частной оперы. Там он создавал декорации для опер Михаила Глинки и Модеста Мусоргского. Его же рукам принадлежат пейзажи Древней Руси из опер «Царская невеста, «Снегурочка», «Сказание о невидимом граде Китеже» и «Садко».
«Я вообще люблю науку: собирать материал, классифицировать факты, изучать их».
Помимо прочего, Аполлинарий Васнецов сдружился с «передвижниками». Именно благодаря их выставкам в 1883 году молодой художник удачно продал Павлу Третьякову свою картину «Серый денек». Весть о сделке облетела всю столичную богему: если твою работу приобретает такой видный коллекционер, то, стало быть, путь к художественному Олимпу стал для тебя чуть менее тернистым.
Вдохновившись таким успехом, Васнецов окончательно решил связать свою жизнь с пейзажной живописью. Он начал много путешествовать по Сибири и Украине, активно работал над лирическими этюдами, воспевающими красоту родных земель. В 1890-х Аполлинарий начал покорять «заграницу»: колесил по Италии, Германии и Франции. Там же писал новые картины. Всенародная молва о мастерстве дошла и до сотрудников Академии художеств в Санкт-Петербурге. Той самой, в которую Васнецов-младший в свое время не сумел поступить. Иронично, но в 1900-м учебное заведение само признало Аполлинария своим академиком, ссылаясь на формулировку «за известность на художественном поприще». Еще через три года его избрали действительным членом Академии. Ну а в 1901 году живописец возглавил пейзажный класс Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где заменил недавно умершего Исаака Левитана.
В столице он преподавал до 1918-го. Изыскания Васнецова на холсте стали тесно перемежаться с углубленным изучением истории, археологии и краеведческой деятельностью. Москва и ее достопримечательности стали для Аполлинария самой настоящей страстью, аномальную тягу к которым он питал до самого последнего вздоха. В отличии от старшего брата, которому знания о славянской архитектуре нужны были «постольку-поскольку» (жанр фольклорной живописи не призывал к дотошной реконструкции), Васнецову-младшему необходимо было окунуться в науку с головой. Он стремился не просто изобразить, а детально воссоздать на бумаге облик допетровской Москвы в самых незначительных деталях.
В те годы Васнецов работал над иллюстрациями для юбилейного издания сочинений Михаила Лермонтова, а конкретно для «Песни про купца Калашникова». Точь-в-точь перенести на бумагу пейзаж Красной площади и Замоскворечья времен правления Ивана Грозного оказалось непросто. Во время своих исследований художник прибегал к старинным картам, зарисовкам и сохранившимся очеркам путешественников тех лет. Любовь к изучению Москвы побудила его совершить необычный поступок: в 1900 году художник поднялся над городом на воздушном шаре и сделал эскизы с высоты птичьего полета. Так рождался новый, особый жанр русской живописи, которому Аполлинарий Васнецов посвятил многие годы, оставшись верным ему до конца своих дней, – жанр исторического пейзажа.
«Очутившись в Москве в 1878 году, после деревенской жизни, я был поражен видом Москвы, конечно, главным образом Кремлем, его башнями, стенами и соборами».
На его картинах известные уголки старой столицы предстают в незнакомом, «несовременном» виде. «Строительство деревянных стен Кремля. XII век», «Москва при Иване Грозном. Красная площадь», «Площадь Ивана Великого в Кремле. XVII век», «Пушечно-литейный двор на реке Неглинной. XVII век», «На рассвете у Воскресенского моста. Конец XVII века», «Всехсвятский каменный мост. Конец XVII века» – эти и многие другие работы мастера переносят нас в совершенно иной город, позволяющий почувствовать дух прежних столетий.
Благодаря этим работам Аполлинарий Васнецов попал в Московское археологическое общество. Его действительным членом художник стал в 1906-м. Теперь он не только рисовал прошлое, но и собственноручно прикасался к нему на раскопках и обмерах. Из-под его пера вышло более 50 докладов для конференций, а опубликованная в 1910 году «История русского искусства» под редакцией Игоря Грабаря включала его статью «Облик старой Москвы».
С 1918 года Васнецов возглавлял Комиссию по изучению Старой Москвы. После прихода Советской власти боролся против проектов о сносе исторических памятников в столице. Был одним из немногих членов русского научного сообщества, кто не побоялся оспорить решение правительства города о сносе Храма Христа Спасителя в 1931-м. Васнецов даже написал гневное письмо в газете «Известия», где осуждал действия чиновников ЦК.
Этот человек, которому многие пророчили забвение в тени великого брата, не только не обманул ожидания ненавистников, но и вошел в историю как специалист широкого профиля. Как творец, чьи без пяти минут документальные работы носили не только эстетическую, но и практическую пользу для русских исследователей. Как человек, чье творчество, из альманаха техник старших коллег-художников превратившееся в полноценный жанр, поражало тогда, поражает сейчас и, мы уверены, будет поражать еще много поколений после нас..
«Изобразительная способность лежит в самой природе человека, это одна из форм самопознания, самоопределения человека. Но, как и всякий инстинкт, стремление к творчеству в художнике должно быть пробуждено и воспитано».